Для европейского человека все, что связано с Востоком, кажется пропитанным духом дзен. Мы весьма вольно толкуем это понятие, воспринимая его как одно из мистических учений, основанных на принципах, проповедуемых в свое время Буддой.
Дзен буддизм - это одна из главных школ буддизма в Юго-Восточной Азии и Китае, которая обрела свои формы в Поднебесной империи примерно к V -VI векам нашей эры. Очень сильное влияние на становление этого течения оказало учение о дао, оригинальный восточный гибрид религии и философии.

Учение Будды как исток религиозных течений в Юго-Восточной Азии

«Школа созерцания» возникла в Китае, куда учение Будды принес один из его последователей - буддийский Бодхидхарма, более известный как Дамо. Он считается 28 по счету патриархом буддизма (первым был сам Будда Шакьямуни). От Будды учение перешло без слов и записей в цветке лотоса его ученику - Махакашьяпе. Этот момент считается основой формирования принципа, на котором впоследствии и будет построен дзен буддизм - передаче учения не путем изучения религиозных текстов и исторических трактатов, а при непосредственном нематериальном контакте учителя и ученика — «от сердца к сердцу».

Сейчас дзен считается наиболее распространенной и популярной буддийской школой, которой посвящено множество печатных и мультимедийных изданий, монографий и исследований. Ее название у всех на слуху и ассоциируется с особым умиротворенным и созерцательным состоянием, которого не касаются материальные мирские проблемы.

Особенности учения в Китае

Прибыв в Китай, Бодхидхарма обосновался в монастыре Шаолинь, откуда и начал распространяться китайский дзен буддизм. Бодхидхарма считается первым патриархом чань буддизма, а всего до распада учения на северную и южную ветвь их насчитывается шестеро.

Чань - это китаизированная форма слова «дхьяна», то есть «созерцание». Учение сформировалось в Китае, где махаянский буддизм удачно наложился на местные традиции даосизма. В результате и возник чань-буддизм, который широко распространился по всему Китаю, а потом был перенесен в соседние государства - Японию, Корею и Вьетнам. В каждой новой стране религиозное направление «обрастало» своими местными традициями и образами, получая специфические особенности на общей базовой основе буддизма. В результате родились и окрепли такие местные направления, как тхиен во Вьетнаме, которая оформилась в отдельную ветвь раньше всего - в VI веке, затем, в течение VI-VII веков нашей эры появилась школа сон в Корее, и уже в XII веке сформировалась школа дзен в Японии.

Во времена Маньчжурской династии (Цинь, XVII-XX века) китайский чань постепенно утрачивал свои позиции, в то время как дзен в Японии постепенно распространился за пределы этой страны и стал очень популярен в других странах. С течением времени японское название стало распространятся на все школы буддизма в Азии, и они стали называться национальными школами дзен.

Китайский дзен буддизм распространялся последователями этого учения, которые путешествовали во всей огромной стране, разнося свои знания и обучая народ боевым искусствам и каллиграфии. При этом они жили среди обычного люда, также занимаясь земледелием, как и весь остальной народ. Таким образом, учение распространялось от человека к человеку, в точном следовании основным четырем принципам чань-буддизма:

• Не опираться на письменные источники или религиозные тексты.
• Передавать знания без слов, как Будда передал их Махакашьяпе.
• Находится в непосредственном контакте с духовной составляющей человека.
• Путем созерцания своей исконной природы достичь состояния Будды.

Школа чань внесла свой существенный вклад и в искусство, не только в религиозно-философскую жизнь страны. Чаньскими монахами была создана и доведена до состояния высокого искусства каллиграфия - изображение китайских иероглифов. Наиболее совершенные образцы каллиграфии создавались в состоянии глубокой медитации.

Некоторые сторонники учения слишком буквально воспринимали четыре основных постулата и уничтожали документальные свидетельства, считая, что они противоречат самой базовой идее передаче знаний и просветления без религиозных трактатов или каких-либо записей в любом материальном виде. При этом неправильным считался и слишком активный, прямолинейный «поиск Будды внутри себя». Считалось, что человек уже Будда, только он этого не знает и не постиг этого. Но сделать это волевым усилием невозможно, осознание этого должно прийти само собой, почти на бессознательном уровне, как озарение или просветление.

Влияние буддизма на религию Вьетнама

Во Вьетнаме дзен буддизм появился в результате миссионерской деятельности Винитаручи. Этот человек родился на юге Индии, но совершил путешествие в Китай, где стал учеником Сэн Цаня - третьего по счету патриарха китайского буддизма чань. Он перемещался по стране и пришел с миссионерской деятельностью на территорию нынешнего Вьетнама, где стал основателем школы тхиен, которая является местным вариантом буддийской традиции, переосмысленной в Китае и воспринявшей многие местные традиции и религиозно-философские веяния.

Как и в большинстве государств Юго-Восточной Азии, во Вьетнаме к началу прошлого века это направление постепенно угасало и теряло свою былую влиятельность и популярность. Однако уже в 30-х годах в народе возникло течение за возрождение старинных традиций вьетнамского тхиен, благодаря чему по стране стали строится многочисленные пагоды и монастыри. В этой стране традиции пользуются большим уважением и почитаются в народе, а сейчас их стало поддерживать и государство как символ преемственности современного Вьетнама достижений великих царств прошлого.

Сон-буддизм в Корее

В Корею дзен буддизм также проник извне, будучи принесенным туда мастером Помнангом. Он был учеником Даосиня, который был четвертым патриархом в традиции чань. Особенностью корейского дзен, который получил название сон, стало то, что в отличие от предыдущих стран (Китая и Вьетнама), здесь он развивался и распространялся достаточно долго с VII до середины IX века.

За этот период в Корее возникает сразу 9 школ, исповедующих дзен. В период с начала X по конец XIV века между школой сон и другими, более формализованными и оторванными от реальной жизни школами наблюдаются серьезные противоречия и напряженная обстановка, из-за чего сон стал более популярным и распространенным течением. Однако в последующий длительный период вплоть до начала XX века сон постепенно утрачивал свои передовые позиции из-за проникновения в страну неоконфуцианства и завоевания им главенствующих позиций в стране. Ситуация обострялась еще и благодаря тому, что неоконфуцианство поддерживалось официальными властями и правящей верхушкой страны. Буддизм подвергается гонениям, число монастырей постепенно сокращается, в результате чего в стране остается сначала две, а затем всего одна буддийская школа - сон. Монахов не пускают в города, из-за чего распространение учения становится сложным занятием.

После распада страны на Север и Юг, буддизм уцелел только на территории Южной Кореи, будучи полностью уничтоженным коммунистической идеологией КНДР.

После окончания Корейской войны это течение стало возрождаться на территории Южной Кореи, благодаря чему сейчас в стране функционирует сразу несколько крупных монастырей и имеются две большие буддийские школы. Кроме того, существует международная школа корейского дзен, которая имеет множество филиалов по всему миру, включая США и Российскую Федерацию. На данный момент именно корейское направление считается наиболее чистым и более всего соответствующим исходным позициям дзэн.

Японский дзен

В отличие от двух предыдущих государств, в Японию дзен буддизм не был принесен иностранным проповедником-миссионером. Японский монах по имени Досё отправился в середине VII века нашей эры в Китай для ознакомления с основами и изучения Йогачары, одного из двух базовых философских направлений махаянского буддизма.

В Китае он стал обучаться у мастера дзен Сюань Цзяна. Благодаря ему Досё полностью проникся духом этой школы и, вернувшись в Японию, создал свою школу, которая наследовала традиции йогачаров и исповедовала дзэн буддизм. Постепенно по стране сформировались несколько школ, основанных на базе китайского чань и испытывавшие сильное влияние местных традиций.

Постепенно из Китая в Японию приходили другие учителя, приносящие с собой традиции чань, что способствовало формированию философии в стране и развитию ряда традиций, сохранившихся до наших дней. Как и в других государствах, буддизм в Японии неоднократно испытывал взлеты и падения, в последние века находясь под сильным влиянием других религий и философий, в частности, христианства и традиционной японской религии - синтоизма.

Так как японское государство и общество всегда было сильно формализовано и исповедало строгое соблюдение всех правил и законов, то для буддизма это представляло определенные трудности. Государством длительное время велся строжайший учет всех существующих монастырей и даже монахов, причем их перемещения и деятельность также находились под контролем. Это препятствовало свободному развитию течения, сохраняя стабильность и незыблемость дзен. Однако внешне оно процветало, так как государство строило новые храмы, один красивее и богаче другого - это было свидетельством богатства и процветания страны.

В более поздние годы в Японии, как и во многих других странах, также неоднократно предпринимались попытки возвращения к исходной, «чистой» форме буддизма, а также прогрессивные методы соединения традиции с современностью. Как бы то ни было, на данный момент в Японии существует более шести миллионов буддистов - последователей дзэн, а это говорит о том, что у него в этой стране множество сторонников и хорошая перспектива на будущее.

Дзен и современность

Естественно, что такое объемное, мощное и всеобъемлющее религиозно-философское течение, как дзен буддизм, не могло не заинтересовать передовые умы на Западе. Однако знакомство с ним осложняла закрытость и труднодоступность многих восточных государств, в частности, Японии, которая открылась западному миру только лишь в X|X веке. Не способствовала этому и враждебность и подозрительность, с которой первоначально относились к европейским путешественникам, военным, торговцам и исследователям. Их воспринимали как нечто инородное, вторгнувшееся в устоявшийся внутренний мир государства и религии. Постепенно, очень медленно и поэтапно, дзен стал распространяться за пределы Японии, Кореи и Китая. Немаловажную роль в этом, как ни странно, сыграли христианские миссионеры.

В истории проникновения христианства на Восток есть немало темных пятен и неприятных историй, когда спорящие между собой представители противоборствующих религий опускались до прямых столкновений верующих и даже до поджога церквей и буддийских храмов и монастырей. Но в то же время между некоторыми значимыми фигурами в местном христианстве и буддизме существовали глубоко уважительные и даже дружеские отношения. Самые умные и дальновидные из христианских проповедников нашли много общего между своей религией и местными верованиями, даже восхищались некоторыми проявлениями дзен. Именно они первыми принесли в Европу и Америку известия о существовании такого интересного религиозно-философского направления.

В начале XX века в некоторых государствах, особенно в США, появляются книги и научные труды на эту тематику, а также люди, всерьез увлекшиеся восточными практиками. Но основной всплеск интереса приходится на 60-е годы, когда на фоне сексуальной революции случилась революция духовная, и молодежь массово стала увлекаться религией и философией восточных стран.
Из-за сложности соединения традиционного уклада буддийского монастыря и современного образа жизни появились значительные изменения в стиле дзен. Монастыри перестали существовать исключительно как закрытые сообщества, в них стали допускаться женщины, разрешаться семейная жизнь и работа вне обители. Женщины даже смогли становиться монахинями и глубоко изучать основы дзэн. Постепенно это направление трансформируется в более светскую, отвлеченную форму. Многие считают такую трактовку извращением природы учения и не хотят признавать его права на существование. Действительно, крайне трудно сочетать медитации и отвлеченные размышления с практическими и очень приземленными реалиями обычного быта и сексуальной жизнью, рождением детей и «добыванием» денег, средств для существования. Сейчас наряду с упрощенным вариантом существуют и традиционные формы дзен буддизма, признаваемые американцами квадратными, то есть предпочитающими следовать четким историческим указаниям.

Большой интерес представляет симбиоз христианства и дзэн, причем и в этой сфере существуют христианские теологи и буддийские учителя, которые как приветствуют такие тенденции, так и резко негативно о них отзываются. Словом, у дзен на Западе существует большое будущее, несколько потесненное относительно недавно сюда проникшим и очень популярным тибетским буддизмом, но вполне возможно, способное дать нам уникальный симбиоз нескольких религиозных направлений и течений. Кто знает, не станет ли он основой новой, универсальной всемирной религии?

Дзэн-буддизм и психоанализ Фромм Эрих Зелигманн

Принципы дзэн - буддизма

Принципы дзэн - буддизма

В кратком обзоре фрейдовского психоанализа и его развития в рамках гуманистического психоанализа я затрагивал проблему человеческого бытия и важности экзистенциального вопроса. Благополучие человека при этом рассматривалось как преодоление им отчужденности и изоляции, в то время как особенность психоаналитического подхода заключается в проникновении в человеческое бессознательное. Кроме того, я рассказал о природе бессознательного и сознательного и о том значении, которое психоанализ вкладывает в понятия «знать» и «осознавать». Наконец, я говорил о важности для психоанализа роли аналитика.

Можно было бы предположить, что систематическое описание дзэн- буддизма станет первоочередным условием его сопоставления с психоаналитическим методом, однако я затрону лишь те его аспекты, которые имеют с психоанализом непосредственные точки соприкосновения.

Главная цель дзэна состоит в достижении просветления, или сатори. Человек никогда не сможет полностью понять дзэн, если он не испытывал этого переживания. Так как сам я не переживал сатори, я не способен рассуждать о дзэне на том уровне, который подразумевается полнотой этого переживания, а могу говорить о нем лишь в самых общих чертах. В то же время, поскольку сатори «представляет собой почти непостижимые для европейского сознания искусство и способ просветления», я не буду рассматривать дзэн с позиций К. Г. Юнга. По крайней мере, дзэн для европейца является не более сложным, чем Гераклит, Майстер Экхарт или Хайдеггер. Огромное усилие, требующееся для достижения сатори, является главным препятствием на пути к пониманию дзэна. Большинство людей не способны совершить подобное усилие, поэтому даже в Японии сатори встречается весьма редко. Однако, несмотря на то что я не имею возможности говорить о дзэне компетентно, я имею примерное о нем представление, что стало возможным благодаря прочтению книг доктора Судзуки, присутствию на нескольких его лекциях и вообще ознакомлению с дзэн - буддизмом из всех доступных мне источников. Предполагаю, что я смогу осуществить предварительное сопоставление дзэн - буддизма и психоанализа.

В чем заключается главная цель дзэна? Судзуки говорит в этом отношении следующее: «Дзэн по своей природе представляет собой искусство погружения в суть человеческого бытия, он указывает путь, ведущий от рабства к свободе… Можно сказать, что дзэн высвобождает заложенную в нас природой естественную энергию, которая в обычной жизни подавляется и подвергается искажению в такой степени, что не способна реализоваться адекватным образом… Поэтому цель дзэна заключается в том, чтобы не позволить человеку лишиться разума и стать безобразным. Под свободой человека я понимаю возможность реализации всех внутренне присущих его сердцу созидательных и благородных побуждений. Обычно мы слепы в своем неведении о том, что наделены всеми необходимыми качествами, которые могут сделать нас счастливыми и научат любить».

Я хотел бы заострить внимание на некоторых важных аспектах дзэна, следующих из данного определения: дзэн - это искусство погружения в суть человеческого бытия; это путь, ведущий от рабства к свободе; дзэн высвобождает естественную энергию человека; он оберегает человека от безумия и уродования себя; он побуждает человека к реализации своих способностей любить и быть счастливым.

Главной целью дзэна является переживание просветления - сатори. Этот процесс подробно описан в работах доктора Судзуки. Здесь я хотел бы остановиться на некоторых особенно важных для западного человека, и в первую очередь психолога, аспектах данного вопроса. Сатори по своей природе не является умственной аномалией. Оно не характеризуется потерей чувства реальности, как это происходит в состоянии транса. В то же время сатори не представляет собой нарциссическое состояние разума, являющееся характерным проявлением некоторых религиозных учений. «Если Вам угодно, это абсолютно нормальное состояние разума…» По мысли Йошу, «дзэн - это ваше повседневное мышление». «То, в какую сторону открывается дверь, зависит от расположения ее петель». Переживающий сатори испытывает особенное воздействие состояния просветления. «Весь процесс нашего мышления станет протекать совсем по - другому, что позволит нам испытывать большее удовлетворение, больший покой, большую радость, чем это было прежде. Изменения претерпит сама атмосфера существования. Дзэн обладает и омолаживающими свойствами. Весенний цветок станет еще более прекрасным, а горный водопад - прохладным и чистым».

Как явственно следует из приведенного отрывка работы доктора Судзуки, сатори представляет собой истинное воплощение человеческого благополучия. Пользуясь психологической терминологией, просветленность можно определить, по моему мнению, как полностью осознаваемое и понимаемое индивидом состояние, его всецелую ориентацию на реальность, как внутреннюю, так и внешнюю. Это состояние осознается не мозгом человека или какой?либо другой частью его организма, а самим индивидом в его целостности. Оно осознается им не как нечто опосредованное его мышлением, а как абсолютная реальность: цветок, собака, другой человек. Пробуждаясь, человек делается открытым и отзывчивым для окружающего мира. Это становится возможным благодаря тому, что он перестает рассматривать самого себя как вещь. Просветление подразумевает «полное пробуждение» целостной личности, ее движение в направлении реальности.

Необходимо четко себе представлять, что ни транс, при котором человек пребывает в убеждении, что он бодрствует, в то время как он крепко спит, ни какое?либо разрушение личности человека не имеют никакого отношения к состоянию просветленности. По всей видимости, для представителя западной школы психологии сатори будет выглядеть как субъективное состояние, как некоторая разновидность самостоятельно вызываемого человеком состояния транса; при всей своей симпатии к дзэн - буддизму, подобного заблуждения не избежал даже доктор Юнг: «В силу того, что воображение само по себе представляет психическое явление, не имеет ровным счетом никакого значения, будем ли мы определять просветление как «подлинное» или «мнимое». Как бы то ни было, человек, будучи «просветленным», полагает, что он является таковым вне зависимости от того, соответствует ли это действительности, или он лишь заявляет об этом… Даже если бы он был неискренен в своих словах, его ложь была бы одухотворенной». Конечно, подобное утверждение является лишь фрагментом общей релятивистской концепции Юнга, определяющей его понимание «подлинности» религиозного переживания. Со своей стороны, я ни при каких условиях не могу рассматривать ложь как нечто «духовное»; для меня она не является ничем, кроме лжи. В любом случае дзэн - буддисты не являются сторонниками этой имеющей некоторые достоинства концепции Юнга. Наоборот, действительное и, следовательно, истинное изменение человеческого мировоззрения в результате подлинного переживания сатори для них чрезвычайно важно отличать от мнимого переживания, обусловленного, возможно, психопатологическими факторами, при котором постигающий дзэн предполагает, что достиг сатори, тогда как учитель его уверен в обратном. В наблюдении за тем, чтобы изучающий дзэн не подменял подлинное просветление мнимым, и заключается одна из главных задач наставника.

Оперируя терминами психологии, можно сказать, что полное пробуждение является достижением «продуктивной ориентации», что подразумевает творческое и активное, как у Спинозы, восприятие мира, а не пассивное, потребительское, накопительское и деляческое отношение к нему. Внутренний конфликт, обусловливающий отчуждение собственного «я» от «не - я», разрешается при достижении человеком состояния творческой продуктивности. Любой рассматриваемый объект уже не существует в оторванности от человека. Видимая им роза представляет объект его мысли именно как роза, а не в том смысле, что, говоря о том, что он ее видит, он лишь утверждает, что данный объект тождествен для него определению розы. Человек, находящийся в состоянии полной продуктивности, становится в то же время и в высшей степени объективным: его жадность или страх уже не искажают видимые им объекты, т. е. он видит их такими, какие они есть в действительности, а не такими, какими он хотел бы их видеть. Подобное восприятие исключает возможность возникновения паратаксических искажений. Человеческое «я» активизируется, происходит слияние субъективного и объективного восприятия. Активный процесс переживания происходит в самом человеке, в то время как объект остается без изменений. Человеческое «я» оживляет объект, и само оживляется посредством него. Только тот, кто не отдает себе отчета в том, насколько его видение мира ментально или паратаксично по своей природе, может рассматривать сатори как некий мистический акт. Человек, осознавший это, приходит и к другому осознанию, которое можно определить как абсолютно реальное. Чтобы понять, о чем идет речь, достаточно лишь мимолетного переживания этого ощущения. Обучающийся игре на фортепиано мальчик не может соперничать в мастерстве с великим маэстро. Однако игра маэстро не таит в себе ничего сверхъестественного, представляя собой совокупность тех же элементарных навыков, которым обучается мальчик; разница лишь в том, что навыки эти отточены маэстро до совершенства.

Две дзэн - буддистских притчи явственно свидетельсвуют о том, насколько значимым для концепции дзэна является неискаженное и неинтеллектуальное восприятие реальности. В одной из них повествуется о разговоре между наставником и монахом:

«- Стараешься ли ты утвердиться в истине?

Каким образом ты себя воспитываешь?

Я ем, когда я голоден, и сплю, когда я утомлен.

Но ведь так поступает каждый. Получается, что они воспитывают себя так же, как ты?

Потому, что во время еды они заняты не едой, а позволяют себе отвлекаться на посторонние вещи; когда они спят, они не спят вовсе, а видят тысячу и один сон. Этим они и отличаются от меня».

Наверное, нет необходимости как?либо комментировать данную притчу. Охваченный алчностью, страхом и неуверенностью в себе рядовой человек, далеко не всегда сам это осознавая, постоянно живет в мире иллюзий. Окружающий мир в его глазах приобретает свойства, существующие лишь в его воображении. Такое положение дел было в той же мере актуальным для эпохи, к которой относится приведенная притча, что и для наших дней: и сегодня практически каждый лишь полагает, что он видит, ощущает вкус или чувствует что?либо, нежели действительно испытывает подобные переживания.

Автором другого не менее показательного высказывания стал учитель дзэна: «До того времени, как я начал изучать дзэн, реки для меня были реками, а горы - горами. После того, как я получил первые знания о дзэне, реки перестали быть реками, а горы - горами. Теперь же, когда я постиг учение, реки вновь стали для меня реками, а горы - горами». И в данном случае мы становимся свидетелями того, что действительность начинает восприниматься по - новому. Как правило, человек заблуждается, принимая тени вещей за их подлинную сущность, как это происходит в платоновской пещере. Осознав свою неправоту, он обладает пока лишь знанием о том, что тени вещей не есть их сущность. Оставляя пещеру и выходя из темноты на свет, он пробуждается и видит теперь уже не тени, а истинную сущность вещей. Находясь во тьме, он не способен постичь света. В Новом Завете (Иоанн 1, 5) говорится: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его». Но стоит ему выйти из тьмы, как перед ним сразу же открывается разница между миром теней, в котором он жил раньше, и реальностью.

Постижение природы человека является одной из первостепенных задач дзэна, направляющего человека к самопознанию. Однако речь здесь идет не о присущей современной психологии категории «научного» знания, не о знании познающей интеллектуальной личности, рассматривающей саму себя как объект. В дзэне же это знание является неинтеллектуальным и неопосредованным; это глубокое переживание, при котором познающий и познаваемый превращаются в единое целое. Судзуки сформулировал эту мысль так: «Главная задача дзэна заключается в максимально естественном и непосредственном проникновении в глубинные аспекты человеческого существования».

Интеллект не способен дать исчерпывающий ответ на экзистенциальный вопрос. Достижение просветленности становится возможным при условии отказа индивида от многих препятствующих истинному видению мира заблуждений, порожденных его разумом. «Дзэн требует полной свободы разума. Даже одна мысль становится препятствием и ловушкой на пути к истинной свободе души». Из этого следует, что постулируемое западной психологией понятие сочувствия, или эмпатии, по дзэн - буддистскому учению является неприемлемым. «Концепция сочувствия, или эмпатии, представляет собой интеллектуальное воплощение первичного переживания. Если говорить о самом переживании, то оно не допускает никакого разделения. В то же время в своем стремлении постичь переживание, подвергнуть его логическому анализу, предусматривающему различение, или раздвоение, разум тем самым вредит сам себе и уничтожает переживание. При этом исчезает подлинное ощущение идентичности, что позволяет интеллекту осуществить свойственное ему разрушение реальности. Феномен сочувствия, или эмпатии, являющийся результатом процесса интеллектуализации, в большей степени может быть свойствен неспособному испытывать подлинного переживания философу».

Однако спонтанность переживания может ограничиваться не только интеллектом как таковым, но и какой?либо идеей или индивидом. В этой связи дзэн «не придает большого значения священным сутрам, а также их трактовке мудрецами и учеными. Индивидуальное переживание входит в противоречие с мнением авторитета и объективными определениями». В рамках дзэна человек должен быть свободным даже от Бога, от Будды, что выразилось в дзэнском изречении: «Произнеся слово «Будда», омой свои уста».

Развитие логического мышления не является задачей дзэна, что отличает его от западной традиции. Дзэн «ставит перед человеком дилемму, которую он должен суметь разрешить на более высоком уровне мышления, чем тот, каковым является логика».

Как следствие и понятие наставника в дзэн - буддизме не соответствует западному аналогу. В дзэнском понимании польза, приносимая ученику наставником, состоит лишь в том, что последний существует в принципе: вообще, для дзэна наставник является таковым только в той мере, в какой он способен осуществлять контроль над собственной мыслительной деятельностью. «Что поделать - пока ученик не готов постичь что?либо, он не может ему ничем помочь. Высшая реальность постигается лишь самостоятельно».

Современный западный читатель, привыкший выбирать между безропотным подчинением подавляющему его и ограничивающему его свободу авторитету и полным отрицанием оного, оказывается озадаченным отношением наставника дзэна к ученику. В рамках дзэна речь идет об ином, «разумном авторитете». Ученик делает все лишь по собственной воле, не испытывая со стороны наставника никакого принуждения. Наставник ничего от него не требует. Ученик руководствуется собственным желанием обучаться у своего наставника, ибо хочет получить от него знания, которыми сам пока не располагает. Учитель «не имеет необходимости объяснять что?либо с помощью слов, для него не существует понятия священного учения. Прежде чем утверждается или отрицается что?либо, все взвешивается. Не стоит ни молчать, ни пустословить». Наставник дзэна полностью исключает какое бы то ни было навязывание ученику своего авторитета и в то же время настойчиво стремится завоевать у него истинный авторитет, основанный на реальном переживании.

Необходимо иметь в виду, что подлинное достижение просветления неразрывно связано с трансформацией человеческого характера; не отдающий себе в этом отчета вообще не будет способен понять дзэн. В этом проявляется буддистское происхождение дзэна, так как спасение в рамках буддизма подразумевает необходимость изменения человеческого характера. Человек должен освободиться от страсти обладания, должен укротить свою алчность, гордыню и высокомерие. Он должен с благодарностью относиться к прошлому, быть тружеником в настоящем и с чувством ответственности смотреть в будущее. Жить, руководствуясь принципами дзэна, - значит «относиться к себе и окружающему миру с благодарностью и благоговением». Для дзэна эта жизненная позиция, лежащая в основе «скрытой добродетели», является весьма характерной. Смысл ее в том, что человек должен не растрачивать попусту дарованные природой силы, а жить полноценной жизнью как в обычном, приземленном смысле, так и в нравственном отношении.

Дзэн ставит перед человеком цель освобождения от рабства и обретения свободы, достижения «абсолютной неуязвимости и отваги» в этическом понимании. «Дзэн основывается на характере человека, а не на его интеллекте. Следовательно, главным жизненным постулатом для него является человеческая воля».

ПРИНЦИПЫ ГИПНОТЕРАПИИ Я расскажу вам об одном исследовании, которое мы провели в прошлом году во Франции. Оно было посвящено изучению роли гипноза в медицине. Это даст вам представление о том, как мы используем гипноз. Было отобрано 150 пациентов, которые участвовали в