Существуют проблемы, связанные с периодизацией истории Русской Церкви трех последних столетий. Традиционно в синодальный период включают также эпоху межпатриаршества, продолжавшуюся с 1700 по 1721 г. Есть, конечно, формальные основания видеть в ней продолжение предыдущего, патриаршего периода, поскольку юридически, пока не был учрежден Святейший Синод, патриаршество не было отменено. Но реальная церковная жизнь при патриаршем местоблюстителе митрополите Рязанском Стефане имела существенно иной характер, чем в XVII столетии, при патриархах. Можно указать на ряд факторов, сближающих эту эпоху с последующим, а не с предыдущим периодом.

Первое обстоятельство связано с соотношением государственной и церковной власти в самой церковной жизни, которое значительно изменилось в сторону преобладания государства, в этом отношении знаменательным событием стало восстановление Монастырского приказа в 1701 г. При патриархах было непредставимо, чтобы указы по делам церковным издавались даже не царской властью, а боярской думой, а при местоблюстителе митрополите Стефане Сенат издавал такие указы и даже делал выговоры местоблюстителю, и это при том, что как личность митрополит Стефан был более властной и сильной натурой, чем последний патриарх XVII столетия Адриан. Второе обстоятельство связано со значительным усилением западного влияния на церковную жизнь уже в начале века, чего в таких масштабах в XVII столетии быть не могло: достаточно сослаться на такие явления, как латинизация духовной школы (применительно к московской Славяно-греко-латинской академии эту латинизацию можно точно датировать - 1700 г.), как ставшее характерным и обычным делом замещение архиерейских кафедр выходцами из Киевской академии и лицами, получившими образование на Западе, - это относится ко всем наиболее представительным церковным деятелям эпохи. И наконец, третье обстоятельство, заставляющее считать начало XVIII в. рубежом нового периода церковной истории, связано с тем, что учреждение Синода не стало совершенно неожиданным событием, реформа обдумывалась, планировалась и готовилась с того момента, как решено было отложить избрание нового патриарха. Ведь нормальным образом избрание должно было состояться не позже, чем через год после кончины патриарха Адриана. Учитывая все эти обстоятельства, время местоблюстительства следует все-таки включить в синодальный период, как это и делается традиционно, но в нем он занимает, естественно, особую эпоху.

Своеобразный период церковной истории представляет и время правления последнего царя, от 1894до 1917 г. Само отношение святого императора Николая II к Церкви несло на себе печать его глубокого и искреннего благочестия, отличавшего его от предшественников на троне. Характерная черта церковной жизни тех лет - значительное число канонизаций подвижников благочестия: в царствование Николая II клику святых было причислено больше угодников Божи-их, чем за два столетия до него. Но самое важное обстоятельство, побуждающее выделить этот период, заключается в том, что он прошел под знаком подготовки Поместного Собора, явившись поэтому в некотором смысле переходным к послесинодальной эпохе. И еще одна особенность времени - угроза гонений на Церковь, разразившихся после отречения императора, духовно проницательными людьми ощущалась уже тогда, в предреволюционные годы - столь глубоким стало отчуждение от Церкви значительного большинства образованного общества, неудержимо рвавшегося к власти. Учтем еще, что изменения в России в 1905 г. внесли принципиальную новизну и в правовой статус Православной Церкви.

Время от 1721 до 1894 г. представляет некоторое затруднение для более дробной периодизации. Пожалуй, важнейшей датой в церковной истории этой эпохи может считаться 1764 г., когда была проведена секуляризация церковных земель. И все-таки едва ли целесообразно обозначить именно им границу между периодами: первый опыт секуляризации был предпринят уже императором Петром III. Екатерина II обдумывала и готовила эту акцию с самого начала правления, в то же время секуляризация была проведена ею поэтапно: в 1764 г. только в великорусских епархиях, затем в малороссийских и, наконец, на Слободской Украине.

Протоиерей Владислав Цыпин - История Русской Православной Церкви - Синодальный и новейший периоды

4-е изд. - М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2010. - 816 с.

ISBN 978-5-7533-0364-6

Протоиерей Владислав Цыпин - История Русской Православной Церкви - Синодальный и новейший периоды - Содержание

Введение. Периодизация истории Русской Церкви синодального и новейшего периодов

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ СИНОДАЛЬНЫЙ ПЕРИОД

Глава I. Русская Православная Церковь в эпоху Петра I

• 1. Период местоблюстительства
• 2. Учреждение Святейшего Синода
• 3. Миссионерство
• 4. Духовное просвещение
• 5. Монастыри и монашество
• 6. Религиозно-нравственное состояние народа и церковная жизнь
• 7.Церковное искусство

Глава II. Русская Православная Церковь в XVIII в

• 1.Взаимоотношения Церкви и государства и высшая церковная власть в 1725-1741 гг
• 2.Взаимоотношения Церкви и государства и высшая церковная власть в 1741-1762 гг,
• 3.Взаимоотношения Церкви и государства и высшая церковная власть в 1762-1801 гг
• 4. Епархиальное управление
• 5. Приходское управление и приходское духовенство,
• 6. Русская Православная Церковь в Речи Посполитой.
• 7. Миссионерство,
• 8. Духовное просвещение,
• 9. Монастыри и монашество
• 10. Подвижники иноческого благочестия
• 11. Религиозно-нравственное состояние народа и церковная жизнь
• 12.Церковное искусство

Глава III. Русская Православная Церковь в XIX в

• 1.Взаимоотношения Церкви и государства и высшая церковная власть в 1801-1825 гг
• 2.Взаимоотношения Церкви и государства и высшая церковная власть в 1825-1855 гг
• 3.Взаимоотношения Церкви и государства и высшая церковная власть в 1855-1881 гг
• 4.Взаимоотношения Церкви и государства и высшая церковная власть в 1881-1894 гг
• 5. Епархиальное управление
• 7. Православие на Кавказе и на западе России
• 8. Миссионерство
• 9. Духовное образование
• 10.История духовных академий
• 11.Перевод Библии на русский язык и святитель Филарет
• 12.Святители Игнатий (Брянчанинов) и Феофан (Говоров), затворник Вышенский
• 13.Богословская наука
• 14.Церковно-историческая наука
• 15.Монастыри и монашество
• 16.Подвижники иноческого благочестия
• 17.Саровская пустынь и преподобный Серафим
• 18.Оптина пустынь
• 19.Религиозно-нравственное состояние общества и религиозно-философская мысль
• 20.Церковная жизнь
• 21.Церковное искусство
• 22.Русская Церковь и православный Восток

Глава IV. Русская Православная Церковь в царствование святого императора Николая II

• 1.Взаимоотношения Церкви и государства и высшая церковная власть в 1894-1917 гг
• 2. Миссионерство
• 3. Духовная школа и церковная наука
• 4. Религиозно-нравственное состояние общества и церковная жизнь
• 5.Церковное искусство

ЧАСТЬ ВТОРАЯ НОВЕЙШИЙ ПЕРИОД

Глава I. Поместный Собор Русской Православной Церкви 1917-1918 гг. и восстановление патриаршества

• 1. Русская Церковь при Временном правительстве
• 2. Состав и начало деяний Поместного Собора
• 3. Восстановление патриаршества
• 4. Биография святителя Тихона
• 5. Соборные деяния после восстановления патриаршества

Глава II. Русская Православная Церковь в советскую эпоху

• 1.Взаимоотношения Церкви и государства и высшая церковная власть в 1917-1925 гг
• 2.Взаимоотношения Церкви и государства и высшая церковная власть в 1925 г
• 3.Взаимоотношения Церкви и государства и высшая церковная власть в 1926-1936 гг
• 4.Взаимоотношения Церкви и государства и высшая церковная власть в 1936-1943 гг
• 5.Взаимоотношения Церкви и государства и высшая церковная власть в 1943-1944 гг
• 6. Поместный Собор 1945 г
• 7. Взаимоотношения Церкви и государства и высшая церковная власть в 1945-1970 гг
• 8. Поместный Собор 1971 г
• 9. Взаимоотношения Церкви и государства и высшая церковная власть в 1971-1987 гг
• 10.Тысячелетие Крещения Руси и конец советской эпохи (1988-1990)
• 11. Епархиальное управление
• 12. Приходское управление и приходское духовенство....
• 13. Духовные школы
• 14. Церковная наука и церковная печать
• 15. Монастыри и монашество
• 16. Религиозно-нравственное состояние народа и церковная жизнь

Глава III. Русская Православная Церковь при Святейшем Патриархе Алексии II

• 1.Поместный Собор 1990 г. и интронизация Святейшего Патриарха Алексия II
• 2.Биография Святейшего Патриарха Алексия II
• 3.Взаимоотношения Церкви и государства и высшая церковная власть в 1990-2000 гг
• 4.Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви 2000 г
• 5. Епархиальное управление
• 6. Приходское управление и приходское духовенство
• 7. Духовное просвещение
• 8. Монастыри и монашество
• 9. Церковная жизнь

Глава IV. Русское церковное зарубежье

• 1.Церковная жизнь на канонической территории Московского Патриархата за пределами Советского Союза (1918-1940)
• 2. Церковная диаспора
• 3. Духовное просвещение

ПРИЛОЖЕНИЯ

• I.Численность населения России и СССР, в том числе православных
• II. Количество церквей и часовен
• III.Численность духовенства
• IV.Духовные школы
• V Монастыри и монашество
• VI.Святейшие Патриархи Московские и всея Руси
• VII.Местоблюстители патриаршего престола
• VIII.Заместители патриаршего местоблюстителя
• IX.Архиереи важнейших епархий
• X. Обер-прокуроры Святейшего Синода
• XI.Хронологическая таблица

Источники и литература

Протоиерей Владислав Цыпин - История Русской Православной Церкви - Синодальный и новейший периоды - Периодизация истории Русской Церкви синодального и новейшего периодов

Предлагается разделить указанный без малого 200-летний период рубежом столетий, а точнее 1801 г. - годом воцарения Александра I после последнего дворцового переворота, столь типичного для политической истории XVIII в. Закон императора Павла о престолонаследии послужил стабилизации государственной жизни. XVIII столетие отличается заметно от XIX и в сфере церковной. Состояние духовной школы и богословской науки в эти столетия являет заметный контраст: в XIX в. кончилась эпоха «ученичества» у Запада, и в опоре на святоотеческую традицию русское богословие обнаруживает для себя прочную основу.

Еще одно характерное различие столетий относится к взаимоотношениям государства с Церковью. В юридической плоскости здесь не было существенных перемен, но заметно изменилась церковная политика правительства. Дело в том, что в XVIII столетии российское правительство проводило политику европеизации, вестернизации России, завещанную Петром Великим. Этот курс был причиной для настороженного, опасливого отношения к Православной Церкви, в которой не без оснований виделся оплот отвергнутых византийских и московских традиций. Иначе сложилась ситуация в XIX столетии: Западная Европа в целом перестала быть абсолютистской и западные влияния на российское общество были уже чреваты в худшем случае революцией или либерализацией, т. е. такими изменениями государственного строя, которые были для правительства неприемлемы. Православная Церковь в этот век стала оплотом незыблемости российского самодержавия, стала остро необходимой для государства и потому пользовалась со стороны правительства поддержкой, хотя вместе с тем сохранялся прежний обременительный для Церкви контроль и тяжеловесная опека.

В основание более детализированной периодизации синодальной эпохи, ввиду исключительно большой зависимости Церкви от высочайшей власти, должна быть положена смена императоров, при этом, конечно, эфемерные царствования Екатерины I, Петра II, Иоанна VI и Петра III составить отдельных эпох не могли. В результате для XVIII в. получается следующая хронология: 1721-1725 гг., 1725-1741 гг., 1741-1762 гг., 1762-1796 гг., 1796-1801 гг.

В XIX столетии периоды церковной истории точно совпадают с царствованиями императоров.

Новейший период церковной истории начинается с 1917 г., который был не только годом государственной катастрофы, но ознаменован также созывом Поместного Собора и восстановлением патриаршества. В особый период, хотя и весьма краткий, но насыщенный событиями первостепенной важности, следует выделить время от февраля до ноября 1917 г., когда Церковь сразу после отречения императора оказалась в радикально иной правовой ситуации. Хотя Временное правительство не успело провести отделение Церкви от государства, но курс был очевидным образом взят на построение внеконфессионального государства. На созванном в августе 1917 г. Соборе было восстановлено патриаршество, и событие это почти точно совпало с установлением советского режима.

В дальнейшей истории Русской Церкви можно выделить ряд рубежных дат: 1922 г. с его кампанией изъятия церковных ценностей; 1929 г., когда было принято новое, уже совершенно драконовское законодательство, регулирующее религиозную жизнь, и когда началось массовое закрытие приходов; 1943 г., ознаменованный частичной нормализацией церковно-государственных отношений; 1961 г., когда в разгар хрущевских гонений был радикально реформирован порядок приходского управления; 1988 г., когда в связи с празднованием 1000-летия Крещения Руси в условиях перестройки отношение к Церкви со стороны государственных инстанций и общественных организаций изменилось в позитивную сторону; наконец, 1991 г., когда рухнул режим, враждебный Церкви, и распался Советский Союз.

И все-таки в основу детальной периодизации в рамках длительного периода, начавшегося в 1917 г., следует, в соответствии с традицией, положить смену первосвятителей, последовательно возглавлявших Русскую Церковь. В таком случае мы выделяем время патриаршества святителя Тихона (1917-1925); время, когда во главе Церкви стоял местоблюститель патриаршего престола митрополит Петр (1925); период от 1925 до 1936 г., когда звание патриаршего местоблюстителя оставалось за митрополитом Петром, но реальная власть принадлежала его заместителю митрополиту Сергию, а также короткое время в 1926-1927 гг. другим иерархам; 1936-1943 гг. - эпоха местоблюстительства митрополита Сергия; 1943-1944 гг. - время его патриаршества; 1945-1970 гг. - время первосвятительского служения патриарха Алексия I; и, наконец, 1971-1990 гг., когда во главе Церкви стоял патриарх Пимен.

Профессор, доктор церковной истории, доктор церковного права, кандидат богословия, заведующий кафедрой церковно-практических дисциплин, преподаватель Московской духовной академии и Сретенской духовной семинарии, член Межсоборного присутствия Русской православной церкви.

Биография

В 1968 году окончил романо-германское отделение филологического факультета Московского государственного университета.

С 1968 по 1969 годы - младший научный сотрудник Научно-исследовательского института резиновых и латексных изделий.

С 1971 по 1973 годы - старший библиотекарь Библиотеки им. Ленина. С 1973 по 1975 годы - редактор в Библиотеке им. Ленина.

С 1976 по 1982 годы работал переводчиком в Московском Центральном бюро научно-технической информации.

С 1982 года - внештатный переводчик Издательского отдела Московского Патриархата.

С 1 февраля 1984 года - преподаватель новых языков Сектора заочного обучения Московской духовной академии и семинарии.

В 1985 году экстерном окончил Московскую духовную семинарию.

В 1987 году экстерном окончил Московскую духовную академию, защитив кандидатскую диссертацию на тему: «К вопросу о границах Церкви». 16 декабря того же года ему присвоено учёное звание доцента.

В декабре 1988 года утверждён в должности ответственного секретаря Учебного комитета с возведением в сан протоиерея.

23 апреля 1997 года за труд «Церковное право. Курс лекций» удостоен степени магистра богословия. 12 октября 1998 года удостоен учёной степени доктора церковной истории за труд: «История Русской Церкви. 1917-1997» и утверждён в звании профессора.

Дважды (в 1997 и 1999 годах) награжден Макариевской премией.

В 2005-2007 годах - член Комиссии Московского Патриархата по диалогу с Русской Зарубежной Церковью.

В январе 2009 года участвовал в работе Поместного собора Русской православной церкви как член Комиссии по подготовке собора.

23 декабря 2009 года на Епархиальном собрании Московской городской епархии был избран Епархиальный суд из пяти лиц, в число которых вошёл и Владислав Цыпин.

Преподавательская и научная деятельность

Является заведующим церковно-практическим отделением Московской духовной академии.

Преподаёт в Московской духовной академии и семинарии предметы: «Церковно-каноническое право», «Церковная история» и «История Западной Европы».

В Сретенской Духовной Семинарии преподает «Церковно-каноническое право», «Церковную историю». В настоящее время - заместитель председателя Учебного комитета, также является председателем Историко-правовой комиссии Русской Православной Церкви.

Входит в состав Синодальных Комиссий: по канонизации святых, богословской.

Член редакционной коллегии научно-богословского альманаха «Богословские труды» и редакционного совета «Православной энциклопедии».

Научный руководитель нескольких диссертаций, выполняемых в Общецерковной аспирантуре и докторантуре.

Сфера научных интересов: каноническое право, церковная история, история России.

Электронная библиотека

Последние новости

протоиерей Владислав Цыпин, профессор

14.08.2010 |

профессор, доктор церковной истории, доктор богословия.

Биография .

Родился 22 января 1947 г. В 1968 году окончил романо-германское отделение филологического факультета Московского государственного университета. С 1968 по 1969 гг. — младший научный сотрудник Научно-исследовательского института резиновых и латексных изделий. С 1971 по 1973 гг. — старший библиотекарь Библиотеки им. Ленина. С 1973 по 1975 гг. — редактор в Библиотеке им. Ленина. С 1976 по 1982 гг. работал переводчиком в Московском Центральном бюро научно-технической информации. С 1982 г. — внештатный переводчик Издательского отдела Московской Патриархии. С 1 февраля 1984 года — преподаватель новых языков Сектора заочного обучения МДАиС.

В 1985 году окончил МДС (экстерном). Рукоположен в сан диакона 4 декабря 1985 г., рукоположен в сан иерея 15 февраля 1986 г. В 1987 году экстерном окончил МДА, защитив кандидатскую диссертацию на тему: «К вопросу о границах Церкви». 16 декабря 1987 года ему присвоено учёное звание доцента. В декабре 1988 года утверждён в должности Ответственного секретаря Учебного комитета с возведением в сан протоиерея. Назначен клириком храма Большого Вознесения в Москве. 23 апреля 1997 года за труд «Церковное право. Курс лекций» удостоен степени Магистра богословия. 12 октября 1998 года удостоен ученой степени доктора церковной истории за труд: «История Русской Церкви. 1917-1997» и утверждён в звании профессора. Является заведующий церковно-практическим отделением МДА. Преподаёт в МДАиС предметы: «Церковно-каноническое право», «Церковная история» и «История Западной Европы». В настоящее время — заместитель председателя Учебного комитета, также является председателем Историко-правовой комиссии Русской Православной Церкви. Входит в состав Синодальных Комиссий: по канонизации святых, богословской. Член редакционных советов «Богословских трудов» и «Православной энциклопедии». В 2005–2007 гг. - член Комиссии Московского Патриархата по диалогу с Русской Зарубежной Церковью. С декабря 2008 г. по январь 2009 г. - член Комиссии по подготовке Поместного Собора. С 27 июля 2009 года — член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви. 23 декабря 2009 года на Епархиальном собрании Московской городской епархии был избран Епархиальный суд из пяти лиц, в число которых вошёл и Владислав Цыпин. В настоящее время также профессор Сретенской духовной семинарии. Ранее преподавал в Православном Свято-Тихоновском богословском институте, Росийском православном университете имени святого апостола Иоанна Богослова.

Научный руководитель нескольких диссертаций, выполняемых в Общецерковной аспирантуре и докторантуре. Сфера научных интересов: каноническое право, церковная история, история России. Автор семи книг и более 150 статей, главным образом по истории Русской Церкви XX столетия и церковному праву. Дважды удостаивался премии Митрополита Московского Макария (Булгакова) третьей степени.

Награды :

• наперсный крест (1986 г.)
• сан протоиерея (1988 г.)
• крест с украшениями (1989 г.)
• орден преп. Сергия Радонежского II степени (1997 г.)
• медаль: «В память 850-летия Москвы» (1998 г.)
• медаль свят. Иннокентия (2000 г.)
• орден свят. Макария III степени (2004 г.)
• орден св. князя Владимира III степени (2007 г.)
• митра (2010 г.)
• орден Кирилла Туровского II степени (9 мая 2012, орден Белорусской Православной Церкви)
• орден святителя Макария, митрополита Московского II степени (2017 г.)

Библиография .

Кандидатская диссертация: «К вопросу о границах Церкви», 1987 г.
История Русской Православной Церкви: Синодальный период. Новейший период
История Русской Православной Церкви: Синодальный период. Новейший период. 2-е изд., исправленное и дополненное

Сайт Богослов.ru

1. Σχετικά με την πρόσφατη αλληλογραφία μεταξύ των Προκαθημένων των δυο κατά τόπους Εκκλησιών του Πατριαρχείου Κωνσταντινουπόλεως και της Εκκλησίας Τσεχίας και Σλοβακίας
2. О недавней переписке предстоятелей двух поместных Церквей: Константинопольского Патриархата и Церкви Чешских земель и Словакии.
3. Русская Православная Церковь в Великую Отечественную войну.
4. Духовные школы Русской Православной Церкви и церковные науки
5. Город в церковных канонах и значение диптиха в Православной Церкви
6. Вопрос о епархиальном управлении на Поместном Соборе 1917–1918 годов
7. АЛЕКСИЙ II, Патриарх Московский и всея Руси (по страницам «Православной энциклопедии»)
   Цыпин Владислав, протоиерей
8. Взаимоотношения Церкви и государства. Канонические принципы и историческая действительность
9. В.Н. Якунин. Внешние связи Московской Патриархии и расширение ее юрисдикции в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Владислав Александрович Цыпин (22 января , деревня Чуевка , Тамбовская область) - священнослужитель Русской православной церкви , митрофорный протоиерей , историк церкви , богослов . Профессор, доктор церковной истории , доктор церковного права , кандидат богословия , заведующий кафедрой церковно-практических дисциплин, преподаватель Московской духовной академии и Сретенской духовной семинарии, член Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви .

Биография

В 1968 году окончил романо-германское отделение филологического факультета Московского государственного университета .

С 1968 по 1969 годы - младший научный сотрудник Научно-исследовательского института резиновых и латексных изделий.

С 1971 по 1973 годы - старший библиотекарь Библиотеки им. Ленина . С 1973 по 1975 годы - редактор в Библиотеке им. Ленина.

С 1976 по 1982 годы работал переводчиком в Московском Центральном бюро научно-технической информации.

С 1982 года - внештатный переводчик Издательского отдела Московского Патриархата.

С 1 февраля 1984 года - преподаватель новых языков Сектора заочного обучения Московской духовной академии и семинарии .

4 декабря 1985 года рукоположён в сан диакона .

15 февраля 1986 года рукоположён в сан иерея .

В 1987 году экстерном окончил Московскую духовную академию, защитив кандидатскую диссертацию на тему: «К вопросу о границах Церкви». 16 декабря того же года ему присвоено учёное звание доцента .

В декабре 1988 года утверждён в должности ответственного секретаря Учебного комитета с возведением в сан протоиерея .

23 апреля 1997 года за труд «Церковное право. Курс лекций» удостоен степени магистра богословия . 12 октября 1998 года удостоен учёной степени доктора церковной истории за труд: «История Русской Церкви. 1917-1997» и утверждён в звании профессора .

Дважды (в 1997 и 1999 годах) награждён Макариевской премией .

В 2005-2007 годах - член Комиссии Московского Патриархата по диалогу с Русской Зарубежной Церковью .

10 декабря 2008 года решением Священного Синода назначен членом созданной тогда же Комиссии по подготовке Поместного Собора . Как член данной комиссии стал участником данного собора, прошедшего в январе 2009 года.

Преподавательская и научная деятельность

Является заведующим церковно-практическим отделением Московской духовной академии. Преподаёт в Московской духовной академии и семинарии предметы: «Церковно-каноническое право», «Церковная история» и «История Западной Европы». В Сретенской Духовной Семинарии преподает «Церковно-каноническое право», «Церковную историю». В настоящее время - заместитель председателя Учебного комитета, также является председателем Историко-правовой комиссии Русской Православной Церкви. Входит в состав Синодальных Комиссий: по канонизации святых, богословской. Член редакционной коллегии научно-богословского альманаха «Богословские труды » и редакционного совета «Православной энциклопедии ». Научный руководитель нескольких диссертаций, выполняемых в Общецерковной аспирантуре и докторантуре . Сфера научных интересов: каноническое право, церковная история, история России .

Труды

• Кандидатская диссертация: «К вопросу о границах Церкви», 1987 г.
• История Русской Православной Церкви: Синодальный период. Новейший период
• История Русской Православной Церкви: Синодальный период. Новейший период. 2-е изд., исправленное и дополненное

Напишите отзыв о статье "Цыпин, Владислав Александрович"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Цыпин, Владислав Александрович

Караффа не желал более играть. На весы была поставлена его жизнь. Так же, как и жизнь моей милой Анны. И если вторая для него не имела никакого значение, то за первую (за свою) он был готов пойти на всё.
– Мамочка!.. – Анна стояла у двери, не в состоянии пошевелиться. – Мама, милая, как же мы его уничтожим?.. Не сумеем ведь, мамочка!
Вскочив со стула, я подбежала к моему единственному сокровищу, моей девочке и, схватив в объятия, сжала что было сил...
– Ой, мамочка, ты меня так задушишь!.. – звонко засмеялась Анна.
А моя душа впитывала этот смех, как приговорённый к смерти впитывает тёплые прощальные лучи уже заходящего солнца...
– Ну что ты, мамочка, мы ведь ещё живы!.. Мы ещё можем бороться!.. Ты ведь мне сама говорила, что будешь бороться, пока жива... Вот и давай-ка думать, можем ли мы что-то сделать. Можем ли мы избавить мир от этого Зла.
Она снова меня поддерживала своей отвагой!.. Снова находила правильные слова...
Эта милая храбрая девочка, почти ребёнок, не могла даже представить себе, каким пыткам мог подвергнуть её Караффа! В какой зверской боли могла утонуть её душа... Но я-то знала... Я знала всё, что её ждало, если я не пойду ему навстречу. Если не соглашусь дать Папе то единственное, что он желал.
– Хорошая моя, сердце моё... Я не смогу смотреть на твои мучения... Я тебя не отдам ему, моя девочка! Севера и ему подобных, не волнует, кто останется в этой ЖИЗНИ... Так почему же мы должны быть другими?.. Почему нас с тобой должна волновать чья-то другая, чужая судьба?!.
Я сама испугалась своих слов... хотя в душе прекрасно понимала, что они вызваны всего лишь безысходностью нашего положения. И, конечно же, я не собиралась предавать то, ради чего жила... Ради чего погиб мой отец и бедный мой Джироламо. Просто, всего на мгновение захотелось поверить, что мы можем вот так взять и уйти из этого страшного, «чёрного» караффского мира, забыв обо всём... забыв о других, незнакомых нам людях. Забыв о зле...
Это была минутная слабость усталого человека, но я понимала, что не имела право допускать даже её. И тут, в довершении всего, видимо не выдержав более насилия, жгучие злые слёзы ручьём полились по моему лицу... А ведь я так старалась этого не допускать!.. Старалась не показывать моей милой девочке, в какие глубины отчаяния затягивалась моя измученная, истерзанная болью душа...
Анна грустно смотрела на меня своими огромными серыми глазами, в которых жила глубокая, совсем не детская печаль... Она тихо гладила мои руки, будто желая успокоить. А моё сердце криком кричало, не желая смиряться... Не желая её терять. Она была единственным оставшимся смыслом моей неудавшейся жизни. И я не могла позволить нелюди, звавшимся римским Папой, её у меня отнять!
– Мамочка, не волнуйся за меня – как бы прочитав мои мысли, прошептала Анна. – Я не боюсь боли. Но даже если это будет очень больно, дедушка обещал меня забрать. Я говорила с ним вчера. Он будет ждать меня, если нам с тобой не удастся... И папа тоже. Они оба будут меня там ждать. Вот только тебя оставлять будет очень больно... Я так люблю тебя, мамочка!..
Анна спряталась в моих объятиях, будто ища защиты... А я не могла её защитить... Не могла спасти. Я не нашла «ключа» к Караффе...
– Прости меня, солнышко моё, я подвела тебя. Я подвела нас обеих... Я не нашла пути, чтобы уничтожить его. Прости меня, Аннушка...
Час прошёл незаметно. Мы говорили о разном, не возвращаясь более к убийству Папы, так как обе прекрасно знали – на сегодняшний день мы проиграли... И не имело значения, чего мы желали... Караффа жил, и это было самое страшное и самое главное. Нам не удалось освободить от него наш мир. Не удалось спасти хороших людей. Он жил, несмотря ни на какие попытки, ни на какие желания. Несмотря ни на что...
– Только не сдавайся ему, мамочка!.. Прошу тебя, только не сдавайся! Я знаю, как тебе тяжело. Но мы все будем с тобой. Он не имеет права жить долго! Он убийца! И даже если ты согласишься дать ему то, что он желает – он всё равно уничтожит нас. Не соглашайся, мама!!!
Дверь открылась, на пороге снова стоял Караффа. Но теперь он казался очень чем-то недовольным. И я примерно могла предположить – чем... Караффа более не был уверен в своей победе. Это тревожило его, так как оставался у него только лишь этот, последний шанс.
– Итак, что же вы решили, мадонна?
Я собрала всё своё мужество, чтобы не показать, как дрожит мой голос, и совершенно спокойно произнесла:
– Я уже столько раз отвечала вам на этот вопрос, святейшество! Что же могло измениться за такое короткое время?
Приходило ощущение обморока, но, посмотрев в сияющие гордостью глаза Анны, всё плохое вдруг куда-то исчезло... Как же светла и красива была в этот страшный момент моя дочь!..
– Вы сошли с ума, мадонна! Неужели вы сможете так просто послать свою дочь в подвал?.. Вы ведь прекрасно знаете, что её там ждёт! Опомнитесь, Изидора!..
Вдруг, Анна вплотную подошла к Караффе и звонким ясным голосом произнесла:
– Ты не судья и не Бог!.. Ты всего лишь – грешник! Потому и жжёт Перстень Грешников твои грязные пальцы!.. Думаю, он одет на тебя не случайно... Ибо ты самый подлый из них! Ты не испугаешь меня, Караффа. И моя мать никогда не подчинится тебе!
Анна выпрямилась и... плюнула Папе в лицо. Караффа смертельно побледнел. Я никогда не видела, чтобы кто-то бледнел так быстро! Его лицо буквально в долю секунды стало пепельно-серым... а в его жгучих тёмных глазах вспыхнула смерть. Всё ещё стоя в «столбняке» от неожиданного поведения Анны, я вдруг всё поняла – она нарочно провоцировала Караффу, чтобы не тянуть!.. Чтобы скорее что-то решить и не мучить меня. Чтобы самой пойти на смерть... Мою душу скрутило болью – Анна напомнила мне девочку Дамиану... Она решала свою судьбу... а я ничем не могла помочь. Не могла вмешаться.
– Ну что ж, Изидора, думаю вы сильно пожалеете об этом. Вы плохая мать. И я был прав насчёт женщин – все они порождение дьявола! Включая мою несчастную матушку.

БУДЕТ ЛИ ВОСЬМОЙ ВСЕЛЕНСКИЙ СОБОР?
Беседа в прямом эфире радио «Радонеж» с профессором Московской Духовной Академии протоиереем Владиславом Цыпиным

Как Вы считаете, отец Владислав, можно ли назвать Собор, который пройдет в 2016 году в Константинополе, VIII Вселенским Собором?
- В настоящее время нет никаких оснований для того, чтобы его называть восьмым. Он так себя не называет, в процессе его подготовки ни в каких документах обозначение его VIII-м собором не присутствует, насколько мне известно. Да и было бы странно заранее называть его восьмым. Было семь Вселенских соборов, которые признаются Православной Церковью именно вселенскими, с их совершенно особым экклезиологическим статусом.

Что мы знаем из истории? Были и другие соборы, которые называли себя вселенскими. Но было бы ошибочно полагать, что называя себя так, они заявляли претензию на то, чтобы быть соборами в одном ряду с особо выделенными соборами, с которыми церковное сознание усваивает непогрешимость. Дело в том, что всё, что тогда имело отношение к империи Римской, которую мы задним числом, с некоторого момента ее истории, называем Византийской (хотя она сама себя так никогда не называла, это совершенно кабинетный, ученый термин), так вот там всё называлось вселенским, всё, что было общеимперским, и поэтому те соборы, которые созывались в рамках всей империи, они называли вселенскими. В этом еще не заключалась претензия на некий совершенно особый статус. Итак, называвшими себя вселенскими, соборов очень много. Но с тех пор прошло время, и в церковном сознании, даже богословии, выработалось учение об особой значимости вселенских соборов, уже в ином смысле - не в смысле, что они имеют отношение к империи, таковых было много, из них некоторых считаются поместными, некоторые разбойничьими, некоторые и забыты почти, но Вселенские - это те соборы, которым Церковь присваивает непогрешимость. Было бы странно, конечно, сейчас, в процессе подготовки собора, заранее присваивать этому собору непогрешимость. О VIII Вселенском соборе речь, конечно, не идет, но что будет впоследствии - это совсем другая тема.

А разве архиерейский собор не непогрешим по определению? Ведь решения любого собора начинаются словами «Изволилось Духу Святому и нам»?
- Такая формулировка совершенно нормальным образом встречается и в постановлениях соборов поместных. Естественно, что всякий церковный собор исходит из надежды на то, что действует он по благодати Божией. И более того, все мы, священники, проповедуя, полагаем что то, что мы говорим с амвона, мы говорим, опираясь на благодать Божию, которая действует в Церкви, но никакой гарантии непогрешимости того, что скажет священник с амвона, что скажет епископ с амвона или в своем послании, что скажет Собор поместный, нет. Непогрешимость церковное учение усваивает единственному церковному институту - Вселенским соборам. Но не вообще всякому собору, в котором представлены епископы разных поместных церквей, а только тем, которые впоследствии были признаны таковыми, т.е. вот этим семи Вселенским соборам.

Мы знаем другой подход в Католической Церкви - непогрешимость, присущая церкви, там усваивается епископу Рима. Православное учение разительно отличается в этом отношении. Но непогрешимость - это очень ответственно и серьезно, это значит абсолютное, полное, точное выражение самого Откровения. Откровение Божие выражено в Священном Писании и Священном Предании, и соборные оросы тех семи Вселенских соборов, догматические оросы обладают, по учению Церкви, непогрешимостью. Это тот фундамент, на котором строится церковное богословие.

- А обладают ли непогрешимостью каноны, которые были на этих соборах приняты?
- А вот это вопрос сложный. Если иметь в виду литературу по этому вопросу, мы увидим разные точки зрения. У одних авторов - обладают, у других авторов - не обладают. Я полагаю, что подход к решению этого вопроса должен быть таким: догматическая идея, богословская, нравственная идея, содержащаяся в каноне, обладает непогрешимостью, укоренена в Священном Писании, укоренена в Священном Предании Церкви, но что касается конкретной санкции, которая предусматривается канонами, то эта санкция обусловлена обстоятельствами времени. И как связанная с обстоятельствами времени, она, по крайней мере, не может быть неизменной, потому что меняются времена, меняются обстоятельства. И в этом смысле, может быть, и не стоило бы говорить о непогрешимости конкретной формулировки каждого канона, включая и те акции, которые этим правилом, каждым таким каноном предписываются. Но заключающаяся в каноне богословская экклезиологическая нравственно-религиозная идея, очевидно обладает непогрешимостью именно потому, что эти каноны либо приняты Вселенскими соборами, либо, будучи правилами и канонами Поместных соборов и Отцов, они Вселенскими соборами утверждались. Есть вопросы о двух соборах IX века, которые также издавали каноны, но они не могли быть утверждены Вселенскими соборами, потому что не было таковых соборов с тех пор. Но здесь их общецерковная рецепция очевидно, до известной степени аналогична их утверждению Вселенскими соборами, и они стоят в одном ряду, во всяком случае включаются, во все канонические сборники.

- А не могли бы Вы привести пример, как разграничить букву канона и его дух?
- А примеры лежат на поверхности: очень много канонов, может быть, до трети, четверти всех канонов предусматривают разные меры прещения в связи с грехами, которые совершают христиане. И тут мы наблюдаем разительный контраст между сроками отлучения от причастия, которые этими канонами предусматриваются, реальной пастырской практикой и церковно-судебной практикой. Она другая, принципиально другая... Может быть, кто-то не очень хорошо знает историю Церкви, предполагает, что такое неисполнение буквы этих канонов относится только к нашему времени, только к XX веку, или, скажем, если иметь в виду историю Церкви - только к синодальной эпохе... такие предположения не верны. И если иметь в виду историю Русской Церкви, то и в начале христианства у нас на Руси эти строгие меры не применялись, не отлучались христиане тогда на 10, 15, 7 лет от причастия, ничего подобного не было. Может быть, в московскую эпоху, особенно в XVII веке, действовали более строгие порядки, но все равно не во всю меру строгости канонов. Но, тем не менее, они существуют. Возникает вопрос: а когда же они применялись вот так, как написано? Мы уже фиксируем, что в Номоканоне Иоанна Постника, это рубеж VI-VII веков, там уже указаны прещения, отлучения в несколько раз на более короткие сроки, т.е. уже тогда церковная дисциплина была значительно смягчена.

Я бы так сказал: большая часть этих канонов была составлена уже в IV столетии, когда происходила христианизация Империи, и эти канонические нормы, эти длительные сроки епитимий, они отражают реальное состояние церковного общества до обретения христианами свободы. Когда сама принадлежность к церкви составляла тяжкое уголовное преступление, караемое смертью в случае неотречения. И тогда конечно, христиане, которые жили при постоянной, ежедневной угрозе самой их жизни, они, конечно, были людьми очень высокой морали, очень высокой нравственности. И грехопадения, предусматриваемые канонами, случались в порядке исключения. И само их покаяние, которое они приносили в этих своих грехах, оно было тогда публичным и на суде перед епископом, и в присутствии народа. Это не было тайной исповедью. Тайна исповеди сложилась уже позже, в монастырях. И вот отцы в IV веке исходили из этих высоких норм христианской жизни, какая имелась в Церкви гонимой. Но вот Церковь наполнилась народом, стала всенародной Церковью, земля осталась землей, небом не стала, и поэтому буквально применять эти санкции стало уже просто по пастырским соображениям невозможно. Люди принимали христианство, входили в церковную ограду. Они не были носителями высокой морали, подобно той, носителями которой были гонимые христиане, но все-таки тянулись к святыне. И Церковь являла икономию по отношению к ним и не применяла каноны и эпитимьи во всей их строгости. Вот так можно объяснить эту ситуацию.

- Отец Владислав, я слышал, что есть канон, который запрещает лечиться у врача-еврея. Мы должны его соблюдать?
- Я думаю, что и этот канон может также относиться к тем, буквальное соблюдение которого невозможно. Но идея, заключающаяся в этом правиле, она совершенно разумна и понятна, она заключается в том, что христиане не должны иметь, по возможности, тесное бытовое общение, которое бы могло грозить чистоте их христианской веры. Т.е. соображение тут совершенно ясное, что христианин может попасть под влияние иудея и отвернуться от Церкви. Но, когда сложились иные условия жизни, кода границы между религиозными общинами не проведены и в быту также, было бы проявлением фарисейства, законничества и чего-то не по-христиански неразумного, буквально пытаться соблюсти это правило. Потому что в один ряд с евреями мы можем поставить и других иноверцев, и это было бы логично - язычников, безбожников. И что же нам устраивать экзамен врачу, к которому мы обращаемся? Какого он вероисповедания? Верит ли он вообще в Бога? Нелепая была бы ситуация...

Как Вы думаете, почему Церковь не отменила неработающие каноны? Почему они остались? И может быть, кто-то испытывает угрызения совести, нарушая каноны?
- Обстоятельства времени меняются, ведь это не такой процесс - вчера было так, потом стало по-другому. Здесь было много эпох, это разные страны и народы. Например, если взять раннюю христианскую Русь, то это общество разительно отличалось от современного ему византийского общества, которое было высококультурным обществом. Кстати, об этом иногда существуют ложные представления. Например, когда представляют себе средневековую или раннюю Византию по подобию средневекового Запада или средневековой Руси, и то, и другое неадекватно. Несравним уровень образования и его массовости, например. Попросту говоря, доля грамотных в византийском обществе и средневековом европейском - абсолютно разный. Как и в поздней Римской империи, так и в Византии, половина населения была грамотной. В средневековой Европе это может быть 3-5%, т.е. немногие, кроме духовенства, были грамотными. Да и грамотность была в основном только латинская. Италия вышла на уровень византийского общества только в начале XX века, Россия - в 30-е годы XX века, когда у нас половина населения стала грамотной. Были разные эпохи в истории Церкви, разные общества, разные народы. Соответственно изменялось и правоприменение.

Есть каноны дисциплинарные и есть каноны экклезиологические. Экклезиологические каноны, в основном, соблюдаются и по букве. Например, начнем с самого первого апостольского правила: «Епископа да рукополагают два или три епископа». Скорее всего Церковь не признает епископом того, кого рукоположил один епископ, и уж точно невозможно признать епископом того, кого попытались бы рукоположить священники, как это было с украинскими самосвятами в своё время. Просто мы руководствуемся буквой этого канона.

А иное дело - правило дисциплинарное. Дисциплинарные правила предполагают церковные прещения на разные сроки отлучения от причастия, в крайних случаях даже отлучение от Церкви, они, конечно, применяются не буквально. Но вот что все-таки остается? Остается неизменной иерархия тяжести грехов. Может быть, некоторые из этих грехов редки, но все же они случаются. Самый тяжкий грех - это отречение от Христа. Здесь не идет речь об изменении религиозных убеждений, это особая статья. Те, кто утратил веру, не рассматриваются в одном ряду с теми, кто отрекся. Отрекся - это тот, кто, по соображениям страха или просто выгод, отрекся не потому, что у него изменились религиозные убеждения, а он обнаружил сознательное предательство, которое и он понимает как предательство. Вот такое отречение, особенно невынужденное преследованиями и мучениями, карается Церковью самым тяжким образом. Так что только на смертном одре такового можно причастить. Но, по крайней мере, это край, это предел греховности. Далее следует грех кровосмесительный связи между ближайшими родственниками. Затем грех сознательного, намеренного убийства - по канону 20 лет отлучения от причастия. Прелюбодеяние вместе с противоестественными грехами и блуд монаха - в одном ряду стоят. Наконец, блудный грех. Интересно, что иерархия тяжести грехов с церковной точки зрения отличается от того, как это все видится перед лицом уголовного законодательства. Потому что, скажем, грех кражи, воровства все-таки рассматривается в церковной дисциплине как относительно не самый тяжелый, вот при 7-15 годах отлучения за грехи против 7-ой заповеди, здесь только 2 года отлучения от причастия. В то время как в Англии еще в XIX веке укравшего хотя бы один фунт или что-нибудь вынувшего из кармана могли повесить по закону. Даже у нас в советское время за мошенничество в крупных размерах, за валютные операции применялась смертная казнь. А в большинстве современных христианских, постхристианских государств прелюбодеяние и блуд вовсе не значатся среди преступлений в Уголовном кодексе. А вот убийство одинаково тяжело весит и там, и здесь.

- Собору. Какова цель этого Собора? И какие вопросы будут на нем поставлены? Уже известно или пока нет?
- К этому Собору велась очень длительная подготовка, она восходит к 50-60-м годам, тогда состоялось несколько предсоборных совещаний. Потом этот процесс настолько затормозился, что казалось, что всё это и оставлено, но вот сравнительно недавно, несколько лет назад снова был поднят вопрос о созыве собора. В тот год, когда велась эта подготовка, были намечены темы. Конечно, это и взаимоотношения с инославными христианскими церквами, взаимоотношения с современным обществом, современным миром, но это также и такие внутрицерковные темы, которые связаны со взаимоотношениями и между поместными церквами. И здесь, конечно, самые трудные и болезненные точки - вопрос о порядке учреждения автокефальной церкви, и особенно такой болезненный вопрос - о юрисдикции в диаспоре. Но также вопросы и общецерковного внутреннего характера - о постах, вопрос о церковном календаре. Вот эти темы обсуждались, проекты решения по ним вырабатывались. Что касается календаря, я думаю, так оно и останется: подход такой, что все-таки сохранятся различия в употреблении календарей, потому что ни одна из церквей не готова к отказу от сложившейся практики.

- А каково Ваше мнение по поводу календарного вопроса? Как Вы считаете, это важно или нет?
- Я думаю, что раз это неразрешимо, то и не надо решать. А что касается предпочтительности календаря, то, разумеется, наш календарь лучше (в церковном отношении). Какая проблема существует для тех церквей, которые перешли на так называемый «Новый юлианский календарь», оставшись с александрийской пасхалией. В этом случае у них Петров пост сокращается на 13 дней, с перспективой расхождения календарей и умножения этого сокращения. В XXII веке расхождение между этими календарями будет уже не 13, а 14 дней, значит, и Петров пост будет сокращен на 14 дней, а, как известно, порой Петров пост продолжается менее 14 дней. В таком случае в этих Церквях его вовсе не будет.

- А какие-нибудь богословские вопросы будут поставлены?
- Я думаю, что богословские темы не могут не быть поставлены, скажем, в контексте взаимоотношений с инославными церквами. Но как прямые темы, я так думаю, они не ставятся. Но темы учреждения автокефалии или юрисдикции в диаспоре, хотя они и прагматические, но явно имеют экклезиологическую основу. А экклезиология - это уже из области догматики, это уже относится к богословию. Это не только вопросы канонического или, как я сказал, прагматического значения, церковно-политического значения, здесь невольно возникает очень важная тема о месте первых епископов поместных церквей в структуре Церкви. И все это, конечно, фокусируется на вопросе о полномочиях первого епископа Православной церкви, который в Константинополе.

В православной среде ходят слухи о том, что какие-то константинопольские патриархи были масонами, филокатоликами, сослужили с Папой. Насколько они имеют авторитетное право на председательство на этом соборе?
- Что касается филокатоликов, то тут вопрос: кого называть филокатоликами. Я думаю, экуменистами несомненно были многие и епископы, и даже первые епископы, но это еще не статья обвинения и, опять-таки важно, что под этим подразумевается. Также мне затруднительно судить, как далеко простилался филокатолицизм в Константинопольском патриархате, тем более что мы в самой общем виде ставим вопрос. Что же касается масонства, то я могу сказать: все на этом свете бывает, но все же не думаю, чтобы были опубликованы документы, которые бы совершенно доказательно обличали бы тех или иных епископов в принадлежности к масонству. Вместе с тем, Элладская Церковь принимала решение в 30-е годы о несовместимости масонства с принадлежностью к церкви. Что из этого вытекает? То, что, с одной стороны, занята определенная разумная позиция, а с другой стороны, ведь никакие решения не принимаются вот так, досужим порядком, никому никогда не приходит в голову издавать закон - дышите воздухом, а не водой, и так люди дышат воздухом. Значит, был предмет для постановки такого вопроса. Значит, были такие клирики, а, возможно, и епископы.

- Отец Владислав, как Вы думаете, почему так давно не было вселенских соборов?
- Существует точка зрения, что отпадение Западной Церкви в 1054 году нанесло телу Церкви рану, и называть Вселенским собор при существовании Западной, многочисленной, превосходившей по численности Восточную Греческую Православную Церковь как-то не уместно. Принципиально мы не можем стоять на такой точке зрения, потому что полнота церковная в догматическом отношении остается незыблемой, несмотря на то, что от Церкви Православной Вселенской отпала церковь Запада. Поэтому это объяснение не представляется вполне адекватным.

Тел. звонок:
- Не раз мне приходилось слышать, что наши собрания архиереев постановляли, что, например, если муж и жена, если брак у них зарегистрирован в ЗАГСе, но они не венчаны, но прожили значительное число лет, то они могут допускаться к таинствам, причастию. Но так как таких пар очень мало, а большинство подпадает под правило 48-е апостолов, хотя он и со второй, и с третей в зарегистрированном браке состоит, то не будет ли это нарушением 48 правила? Некоторые говорят, что Таинства все равно как бы все сотрут и благодать воссияет. Если придерживаться такой точки зрения, то не будет ли это повторением католического мнения, что Таинство, безусловно, действует и на пассивных, и на недостойных. Мне приходится придерживаться мнения, что брак венчанный должен быть обязательным для допущения мирянина к Таинствам Церкви. Благодарю.
- Вы не одну тему затронули. Но все-таки, если квинтэссенцией Вашего вопроса считать, что состоящие в зарегистрированном, но не венчанном браке, не должны быть допущены до Таинства Причастия, то эта позиция чересчур ригористична. Дело в том, что у нас ведь как обычно в этих случаях бывает - одна из сторон не желает венчаться, может быть, она даже не принадлежит к Церкви, это может быть супруга или супруг иноверцы, может быть неверующий человек, может быть крещеным, а может быть и нет. Тогда возможности до его крещения венчаться нет, а принудить к крещению ради венчания - это и с нашей точки зрения неверный подход, если он не имеет веры. Но он может быть крещеным, а все равно веры не имеет достаточно, чтобы приступить к Таинству венчания.

Так что много может быть объективных препятствий, но я бы сказал, что наш подход может быть более строгим, чем он часто имеет место быть, это когда обе стороны принадлежат Православной Церкви, участвуют в Таинствах, допускаются до них, несмотря на отсутствие венчания, но по какой-то причине отказываются продолжительное время венчаться. Здесь за всем этим может стоять нечто требующее рассмотрения, и вполне возможно, что могут вскрыться какие-то обстоятельства, при которых возможно их обоих или одного из них действительно не стоит допускать до Таинства Причастия.

Тел. звонок:
- Есть такая позиция, по крайней мере, у Католической Церкви, что на самом деле 1054 год не был годом окончательного разделения Церквей, что отношения между церквами Православной и Католической продолжались еще несколько столетий. Была и Киево-Могилянская академия, и обучение в Риме, и т.д...
- Относительно даты 1054 года... Разного рода контакты продолжались. Были и браки русских княжон с западными, уже не православными принцами, принадлежавшими к правительствующим домам. Это все было. Но евхаристического общения с 1054 года по факту уже не имелось. Это не значит, что не было случаев, когда православные причащали бы католиков и наоборот, это имело место у нас и в 60-е, 70-е, и в первой половине 80х годов. Но нормального евхаристического общения уже не было.

Но ваша тема, которую Вы затронули, она имеет на самом деле контекст серьезный. Дело в том, что и раньше не раз имели место разрывы общения между Западом и Востоком, продолжавшиеся длительное время, но, в конце концов, находившие решение. И общение это возобновлялось. Вот и после 1054 года ни на Западе, ни на Востоке не преобладало сознание, что это уже разрыв окончательный, разрыв до скончания века. Это представлялось могущим быть исправленным и исцеленным. Дело в том, что и до 1054 года было существенное принципиальное богословское расхождение - тема «филиокве». Она существовала со времен патриарха Фотия. Западная Церковь ввела это филиокве, но общение продолжалось. Претензии римских епископов, задолго до разрыва 1054 года, простирались слишком далеко и отвергались Востоком, но общение продолжалось. Поэтому это сознание разрыва, по человеческому восприятию непреодолимого, возникло после IV крестового похода 1204 года, когда уже западные христиане - католики просто по последствиям, по характеру этого разгрома Константинополя стали восприниматься как враждебные силы. Они уже поставлены были в сознание христиан Востока в один ряд с иноверцами из-за такой концентрированной враждебности, которая тогда обнаружилась. Но известно, что перед падением Константинополя были разные настроения. Были те, кто ради спасения города от его захвата османами, хотели и готовы были пойти на компромисс или даже сблизиться с Западом, но знаете, наверное, как это сказалось в нашей российской церковной истории. Но другие, и таких было большинство, говорили, зная, что удержать город будет трудно, что лучше османская или мусульманская чалма, чем папская тиара. Такое умонастроение сложилось у ромеев (византийцы себя римлянами называли) после захвата и разгрома Константинополя в 1204 году. Поэтому можно эту дату назвать как самую кардинально значимую в истории отношений христианского Востока и христианского Запада.

- Второй вопрос был про разные встречи...
- Ну что же, эти встречи были, эти встречи очевидно еще и будут. Перспектива нормализации отношений реальная, но это нелегкая проблема. Но вот исходя из того опыта, который уже имеется, как-то представляется, что в процессе разного рода контактов, встреч, диалогов ставить такую максимальную задачу как преодоление разделения, задачу, по-человечески рассуждая, представляющейся утопической, наверное, не совсем рационально.

Лучше все-таки рассматривать темы более ограниченного значения, по которым можно находить решение. Ну, ясное дело, что христианство находится под ударом, который очень ощутим. Все-таки в цитадели христианского мира, в Западной Европе, по сути дела сложилось постхристианское общество. Если речь еще не идет о прямых гонениях, то атмосфера-то складывается в целом враждебная по отношению к Церкви христианской в современном обществе на Западе. Поэтому в этой ситуации, казалось бы, можно обсуждать разные меры общего, солидарного, согласованного сопротивления вот этому натиску на христианство. Но если во главу угла ставить цель добиться соединения, преодолеть разногласия, то, я думаю, это не поможет решению тех вопросов, ради которых собраться можно, ради чего имеет смысл встречаться, вести диалог. В этом случае всё во что обратится? В очередную богословскую дискуссию, которая уже велась неоднократно...

Тел. звонок:
- С Ваших слов получается, что каноны не так важны, не так обязательны для соблюдения, что они произвольно трактуемы, что, как говорил свт. Василий Великий, «сдвинутся с места все пределы отцов, приведены в колебание все основания и все твердыни догматов», или, как говорил недавно один ранее известный, а ныне опальный «богослов» - что каноны поцеловать и поставить на полочку. А другой, широко известный богослов одной поместной Православной Церкви сказал, что «каноны надо отправить коту под хвост». Это действительно так получается, что они не обязательны для соблюдения? И нет никакой нормы?
- Я ведь ничего подобного не говорил. И, напротив, я говорил о высшем авторитете канонов. Но буквальное исполнение канонов, относящихся к области церковной дисциплины, к прещениям, ну просто невозможно, точнее теоретически возможно, но последствием было бы что? - Отлучение от причастия очень значительной части, возможно преобладающей части церковного народа, да и нашему брату-духовенству тоже бы досталось крепко - там ведь тоже «кто рядом стоит, да будет извержен».

Беседовал Илья Сергеев