Главная » Отношения » Тайваньский вопрос во внешней политике китая. Тайваньская проблема

Тайваньский вопрос во внешней политике китая. Тайваньская проблема

2. ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ТАЙВАНЬСКОГО ВОПРОСА

После второй мировой войны Тайвань был уже возвращен Китаю как де-юре, так и де-факто. Возникновение вновь тайваньского вопроса связано с последовавшей затем развязанной Гоминьданом антинародной гражданской войной в Китае, в особенности со вмешательством чужеземных сил.

Тайваньский вопрос и гражданская война, развязанная Гоминьданом. В годы антияпонской войны в Китае под воздействием Компартия образовали единый антияпонский национальный фронт, вели борьбу против агрессии японских империалистов. После победы в войне против японских захватчиков обе партии должны были бы продолжать взяться за великое дело возрождения Китая рука об руку, плечом к плечу. Однако гоминьдановская группировка того времени во главе с Чан Кайши, опираясь на поддержку со стороны США и игнорируя настоятельные стремления всего китайского народа к миру и созданию независимого, демократического, богатого и могучего нового Китая, разорвала подписанное двумя партиями «Соглашение от 10 октября» и развязала антинародную гражданскую войну во всекитайском масштабе. Китайский народ под руководством Компартии был вынужден подняться на народно-освободительную войну, длившуюся более чем три года, в результате чего в конце концов было свергнуто китайским народом правительство «Китайской Республики» в Нанкине. Фактически тогдашняя гоминьдановская группировка, идущая наперекор всему, уже была отвергнута всеми народами Китая. 1 октября 1949 г. была провозглашена Китайская Народная Республика, правительство которой стало единственным законным правительством Китая. Часть военно-политического персонала гоминьдановской группировки отступила на о. Тайвань и при поддержке со стороны тогдашнего американского правительства создала ситуацию оторванности между двумя сторонами Тайваньского пролива.

Тайваньский вопрос и ответственность правительства США. После второй мировой войны в условиях конфронтации межу Востоком и Западом правительство США, исходя из соображений т. н. глобальной стратегии и защиты своих национальных интересов, изо всей мочи поддерживало гоминьдановскую группировку в ведении гражданской войны, обеспечивая ее деньгами, оружием и советниками, чтобы воспрепятствовать революционному делу китайского народа. Однако правительство США так и не добилось своей желаемой цели. Об этом вынуждено было признать правительство США в Белой книге об американо-китайских отношениях, опубликованной Государственным департаментом США в 1949 г. и в письме госсекретаря США Ачесона президенту Трумэну. Ачесон в своем письме писал: « Несчастным, но неизбежным фактом является то, что зловещий исход гражданской войны в Китае был вне контроля правительства Соединенных Штатом». «Ничто не было оставлено недоделанным нашей страной для предотвращения такого исхода. Это был продукт взаимодействия внутренних сил Китая, на которые мы пытались, но не смогли оказать свое влияние».

После создания Китайской Народной Республики тогдашнее правительство США могло бы выбраться из трясины китайской гражданской войны, но оно так не поступило, а напротив, стало проводить политику изоляции и сдерживания в отношении нового Китая. Причем после того, как разразилась корейская война, оно пошло на вооруженное вмешательство в отношения между двумя сторонами Тайваньского пролива, относящиеся сугубо к внутренним делам Китая. 27 июня 1950 г. президент США Трумэн провозгласил в своем заявлении: «Я уже отдал приказ седьмому флоту предотвратить любое нападение на Тайвань». Седьмой флот США зашел в Тайваньский пролив, а 13-й авиаотряд разместился на Тайване. В декабре 1954 г. США подписали с тайваньскими властями т. н. «договор совместной обороны», поставив китайскую провинцию Тайвань под «протекцию» США. Ошибочная политика правительства США, направленная на продолжение вмешательства во внутренние дела Китая, привела к долговременной напряженной обстановке противоборства в районе Тайваньского пролива. С тех пор тайваньский вопрос стал главным спором в отношениях между КНР и США.

В целях смягчения напряженности в районе Тайваньского пролива, а также поиска путей к разрешению спора между КНР и США, правительство КНР в середине 50-х годов начало диалог с США. С августа 1955 г. до февраля 1970 г. КНР и США провели всего 136 раундов переговоров на уровне послов. Однако не было достигнуто никакого сдвига по ключевому вопросу о смягчении и устранении напряженности в районе Тайваньского пролива. В конце 60-ых годов и начале 70-ых годов по мере развития и изменения международной обстановки, а также ввиду роста сил нового Китая, США стали вносить коррективы в свою политику в отношении Китая, в результате чего постепенно появлялась тенденция оттепели в двусторонних отношениях. В октябре 1971 г. на 26-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН была принята резолюцию № 2758 о восстановлении всех законных прав КНР в ООН и об изгнании «представителей» тайваньских властей из ООН. В феврале 1972 г. президент США Никсон посетил Китая. Обе стороны опубликовали в г. Шанхае Совместное коммюнике, в котором говорится: «Американская сторона заявляет: США сознают, что все китайцы, проживающие по обеим сторонам Тайваньского пролива, считают, что существует только один Китай, что Тайвань – часть Китая. Правительство США не возражает против этой позиции».

В декабре 1978 г. правительство США приняло выдвинутые китайским правительством три принципа установления дипломатических отношений, а именно: прервать «дипломатические отношения с тайваньскими властями, аннулировать «договор совместной обороны» и вывести войска с Тайваня. 1 января 1979 г. КНР и США официально установили дипломатические отношения. В Совместном коммюнике об установлении дипломатических отношений между КНР и США говорится: «Соединенные Штаты Америки признают, что правительство Китайской Народной Республики является единственным законным правительством Китая. В этом контексте американский народ будет поддерживать с тайваньским народом культурные, торговые и другие неофициальные связи»; «Правительство Соединенных Штатов Америки признает позицию Китая, т. е. Существует лишь один Китай, а Тайвань – часть Китая». Таким образом, осуществилась нормализация китайско-американских отношений.

Однако, к сожалению, прошло лишь три месяца после установления дипломатических отношений КНР и США, американский конгресс принял т. н. «Акт о взаимоотношениях с Тайванем», который вступил в силу после подписания президентом США. Этот «Акт о взаимоотношениях с Тайванем» в качестве внутреннего законодательства США содержит в себе ряд положений, идущих вразрез с Совместным коммюнике об установлении дипломатических отношениях между КНР и США и принципами международного права, что серьезно ущемило права и интересы китайского народа. Согласно этому акту правительство США продолжает продавать оружие Тайваню и вмешиваться во внутренние дела Китая, тем самым воспрепятствуя воссоединению Тайваня с континентальной частью Китая.

В целях разрешения вопроса о продаже США оружия Тайваню 17 августа 1982 г. правительства двух стран путем переговоров достигли договоренности и опубликовали третье совместное китайско-американское коммюнике, сокращенно именуемое «Коммюнике от 17 августа». В этом коммюнике правительство США заявляет, что «оно не стремится к проведению долговременной политики продажи оружия Тайваню. Продаваемое им оружие Тайваню как по качеству, так и по количеству не будет превышать уровень оружия, поставленного в последние годы после установления дипломатических отношений между КНР и США. Оно готово постепенно уменьшить объем продажи оружия Тайваню, что приведет к окончательному разрешению через определенный отрезок времени». Однако за последние десять с лишним лет правительство США не выполняет положений вышеуказанного коммюнике, более того, совершает один за другим акт их нарушения. В сентябре 1992 г. правительство США даже приняло решение о продаже Тайваню 150 высокобоеспособных истребителей типа F-16. Эта акция правительства США создала новые преграды и препятствия на пути к развитию китайско-американских отношений и разрешению тайваньского народа.

Из вышесказанного видно, что правительство США несет ответственность за то, что до сих пор тайваньский вопрос все еще не получил своего разрешения. Начиная с 70-ых годов, много дальновидных и дружественных к нам американских деятелей как в правительстве, так и в оппозиции проделали большую полезную работу, способствующую устранению разногласий между КНР и США в тайваньском вопросе. Вышеуказанные три совместных коммюнике воплощают в себе и их усилия и вклад, которые высоко ценят правительство Китая и китайский народ. Однако нельзя не отметить, что в Соединенных Штатах действительно находятся и люди, которые по сей день не хотят видеть объединения Китая, создавая различные предлоги, оказывая всяческое влияние, препятствуют разрешению тайваньского вопроса.

Китайское правительство уверено, что американский и китайский народы – это дружественные народы. Нормальное развитие двусторонних отношений отвечает долговременным интересам и общим чаяниям народов двух стран. Обе страны должны дорожить нелегко достигнутыми тремя совместными коммюнике, которые служат руководством к развитию отношений двух стран. Были только обе стороны будут строго соблюдать принципы трех коммюнике, уважать друг друга и ставить на первое место общие интересы, то оставленный историей тайваньский вопрос нетрудно будет решить, и китайско-американские отношения непременно получат устойчивое развитие и улучшение.

В контексте проблемы «Большого Китая» особняком стоит вопрос взаимоотношений Тайваня и КНР. Анализ данной темы не будет объективным, если не учитывать ряд важных факторов, которые в значительной степени определяют характер взаимоотношений между двумя сторонами Тайваньского пролива.

Во-первых, трудно не оценить влияние конфуцианской культуры, с ее культом единства и семьи. Миллионы зарубежных китайцев знают родину своих предков, берегут родовые кумирни, почитают за долг каждый год приезжать на родину, чтобы встретить Новый год в кругу родных.

Во-вторых, Тайвань не обладает достаточным запасом природных ресурсов, экономика острова ориентирована в значительной степени на международную торговлю, которая не дает Тайбэю устойчивых рынков сбыта. Процветание острова тесно связано с КНР.

В-третьих, велико стратегическое значение острова Тайвань, так как он регулирует морские коммуникации региона. По мнению ученых, Тайвань мог бы стать главной базой китайского ВМФ. В данном случае, КНР получила бы возможность блокировать любые морские коммуникации Японии с Ближним Востоком, который является ее главным поставщиком нефти.

В-четвертых, устранение независимости Тайваня является главным аспектом в вопросе суверенитета КНР. Руководители КНР поддерживают принцип «внутреннего домино», исходя из этого можно сделать вывод, что тайваньский прецедент может стать катализатором сепаратизма в таких регионах страны, как СУАР, Тибет. Учитывая стратегические интересы, КНР не может допустить признание Тайваня в качестве независимого государства. В свете вышесказанного аналитики единодушны во мнении, что политика КНР может развиваться в двух направлениях: мирная интеграция, присоединение острова военными методами. Стоит заметить, что военный путь может дестабилизировать обстановку в АТР.

Период 1970-х гг. ознаменовался благоприятными для КНР событиями в треугольнике США-КНР-Тайвань. На фоне обострившихся дипломатических отношений с СССР КНР решила пойти на сближение с Западом. Два события изменили международный статус Пекина: 1971 г. – место в Генеральной Ассамблее ООН, 1972 – Шанхайское коммюнике, подписанное между США и КНР. Сокрушительный удар нанесен Тайваню в 1979 г. – установлены дипломатические отношения между Пекином и Вашингтоном. Политика мирного наступления на остров началась с 1 января 1979 г. с обращения ВСНП к тайваньскому народу. Предтечей обращения стало интервью Мао, в котором он высказал идею о «мирной ассимиляции» Тайваня.

После смерти великого кормчего Дэн Сяопин становится фактическим лидером КНР. Его взгляды оказывали значительное влияние на создание новой внешней политики КНР. Решения 3-го Пленума ЦК КПК были связаны с преодолением наследия «культурной революции», важной элементом, в котором требовались изменения – сознание китайцев. Из меняющегося сознания китайского общества и руководства КПК вытекала принципиально новая политика «открытия внешнему миру».

Программа внешней политики КНР была озвучена Дэн Сяопином на XII съезде КПК. Перед китайским обществом стояли три основополагающие задачи: модернизация промышленности и экономики, объединение Китая, борьба за равенство государств в международных отношениях. Под «объединением Китая» Дэн Сяопин понимал прежде всего мирное воссоединение двух частей Китая.

Об официальной позиции руководства КПК КНР по проблеме воссоединения было заявлено еще в 1981 году. Председатель ВСНП Е Цзяньин предложил девять пунктов политики по воссоединению КНР и Тайваня. Пункты представляют следующее: переговоры между КПК и Гоминьданом должны проводится исключительно на паритетных началах, только сообща можно объединить Китай; установление отношений между народами острова и материка; после воссоединения Тайвань сохранит право на самоуправление в рамках концепции «одна страна – две системы. Политическая программа ВСНП может считаться прологом к переговорам между КНР и США о будущем острова. Итогом стало подписание, так называемого «рамочного коммюнике», которое до сих пор является краеугольным камнем в политике США в отношении острова.

Правительство КНР с начала 1980-х годов готовило почву для притока инвестиций тайванских промышленников. Одна из СЭЗ –Сямэнь расположена в Тайваньском проливе. В июле 1988 г. Госсовет КНР обнародовал комплекс мер по стимулированию притока тайваньских инвестиций в экономику КНР. В ответ на предпринятые меры, был отменён Декрет о чрезвычайном положении, который запрещал всякого рода связи Тайваня с КНР. Позднее, в 1987 году президент Тайваня Цзян Цзинго заявил о снятии запрета на посещение жителями острова своих родственников в КНР. В 1988 г. XIII съезд Гоминьдана официально разрешил торговлю с КНР и инвестиции через третьи страны.

Согласно статистическим данным правительства Тайваня, объем торговли острова с материком (через Гонконг) уже в 1995 г. составил 22, 5 млрд. долл. США, при этом на материковый на КНР пришлось 17,4 % общего объема экспорта Тайваня. Если до отмены Декрета о чрезвычайном положении доля экспорта Тайваня в КНР составляла всего 2,04% , то в 1994г. – уже 9,15%. Прогресс экономического сотрудничества между островом и материком отразился на политическом курсе тайваньских властей по отношению к КНР. Убедившись в нецелесообразности принципу «или мы, или они», Тайбэй с начала 1990-х гг. изменил стратегию. Президент Китайской Республики Ли Дэнхуэй сформулировал новый внешнеполитический курс: «Нет независимости Тайваня, нет – немедленному объединению, нет – антагонизму. Да – миру, да – взаимной выгоде, да – обменам».

В 1991 году Тайбэем была принята «Национальная программа объединения» как альтернатива концепции КНР «одно государство – два строя». План подразумевает три этапа объединения. Первый – углубление взаимоотношений между двумя странами, определение рамок двусторонних связей. Второй этап – установление между странами транспортных и торговых связей, совместное развитие приморской части материкового Китая, содействие встречам на высоком уровне, создание благоприятных условий для переговоров по проблеме объединения.

Наконец, третий – этап встреч и переговоров по вопросу объединения.

Между руководством КНР и Тайванем развернулась «битва» за мнение китайской общественности. Концепция объединения, предложенная Тайбэем оказалась неприемлемой для руководителей в Пекине.. В 1995 генсек ЦК КПК Цзян Цзэминь озвучил новую программу, которая была представлена в виде восьми пунктов. Смысл проекта в следующем: руководители Тайваня должны посетить с официальным визитом КНР «в соответствующем качестве» (как руководители провинции КНР) и выразил готовность руководства материка посетить Тайвань.

Последовавшие вскоре ответные «шесть пунктов» со стороны властей Тайваня содержали контрпредложение: «И Тайбэй, и Пекин на равной основе являются членами международных организаций, площадка которых может быть использована для переговоров». Позже президент Ли Дэнхуэй выразил готовность «отправиться с визитом мира в материковый Китай» в качестве главы государства.

С июля 1995 по март 1996 г. Пекин проводил военные маневры, с пусками ракет средней дальности в непосредственной близости от острова. Некоторые обозреватели считали кризис в Тайваньском проливе доказательством того, что Пекин является на самом деле «бумажным драконом». Угрозы вторжения быстро прекратились, стоило только США направить в данный район два авианосца. Но на самом деле КНР не собиралась вторгаться на остров: была мобилизована лишь небольшая часть сил.

В начале нового тысячелетия в политике КНР в отношении острова обозначились принципиально иные грани, которые сделали ее гибкой и конструктивной. Произошло это после прихода к власти четвертого поколения руководства в лице Ху Цзиньтао, который сосредоточил в своих руках государственную власть КНР. Руководители КНР стали помогать оппозиционным силам на Тайване, которые поддерживали «принцип одного Китая». Понимая, что с оппозиционными силами у власти отношения будут не простыми, Пекин поставил цель - повысить уровень привлекательности КНР в глазах жителей Тайваня. В основу стратегии на неформальное сближение с островом легли идеи цивилизационного единства всех китайцев в мировом масштабе в противовес концепции «тайваньской идентичности». В 2006 г. Ху Цзиньтао заявил: «Основная цель мирного развития отношений двух Китаев является благосостояние китайцев, живущих по обе стороны пролива».

XVII съезд КПК подтвердил курс Ху Цзиньтао на решение проблемы «Двух Китаев» «мягкими» методами. Важным шагом в этом направлении стало предложение официального завершения состояния вражды между Пекином и Тайбэем, достижения соглашения о мире, которое откроет новый этап в двусторонних отношениях. Таким образом, с середины «нулевых» годов политика китайского руководства на тайваньском направлении практически приобрела характер мирного наступления. В 2007 г. материковый Китай стал первым стратегическим торговым партнером Тайваня. Суммарные инвестиции Тайваня в экономику материка превысили сумму в 100 млрд. долл. США. На выборах 2008 Гоминьдан благодаря знакам внимания со стороны Пекина, вернул себе президентское кресло. С этого момента в отношениях «через пролив» начался принципиально новый этап, подготовленный новой тайваньской политикой Пекина и возвращением к власти в Тайбэе сторонников «одного Китая».

В 2010 г. было подписано «Рамочное соглашение об экономическом сотрудничестве между обеими сторонами тайваньского пролива». Документ позволяет острову использовать систему льгот в экономических отношениях, складывающихся в АТР, вступить в зону свободной торговли Китай – АСЕАН. От подписания ECFA Тайвань получило больше преимуществ, чем Китай, который получил таможенные льготы лишь по 276 видам продукции (Тайвань – 539), что может выразиться в дополнительных 2,86 млрд. долл. (1/5 от суммы, которую может получить Тайвань).

ECFA, по мнению властей Тайваня, является экономическим соглашением, но политическая составляющая просматривается в факте подписания самого документа. Председатель КНР Ху Цзиньтао заявил, что объединение пока стоит на повестке дня и является отдалённой целью. Подписанный документ показывает дружеское отношение КНР к соотечественникам, испытывающим трудности. На острове подписание Соглашения увеличило рейтинг Ма Инцзю, президента Китайской республики, однако обострило борьбу между главными партиями Тайваня – Демократической прогрессивной партией (ДПП) и Гоминьданом.

В 2010 г. лидеры ДПП заявили, что придя к власти, они будут бойкотировать данное Соглашение 10 лет. Общественность Тайваня относится к подписанию ECFA скорее положительно, чем отрицательно. 7 ноября 2015 года в Сингапуре состоялась официальная встреча председателя КНР Си Цзиньпина и президента Тайваня Ма Инцзю. Переговорный процесс открыл новую страницу в отношениях двух соседних государств. «Отношения между Пекином и Тайбэем не являются отношениями между двумя государствами. Оба государства являются частью одной страны. Жители – одной нации. Этот принцип не должен меняться», - отметил Си Цзиньпин. Говоря о различном пути развития государств, глава КНР заметил, что стороны должны уважать выбор друг друга.

Президент Тайваня Ма Инцзю призвал следовать «консенсусу 1992 года», который предполагает признание «одного Китая», и поддержать статус-кво в отношениях двух государств пролива. «Консенсус 1992 года» - понятие, которое появилось после встречи представителей КНР и Тайваня в 1992 году, он подразумевает признание принципа «одного Китая». Но при этом каждая сторона сама интерпретирует данное понятие. Пока в Сингапуре шли переговоры, по сообщениям СМИ, противники исторической встречи двух лидеров устроили демонстрацию в Тайбэе. Протестующие выкрикивали в адрес президента обвинения в «продаже суверенитета» Тайваня.

26 января 2016 года по результатам выборов президентом стала Цай Инвэнь, кандидат от ДПП. В своей речи после оглашения результатов она выразила надежду на укрепление отношений с США, но в тоже время она не отказывается от связей с материковым Китаем.

Тайвань остается одним из наиболее развитых государств АТР, но в вопросах обеспечения безопасности он уязвим. С другой стороны, сегодня КНР пророчат перспективу превращения в лидера АТР, и это подталкивает руководителей КПК к скорейшему разрешению «тайваньского вопроса». Тайбэю предлагают признать верховенство Пекина в обмен на автономию в соответствии с принципом «одна страна – две системы». В связи с приходом к власти оппозиционного лидера Цай Инвэнь. Трансформация Тайваня в «новый» Гонконг и его возврат в родные пенаты маловероятны.

Уже более пятидесяти лет тайваньскую проблему называют опасным источником напряженности в Азиатско-тихоокеанском регионе. В чем же суть этой проблемы, и каковы перспективы ее урегулирования?

Остров Гуланъюй, почти прильнувший к побережью провинции Фуцзянь на юго-востоке Китая, называют садом на море. Он славится пышными субтропическими рощами, яркими цветниками, белоснежными песчаными пляжами, уютными особняками под оранжевыми черепичными крышами. По вечерам душистый морской воздух острова наполняется нежными звуками диковинных музыкальных инструментов.

Вершину крутого холма в центре Гуланъюя венчает скала, именуемая Камнем солнечного света. В XVII столетии национальный китайский герой Чжэн Чэнгун руководил оттуда подготовкой войск, которые в 1661-1662 гг. изгнали голландских колонизаторов с другого китайского острова - Тайваня, расположенного прямо напротив провинции Фуцзянь, на расстоянии примерно 200 км от берега. На Камне солнечного света сооружена смотровая площадка, всегда заполненная людьми. Туристы со всех концов Китая жадно всматриваются в бирюзовую даль океана, стремясь разглядеть очертания Тайваня. До самого острова далековато, но зато в погожий день в подзорную трубу можно увидеть контуры военных кораблей, охраняющих Тайвань. Стволы их орудий повернуты в сторону... китайского побережья.

Нет, Тайвань не находится в руках враждебного Китаю государства. В 1949 г. после победы китайской коммунистической революции туда бегут остатки свергнутого гоминьдановского режима. Но и там им не очень спокойно: Тайваньский пролив, отделяющий остров от материка, вполне преодолимая преграда для коммунистических армий. В конфликт, однако, вмешивается Вашингтон. Он отказывается признать Китайскую Народную Республику и продолжает поддерживать Гоминьдан. В Тайваньский пролив послан американский флот, Пентагон строит на острове военные базы и расквартировывает там свой персонал.

Пользуясь покровительством Белого дома, гоминьдановцы понемногу расправляют плечи. Они подтверждают свои претензии на весь Китай: их руководитель Чан Кайши выдает себя за «президента Китайской Республики», объявляет правительство КНР незаконным, ставит цель отвоевать у коммунистической партии власть на материке. В отношении КНР заявляется: «Никаких контактов, никаких переговоров, никаких компромиссов».

Подавляющее большинство западных стран, многие под нажимом американцев, продолжали признавать именно чанкайшистский режим в качестве законного китайского правительства. Но время шло, и ситуация менялась. Одно за другим зарубежные государства отказывались делать вид, что китайское правительство располагается в Тайбэе, а не в Пекине. Все новые послы перебирались на материк, в столицу крупной державы - Китайской Народной Республики, игнорировать которую было уже просто невозможно. В конце концов в 1979 г. и Белый дом вынужден был приостановить дипломатические отношения с Китайской Республикой и направить своего посла в КНР. Позиции гоминьдановцев основательно пошатнулись. Дипломатические отношения с Тайванем сохранили лишь два десятка государств, в основном мелкие, режим лишился прежнего статуса во всех авторитетных международных организациях.

Но тайваньский вопрос с повестки дня снят все-таки не был. Ведь китайская нация оставалась расколотой на два противоборствующих лагеря. Правительство КНР выдвигало задачу «освобождения» Тайваня от гоминьдановцев, а те, напротив, грозились высадиться в один прекрасный день на материке и покончить там с коммунизмом и с компартией.

В конце 70-х годов руководство КНР решило сделать акцент на мирном разрешении разногласий с гоминьданом. Две партии – КПК и гоминьдан – уже дважды взаимодействовали в прошлом – в 20-х годах, в ходе борьбы за утверждение в Китае буржуазно-демократической республики, и в 30-40-х годах в войне с японскими захватчиками. Компартия предложила возобновить сотрудничество, на этот раз в целях объединения китайской нации. В Пекине прекрасно понимали, что воссоединение Тайваня с материком – вопрос непростой. И дело не только в старых антагонизмах, сохраняющемся недоверии. Главное, скорее, в том, что КНР – коммунистическое государство, а на Тайване – капитализм. Как же соединить, казалось бы, несовместимое?

Китайское руководство нашло выход из положения. В качестве основы объединения Пекин выдвинул принцип «одно государство с двумя социально-экономическими системами». Тайбэю сделаны конкретные и весьма заманчивые предложения: по меньшей мере в течении 50 лет после воссоединения капитализм и нынешний политический строй на острове сохранятся. С континентальной части на Тайвань не станут посылать ни войска, ни административный персонал. Привлекательность инициатив усиливалась проводимыми в КНР радикальными реформами, которые предусматривали отказ от административных методов управления хозяйством, всемерное поощрение контактов с частным зарубежным капиталом. Уже до объединения тайваньские деловые круги получили возможность наладить тесное сотрудничество с соотечественниками на материке.

В 90-х годах принцип «одно государство – две системы» был успешно использован при мирном урегулировании вопросов о возвращении Китаю территорий Гонконга и Макао (попавших в прошлом под контроль соответственно Англии и Португалии).

Тайбэй на щедрые предложения, однако, не реагировал. Правда, и в гоминьдановских позициях произошла определенная эволюция. В 1975 г. умер Чан Кайши и главой режима стал его сын Цзян Цзинго. Он постепенно отказался от воинственных и нереалистических планов по захвату континента. На их смену пришли три принципа объединения: национализм, демократия и экономическое процветание. Тайваньские фирмы получили возможность торговать с материком через Гонконг и Сингапур. Бизнесмены начали вкладывать деньги в предприятия в КНР. Тайваньцам разрешили посещать своих родственников на континенте. В 1987 г. на острове было отменено военное положение, легализованы оппозиционные партии, предоставлена «свобода маневра» печати, то есть появились признаки демократизации режима.

Цзян принадлежал к «старой гвардии» гоминьдана, которая перебралась на Тайвань с материка и исходила из того, что остров всегда был и остается частью Китая. Одни старики относятся к КНР помягче, они поддержали шаги Цзян Цзинго навстречу Пекину. Другие – противились «послаблению коммунистам». Но как бы то ни было все старики – сторонники концепции неделимости Китая. Пропаганда сепаратизма была запрещена гоминьданом, и за нее сажали за решетку.

Но старики – гоминьдановцы постепенно уходят со сцены, а на смену им приходят их дети, родившиеся на Тайване и никогда даже не ступавшие ногой на материк. Большинство же нынешнего тайваньского населения вообще составляют коренные островитяне, чьи предки давным-давно переселились сюда из континентального Китая.

Крепка ли их эмоциональная привязанность к Китаю, все ли хотят объединения? Есть и такие тайваньцы, которых тема воссоединения просто не интересует. Кое-кто не приемлет возможность объединения по идеологическим причинам – на Тайване как-никак капитализм, а в КНР – коммунистическая система. Можно встретить тайваньцев, которые обращают внимание на большие различия в жизненном уровне: ВНП на душу населения на острове в 10 раз выше, чем на материке.

В 90-х годах движение за провозглашение Тайваня самостоятельным и независимым государством набирало обороты. На посту президента Цзян Цзинго сменил другой гоминьдановец – Ли Дэнхуэй, родившийся на Тайване. Ли Дэнхуэй и его окружение, решив воспользоваться крушением коммунистических режимов в СССР и Восточной Европе, потерей после окончания «холодной войны» интереса у США к «ублажению» Пекина, развернули кампанию по восстановлению дипломатических позиций Тайваня на мировой арене, принятию острова в ООН в качестве суверенного образования. Родилась концепция о том, что хотя жители Тайваня и материкового Китая составляют одну нацию, на данном историческом отрезке китайская нация разделена (как в свое время Германия) на два государства: Китайскую Народную Республику и Китайскую Республику. Когда-то они воссоединятся в одно государство, а для того, чтобы реализовать эту цель, надо всячески способствовать взаимному доверию сторон. Уравнение статуса двух государств – необходимый шаг в правильном направлении. Как подчеркивали в Тайбэе, «вступление Китайской Республики в ООН лишь снизит напряженность в ее отношениях с КНР, поможет ускорить конструктивный диалог между Пекином и Тайбэем, ускорит процесс объединения и, наконец, будет означать признание мировым сообществом фундаментальных прав населения Китайской Республики и свидетельствовать об уважении к ее исключительным достижениям».

Ли Дэнхуэй не очень преуспел в упомянутых усилиях: лишь несколько небольших и бедных стран «третьего мира» (в Африке, Центральной Америке, Океании) согласились на дипломатические связи с Тайбэем в обмен на экономическую помощь с его стороны. Шансы Тайваня получить место в ООН, как и прежде, были близки к нулю.

В марте 2000 г. ситуация на Тайване и вокруг него резко изменилась: президентом мятежного острова был избран лидер оппозиционной Демократической прогрессивной партии (ДПП) Чэнь Шуйбянь. Более чем пятидесятилетнее безраздельное правление гоминьдановцев на острове закончилось.

ДПП во многом отличается от гоминьдана, но главное - эта партия с момента своего основания в 1986 г. открыто выступала за учреждение суверенной Республики Тайвань. Накануне выборов Чэнь Шуйбянь внес определенные коррективы в свою позицию с тем, чтобы умиротворить Пекин и привлечь на свою сторону избирателей, опасавшихся, что экстремизм ДПП может ввергнуть остров в войну с материковым Китаем. Чэнь Шуйбянь провел партийную резолюцию, признавшую легитимность Китайской Республики, созданной гоминьданом, и тем самым подтвердившей принцип «одного Китая». Одновременно оппозиционный кандидат в президенты выступил за налаживание прямых морских и авиационных связей с КНР, других контактов.

После прихода к власти Чэнь Шуйбянь продолжает демонстрировать гибкость в отношении КНР. Он заявляет о своей готовности обсуждать принцип «одного Китая» с Пекином, о том, что объединение с материком возможно в качестве «альтернативного варианта» в форме конфедерации. Чэнь обещает не провозглашать независимость Тайваня, не отказываться от его названия Китайская Республика, не включать в конституцию тезис о межгосударственном характере отношений с материком, не проводить референдумов по вопросу объединения и независимости и т.п. В ответ тайваньский руководитель требует лишь одного – чтобы КНР воздерживалась от применения силы против острова. Новые тайваньские власти энергично поощряют различные контакты с материковым Китаем, призывают Пекин сесть за стол переговоров о прямой торговле.

Но, увы, настоящего диалога между сторонами пока не получается, и обстановка в проливе остается напряженной.

Избрание Чэнь Шуйбяня президентом поставило китайское руководство перед стратегическим выбором: либо продолжать курс на модернизацию страны, либо перенести центр тяжести на подготовку к войне с сепаратистами.

Кому-то из иностранных наблюдателей дилемма покажется надуманной, но для властей КНР серьезность ситуации очевидна. Для них воссоединение с Тайванем всегда было вопросом суверенитета, территориальной целостности и национальной безопасности. Ни один китайский лидер и помыслить не может о том, чтобы стать деятелем, виновным в «потере Тайваня». Если Пекин не отреагирует со всей жесткостью на официальное объявление островом своей независимости, в стране возникнет хаос, соперничающие военно-политические кланы вцепятся друг другу в горло.

Конечно, можно возразить, обратив внимание на тот факт, что КНР на протяжении всего своего существования вела себя в отношении Тайваня по большей части сдержанно. Это действительно так, но Пекин учитывал, что правящий гоминьдан не только воздерживался от провозглашения независимости Тайваня, но и постоянно подтверждал принцип неделимости Китая. Теперь же к власти на острове, с точки зрения Пекина, пришли люди, которые фанатично привержены идее независимости Тайваня и которые лишь прикрывают истинные намерения словесной шелухой. Чем дальше КНР станет мириться с их маневрами, с отсрочкой воссоединения, тем труднее будет заставить тайваньцев вернуться в «лоно Родины»:

во-первых, потому что каждое новое поколение тайваньцев испытывает все меньшую тягу к объединению с материком;

во-вторых, Тайвань постепенно приучит весь мир относиться к себе как к самостоятельному государственному образованию;

в-третьих, Соединенные Штаты в среднесрочной перспективе «прикроют» остров системой противоракетной обороны, и тогда Тайбэй перестанет опасаться возмездия со стороны КНР.

С учетом перечисленных аргументов не пустыми словами выглядят декларации китайских лидеров о том, что Китай не позволит тайваньской проблеме бесконечно оставаться нерешенной. В гонконгской печати цитировались угрозы высокопоставленных китайских военных о том, что «война в Тайваньском проливе неизбежна в ближайшие пять лет».

Подчеркивается, что «китайский народ готов пролить кровь и принести в жертву человеческие жизни во имя защиты суверенности и территориальной целостности», что КНР «обязательно применит силу против Тайваня в случае, если будет подорван принцип одного Китая», если Тайвань «окажется отделенным от Китая», если «тайваньские власти откажутся от мирного урегулирования вопроса о воссоединении через переговоры».

Оказывая возрастающее политическое и военное давление на Тайбэй, Пекин параллельно продолжает привязывать остров к материку экономически и извлекать из этого большую выгоду. Объем торговли между сторонами превышает 25 млрд. долл. США, тайваньские инвестиции на материк приближаются к 3 млрд. долл. За последние десять лет тайваньцы нанесли в КНР 14 млн. визитов, а материковые китайцы – 420 тыс. визитов на остров.

Сейчас тайваньская экономика испытывает значительные трудности, и власти видят выход в дальнейшем наращивании торговли с КНР и инвестиций туда. В Пекине умело пользуются появившимся рычагом, связывая перспективы торговых переговоров с четким признанием Тайбэем концепции «одного Китая».

Ситуация в Тайваньском проливе во многом зависит от Вашингтона, позиция которого остается двойственной. С одной стороны, США против открытого сепаратизма на Тайване. Но с другой – Соединенные Штаты отнюдь не заинтересованы в объединении острова с материком. Тайвань для них - идейный союзник, военный форпост и выгодный экономический партнер. И это определяет стремление Белого дома сохранять остров в качестве де-факто самостоятельного политического образования. Диалог между Пекином и Тайбэем пусть идет, но при этом ни к чему конкретному не приводит. Суть линии Вашингтона в тайваньском вопросе точно выразил один из сотрудников госдепартамента: надо найти формулу, которая «позволила бы отсрочить фактическое слияние двух частей Китая на протяжении нескольких поколений».

Нарушая китайско-американские соглашения, Белый дом снабжает Тайбэй крупными партиями оружия, помогает ему в развитии собственной военной промышленности и, как уже отмечалось выше, собирается распространить на Тайвань планируемую систему ПРО. От представителей официального Вашингтона по-прежнему можно услышать заверения типа: «Обеспечение свободы Тайваня остается одним из важнейших элементов американской политики», США «должны делать все для обеспечения безопасности острова». Отказываясь способствовать диалогу Пекин – Тайбэй, американские власти требуют от КНР гарантий ее мирных намерений в тайваньском вопросе.

В китайской столице подобную линию рассматривают как вмешательство во внутренние дела Китая, создающее преграды на пути отношений между двумя странами. Пекин неоднократно предупреждал Вашингтон, что, если по его вине не удастся наладить мирные переговоры в Тайваньском проливе, КНР вынуждена будет прибегнуть к силе. Конечно, КНР и США не желают столкновения друг с другом, однако, соперничество между двумя гигантами в Азиатско-тихоокеанском регионе нарастает, и в этих условиях они вряд ли способны на кардинальные уступки конкуренту по такой принципиальной проблеме, как тайваньская.

Это касается постсоветской России, то ей в целом удалось остаться в стороне от споров вокруг Тайваня. Правда, на первых порах российские демократы увлеклись идеей тесного сотрудничества с островом. Тайвань представлялся идеальным экономическим партнером, который мог стать важнейшим в Азии источником инвестиций и проводником российского проникновения на рынки стран Азиатско-тихоокеанского региона.

Эти надежды подпитывались щедрыми обещаниями и энергичной лоббистской деятельностью тайваньцев в России. Теплые чувства демократов в отношении Тайбэя усиливались «общностью идеологических ценностей, поддержкой тайваньцами российских реформ, уверенностью молодых кремлевских реформаторов, что будущее Китая принадлежит не компартии, а гоминьдану, правящей партии на острове».

Тайвань привлекал внимание россиян и как образец успешного развития экономики и социальной сферы, как экзотический объект туризма. Кроме всего прочего, в Москве говорили, что России не стоит отставать от США, которые имеют весьма интенсивные связи с гоминьдановским режимом, а КНР мирится с этим.

Движимое упомянутыми мотивами демократическое правительство РФ стало форсировать контакты с Тайванем, чем немедленно навлекло на себя гнев Пекина. Китайская сторона в резкой форме возразила против рамочного соглашения между Москвой и Тайбэем, одобренного декретом Б.Ельцина 2 сентября 1992 г. Оно выглядело так, что стороны фактически устанавливали друг с другом дипломатические отношения.

Под нажимом Пекина соглашение было по сути дезавуировано новым декретом Б.Ельцина от 15 сентября 1992 г., который и стал на все 90-е годы основой российской политики в тайваньском вопросе. В декрете было четко зафиксировано: «В отношениях с Тайванем Российская Федерация исходит из того факта, что есть только один Китай. Правительство Китайской Народной Республики является единственным законным правительством, представляющим весь Китай. Тайвань является неотъемлемой частью Китая. Российская Федерация не поддерживает официальных межгосударственных отношений с Тайванем...».

В дополнение к этому декрету Москва обязалась воздерживаться от контактов с Тайбэем на уровне выше заместителя министра правительства, не использовать государственные символы при осуществлении любых связей с Тайванем, включая воздушные, морские и другие перевозки, не иметь военных контактов с островом.

В дальнейшем Москва вполне добросовестно придерживалась взятых обязательств. Это обстоятельство, вкупе с тем, что «медовый месяц» между Москвой и Тайбэем быстро угас, сняло тайваньскую проблему с повестки дня российско-китайских отношений. Более того, правительство КНР не раз благодарило Кремль за поддержку в тайваньском вопросе. Пекин же неизменно одобряет усилия российских властей по сохранению территориальной целостности России, предотвращению сепаратизма, в том числе в Чечне.

В 1972 г. США признали КНР и разорвали дипломатические отношения с Тайванем, сохранив неофициальные отношения с правительством Чан Кайши и продолжив оказание ему военной помощи на основании Закона 1979 г. об отношениях с Тайванем. В 1975 г. Чан Кайши умер. Его преемники продолжали исходить из формулы существования «одного Китая» и признавали значимость задачи национального объединения. Однако с течением времени ситуация осложнилась. Внутри Тайваня росло влияние местных уроженцев - сторонников отказа от единства с «большим Китаем», требовавших провозглашения независимости острова. Поэтапная демократизация на Тайване позволила сепаратистам получить представительство в парламенте и оказывать влияние на внешнюю политику.

КНР болезненно реагирует на рост влияния сторонников независимости на Тайване. Учитывая неформальные гарантии США, руководство КНР не идет на применение силы для объединения. Однако оно систематически дает понять, что применение силы против острова в чрезвычайных обстоятельствах, под которыми понимается принятие Тайванем решения об объявлении независимости, не исключается.

При этом представители КНР и Тайваня поддерживают полуофициальные контакты для обсуждения условий возможного объединения. Позиция Пекина сводится к формуле «одно государство - две системы», которая предполагает, что после объединения Тайвань станет одной из провинций КНР, сохранив рыночную модель экономики и автономную административную систему, но передав Пекину руководство своей внешней и оборонной политикой. Тайваньская сторона не считает эти условия приемлемыми. Она не исключает объединения, но видит его как длительный демократический процесс слияния двух равноценных политических субъектов. Исходной точкой объединительного процесса в Тайбэе считают признание Пекином Тайваня в качестве равного партнера. Тайвань поддерживает дипломатические отношения с 29 странами мира.

Тайваньский мини-кризис 1996 г.

С 1990г. Тайвань проводит «гибкую политику» в отношении КНР, исходя из того, что «содержательные отношения» сторон важнее официальных. Но тайваньская сторона стремится повысить свой престиж за рубежом и расширить сферу контактов. В 1995 г. по рекомендации конгресса государственный департамент США выдал визу избранному в 1990г. президентом Тайваня Ли Дэнхуэю, который прибыл в США с частным визитом для посещения Корнуэльского университета, выпускником которого он является. Хотя американская сторона заранее уведомила КНР о своем намерении выдать визу Ли Дэнхуэю, власти КНР выступили с энергичным осуждением позиции госдепартамента.

Ситуация обострилась, когда в марте 1996 г., в период подготовки очередных президентских выборов на Тайване, в зоне Тайваньского пролива возник мини-кризис. Вооруженные силы КНР провели военную демонстрацию (150 тыс. войск) в непосредственной близости острова, устроив учебные пуски боевых ракет в зоне Тайваньского пролива. Целью акции было оказать давление на тайваньских избирателей и помешать сторонникам независимости Тайваня добиться успеха на выборах. Акция КНР была с тревогой воспринята на Тайване и в США. Вашингтон выступил с осуждением действий Китая. Ответной силовой демонстрацией стала отправка американских боевых кораблей в зону Тайваня. Однако до настоящего кризиса дело не дошло. Китайские власти по дипломатическим каналам передали США просьбу не вводить боевые корабли непосредственно в Тайваньский пролив. Американская администрация официально ответила, что не примет на себя обязательств, способных ограничить ее действия в поддержку Тайваня. Но американские корабли не были введены в пролив, оставаясь в непосредственной близости от него.

Президент Тайваня Ли Дэнхуэй проявляет сдержанность в вопросе провозглашения независимости. Но он подверг ревизии прежний посыл тайваньской политики относительно того, что существует «только один Китай». Тайваньское руководство акцентирует фактическое существование КНР и Тайваня в качестве равных субъектов, хотя один из них не называет себя государством. Не отвергая объединения с КНР в будущем, Тайбэй заявляет, что в настоящее время продолжается «этап двух Китаев», и формула «существует только один Китай» не соответствует содержанию этого этапа.

Российская Федерация признает официальную позицию КНР в тайваньском вопросе. Она установила и поддерживает неофициальные связи с Тайванем с 1992 г.

Решение проблемы Гонконга

На протяжении почти ста лет Гонконг был британской колонией в Китае. Основой прав Великобритании на территорию Гонконга бьша договор о ее аренде сроком на 99 лет. В 1984 г. во время визита премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер в Пекин после сложных переговоров британская сторона подтвердила обязательство передать Гонконг Китаю по истечении срока действия арендного договора. КНР со своей стороны обязалась создать на территории бывшей колонии особый административный район, сохранив в нем ныне существующие экономический и социальный уклады. Гонконг перешел под контроль КНР в 1997г.

Вопрос о воссоединении КНР с Тайванем или о национальном объединении остается одной из самых сложных проблем региональных отношений. Истоки проблемы уходят к последним месяцам гражданской войны в Китае осенью 1949 г., когда бывшее центральное правительство Китайской Республики во главе с лидером Национальной партии (гоминьдан) Чан Кайши под давлением коммунистических отрядов Мао Цзэдуна отступило на Тайвань. С тех пор каждое правительство - новое, коммунистическое, в Пекине и старое, гоминьдановское, в Тайбэе - претендовало за легитимность и считало себя единственным законным общекитайским правительством. Советский Союз признал КНР, а США и их союзники - Чан Кайши.
В 1972 г. США признали КНР и разорвали дипломатические отношения с Тайванем, сохранив неофициальные отношения с правительством Чан Кайши и продолжив оказание ему военной помощи на основании Закона 1979 г. об отношениях с Тайванем. В 1975 г. Чан Кайши умер. Его преемники продолжали исходить из формулы существования «одного Китая» и признавали значимость задачи национального объединения. Однако с течением времени ситуация осложнилась. Внутри Тайваня росло влияние местных уроженцев - сторонников отказа от единства с «большим Китаем», требовавших провозглашения независимости острова. Поэтапная демократизация на Тайване позволила сепаратистам получить представительство в парламенте и оказывать влияние на внешнюю политику.
КНР болезненно реагирует на рост влияния сторонников независимости на Тайване. Учитывая неформальные гарантии США, руководство КНР не идет на применение силы для объединения. Однако оно систематически дает понять, что применение силы против острова в чрезвычайных обстоятельствах, под которыми понимается принятие Тайванем решения об объявлении независимости, не исключается.
При этом представители КНР и Тайваня поддерживают полуофициальные контакты для обсуждения условий возможного объединения. Позиция Пекина сводится к формуле «одно государство - две системы», которая предполагает, что после объединения Тайвань станет одной из провинций КНР, сохранив рыночную модель экономики и автономную административную систему, но передав Пекину руководство своей внешней и оборонной политикой. Тайваньская сторона не считает эти условия приемлемыми. Она не исключает объединения, но видит его как длительный демократический процесс слияния двух равноценных политических субъектов. Исходной точкой объединительного процесса в Тайбэе считают признание Пекином Тайваня в качестве равного партнера. Тайвань поддерживает дипломатические отношения с 29 странами мира.

Еще по теме Тайваньская проблема:

Глобальные проблемы человечества как инструмент геополитики. Проблемы войны и мира
Проблема безопасности и мира, как центральная глобальная проблема
Проблемы вокруг ДОВСЕ, отношения Россия-НАТО и нарастание разногласий по проблеме создания системы ПРО в Европе