«За молитву надо бороться. «Быть свободным во Христе»
Киев , Российская империя
Жировицкий монастырь , Гродненская область , Белорусская ССР , СССР
Архиепи́скоп Ермоге́н , также Гермоген (в миру Алексе́й Степа́нович Го́лубев ; 3 марта , Киев - 7 апреля , Жировицкий монастырь) - епископ Русской православной церкви ; с 29 мая 1963 года - архиепископ Калужский и Боровский.
Известен своим открытым несогласием с решением Архиерейского Собора Русской православной церкви от 18 июля 1961 года о внесении изменений в Положение об управлении Русской православной церкви в части раздела IV - «О приходах».
Семья
Так же стремительно был построен и храм в Самарканде . Кроме вышеназванных храмов под руководством архиепископа Ермогена были построены новый собор в Ашхабаде , большая каменная крещальня в городе Фрунзе (Бишкек), отреставрированы и восстановлены храмы Красноводска и Мары.
…я очень люблю и ценю Владыку Ермогена, но он утопист. Он пишет свои записки Подгорному, Косыгину, Куроедову, доказывает, что по отношению к Церкви нарушается конституция и советские законы о культах. Но он не хочет понять, что если не произойдет общего и резкого изменения режима в СССР (а на это рассчитывать трудно) никакого существенного улучшения положения Церкви быть не может. Наши правители сами прекрасно понимают, что они нарушают законы, но менять своего отношения к Церкви не намерены. Писания архиепископа Ермогена их только раздражают, а Церкви никакой пользы не приносят, только наоборот.
Архиерей в Омске и Калуге
Напишите отзыв о статье "Ермоген (Голубев)"
Примечания
Ссылки
|
||||||||||||||||
|
||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ермоген (Голубев)
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
Архиепископ Ермоген (Голубев) Калужский и Боровский.
День памяти:
25.03/7.04 – день кончины (1978 г.)
Архиепископ Ермоген (Голубев Алексей Степанович) родился 3 марта 1896 года в Киеве в семье заслуженного профессора Киевской Духовной академии, экстраординарного профессора Императорского Киевского университета святого Владимира, члена-корреспондента Российской Академии наук по отделению русского языка и словесности и почетного члена Петроградской Духовной академии Степана Тимофеевича Голубева и Елены Филипповны (в девичестве – Терновской, дочери профессора Киевской Духовной академии). Пятый ребенок из девяти детей.
Его отец чуть ли не полвека отдал на служение родному Киевскому университету, а также вложил в сокровищницу церковно-исторических наук и Православной Русской Церкви ряд капитальных научных работ. Он принадлежал к числу той профессуры, которая дала своими научными трудами поистине золотой век.
Его мама, Елена Филипповна вспоминала, что когда она была еще девочкой лет семи, то однажды во время посещения дома ее родителей профессор Голубев обратил на нее, резвившуюся, свое внимание. Профессор Терновский, смеясь, заметил ему: «Ну что ж, ожидайте, пока она станет невестой и я Вам дам свое согласие на ее руку». Действительно, прошло лет десять, и Елена Филипповна, к тому времени горячо привязавшаяся к своему довольно почтенному жениху, была выдана за него замуж. На вопрос, как она, будучи такой молодой, решилась выйти за пожилого профессора, ответила: «А для меня красивее его не было жениха, несмотря на то что за меня сватались многие моих лет».
Семья Голубевых была глубоко верующей, поэтому мальчик с детских лет своей жизни стремился к служению Богу и Церкви.
В 1915 году он окончил Киевскую 3-ю гимназию с серебряной медалью.
В третьем классе гимназии Алексей начал проявлять наклонность к иноческой жизни. В библиотеке своего отца он стал знакомиться со святоотеческой литературой, которая захватила все его существо. Он возжелал быть монахом. Избрал себе в духовные руководители опытного лаврского духовника иеромонаха Алипия (Щуро). Устроил себе келлию. Кроме гимназии и церкви другой дороги у него не было.
Это была незаурядная личность. Еще юношей он обратил на себя внимание архиепископа Харьковского Антония (Храповицкого), будущего Первоиерарха Зарубежной Церкви. Когда его исследование о святителе Кирилле попало к архиепископу Антонию, тот, познакомившись с трудом, издал брошюру на свои средства во многих экземплярах. Владыка Антоний оценил его чистые монашеские устремления и его талант, не раз приглашал к себе в Харьков, состоял с ним в переписке. Именно под влиянием владыки Антония у юноши окрепла мысль о монашестве и учебе в Духовной академии.
Поступил он не в Киевскую, а в Московскую академию, чтобы избежать подозрений от ближних в покровительстве отца в учебе. Ректором Московской Духовной академии в то время был знаменитый исповедник и ревнитель Святого Православия епископ Феодор (Поздеевский). Епископ Феодор был для студента Голубева не просто ректором, но отцом духовным. Талантливый юноша имел для себя пример, достойный подражания в лице таких добрых иноков – духовных чад владыки Феодора – как отцы Иларион (Троицкий), Поликарп (Соловьев), Стефан (Сафонов) и другие.
Будучи студентом академии, он однажды, приехав на каникулы в Киев навестить родных, был схвачен на улице красноармейцами, которые тут же вынесли приговор: "Расстрелять!.." Оказывается, он был в офицерской шинели, и его спутали с его старшим братом Владимиром, офицером Царской Армии. Приговор было решено привести в исполнение немедленно. Его поставили к стене, солдаты вскинули ружья... Вдруг раздался голос их командира: "Стойте! Я отпускаю его. Мне понравились его глаза!.."
В 1919 году Алексей Степанович окончил Московскую Духовную академию со степенью кандидата Богословия (магистрантом).
21 июня 1919 года в Москве, в Свято-Данииловом монастыре он был пострижен в монахи настоятелем обители епископом Феодором (Поздеевским) с именем Ермогена, в память великого патриота и священномученика Ермогена, Патриарха Московского и всея Руси. Постригавший его епископ Феодор, несомненно, руководствовался тем, что усматривал в нем те свойства и качества, которые были присущи великому поборнику и собирателю Святейшему Патриарху Ермогену. И действительно, он себя таковым и явил в последующей своей жизни.
8 сентября 1919 года он был рукоположен владыкой Феодором во иеродиакона.
За время служения в Даниловом монастыре обратил на себя внимание патриарха Тихона, который, видя в нем верного помощника и истинного поборника веры, осенью 1919 года направил его в Киево-Печерскую лавру на послушание миссионерское.
Получив благословение от владыки Феодора, отец Ермоген, узнав о тяжкой болезни своего отца, на время поехал в Киев. Там застал в некогда уютном родном гнезде жуткую картину. Квартира была реквизирована, прекрасная отцовская библиотека уничтожена, а все что, было в квартире расхищено. Старику профессору новые хозяева оставили одну ванную комнату, заметив, что это особенная милость для него, так как он подлежит как враг революции уничтожению. Отцу Ермогену пришлось быть свидетелем преждевременной кончины отца 22 ноября 1920 года.
Последствия гражданской войны привели к расслоению в среде духовенства – появились модернистские группировки. Не обошла церковная смута и Киевскую лавру: большинство лаврских церквей были захвачены украинскими националистами, стремившимися отойти от патриаршей Церкви. В этой обстановке вражды и ненависти молодой иеродиакон был твердым и непреклонным исполнителем воли Патриарха.
28 августа 1921 года отец Ермоген, получив на то благословение от владыки Феодора, сидевшего в то время в Лубянской тюрьме, был рукоположен Святейшим Патриархом Тихоном во иеромонаха в Малом Успенском соборе на Крутицах.
По выходе из заключения епископ Феодор, учитывая большую опасность для обратившего на себя внимание властей молодого талантливого проповедника, благословил ему ехать в Киево-Печерскую лавру и там по примеру Даниловского монастыря основать Братство имени преподобного Феодора Студита.
С этим благословением в конце 1921 года отец Ермоген приехал в Киев и был с любовью зачислен Духовным Собором лавры в число братии с назначением на послушание братского проповедника.
С января 1922 года он – член Духовного собора Киево-Печерской лавры.
С июля – Киевский епархиальный миссионер-проповедник.
10 июля 1922 года в Великой церкви Лавры митрополитом Михаилом (Ермаковым), экзархом Украины, возведен в сан архимандрита.
В 1922 году в лавру приехал молодой человек Василий Филиппович, будущий архиепископ Леонтий. Вот каким он увидел тогда заместителя наместника лавры архимандрита Ермогена: «На меня он произвел впечатление человека очень строгого и аскета. Он был так худ, что, казалось, одна кожа держит его кости. Это был как бы скелет. Но глаза необыкновенно пронзительные и как бы прямо заглядывают в твою душу, видя ее насквозь». Келья его «состояла из трех маленьких со сводчатыми потолками комнаток, коридорчика и кухни, за коей был задний маленький дворик-садик с несколькими фруктовыми деревьями и сарайчик для дров».
Отец Ермоген для поднятия иноческого падавшего духа и уклада общежительного жития в лавре основал Братство в честь преподобного Феодора Студита, так как за последние годы (со времен Императрицы Екатерины Первой, упразднившей лаврское общежитие) Киево-Печерская лавра из монастыря некогда строго общежительного перешла на принцип своекоштного, что повлекло за собой упадок иноческой жизни, как то дисциплины и аскетического духа.
В то время лавра за неимением средств, так как была уже почти совсем ограблена, не могла дать братии полный стол. Варили каждый день очень скромный борщ и кашу, причем без всякой заправки, да кусок хлеба. На руки выдавали из братских сумм маленькое пособие, на которое братия покупала себе масло и другое для заправки. Мяса монахи в лавре не ели.
Отец Ермоген, пламенно горевший, как яркая свеча перед Богом, с юных лет отдавший себя на служение Ему, хотел поднять упадавший, а особенно в дни общего упадка дней революции, подлинно христианский дух, желал возобновить утерянные заветы Киево-Печерских первоначальников и основателей монашеского жития в России преподобных Антония и Феодосия не отступать от общежительного уклада в лавре, а также и принесенный некогда Константином устав церковной традиции монастыря преподобного Феодора Студита.
В 1922 году отец Ермоген узнал о том, что настоятель Братского монастыря в Могилеве архимандрит Иосиф (Яцковский), состоявший в 1920-21 годах миссионером-проповедником Киево-Печерской лавры, перед тем гостивший у него самого, уклонился в обновленческий раскол. Увидя его на собрании духовенства Киева, отец Ермоген громко сказал ему в лицо: "Кий тя образ содела Иуда предатель"! – На это ничего не ответил несчастный. Впоследствии он был поставлен сонмищем обновленческим во епископа, а затем большевики вынудили его, «епископа Уральского», отказаться от священства. Говорили, что умер он постыдной смертью, наложив на себя руки.
В 1923 году в ночь под Великий Четверг одновременно с Киевскими викариями епископами Василием (Богдашевским, бывшим ректором Киевской Духовной академии), Димитрием (Вербицким), Назарием (Блиновым), Алексием (Готовцевым), а также протоиереями Анатолием Жураковским и Василием Словачевским отец Ермоген был арестован и все, кроме епископа Алексия, были направлены на следующий день в Москву, а оттуда в ссылку.
Митрополит Михаил был арестован несколько ранее. Причина – непризнание обновленческого Высшего Церковного управления.
Их везли в Москву в арестантском вагоне вместе с другими духовными лицами. По дороге в этом вагоне преосвященные и иереи служили Страсти Христовы, читая по очереди Святые Страстные Евангелия.
На другой день после ареста отца Ермогена ГПУ реквизировало его квартиру.
По ноябрь 1924 года отец Ермоген находился в ссылке в городе Краснококшайске (ныне Йошкар-Ола), Марийская республика.
В декабре 1924 года, незадолго до передачи Лавры обновленцам, по пересмотру дел (в связи с освобождением Святейшего Патриарха Тихона) он был освобожден из ссылки и с благословения своего духовного руководителя владыки Феодора (Поздеевского) возвратился в Киев, в лавру.
Из многочисленной в то время братии лавры только шесть человек признали обновленческое управление митрополита Иннокентия (Пустынского). Братия совершала Богослужения в Ольгинской церкви на Печерске и в прилегающих к Киеву лаврских пустынях: Китаевской, Голосеевской и Преображенской, а также на подворье лавры в Ленинграде.
5 октября 1926 года архимандрит Ермоген (Голубев) Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием был утвержден, согласно избранию братии лавры, настоятелем Киево-Печерской Успенской лавры.
Он, в свои тридцать лет, был единодушно избран братией настоятелем после ареста настоятеля архимандрита Климента и передачи властями храмов лавры "Живой Церкви". Хотя в лавре и было человек десять отцов архимандритов, но никто не мог взять на себя ответственность в этот опасный момент жизни Православной Церкви, когда поощряемое поддержкой безбожного правительства либерально настроенное духовенство начало учреждать в Киеве "Живую Церковь". Параллельно действовала и также поддерживалась советской властью самосвятская «Церковь», так называемая «липковщина» – от имени ее лжемитрополита Василия Липковского, лишенного сана священника, самого себя рукоположившего, в Софийском соборе одевшего на себя архиерейские знаки и потом в свою очередь ставшего «рукополагать» в архиереи различных проходимцев (женатых по два и три раза, людей нецерковных, политиканов). Этим самосвятам власть передавала лучшие храмы, так как они были ее ставленниками в борьбе с истинной Церковью.
В обстановке гонений на Церковь, проявляя необходимую твердость, отец Ермоген сумел на пять лет продлить жизнь монастырской общины уже вне стен Киево-Печерской лавры в Ольгинской церкви Киева. На новом месте община просуществовала до ареста отца Ермогена и части братии в 1931 году. Кроме того, отец Ермоген был назначен управляющим всеми уцелевшими патриаршими приходами.
С 1926-го по 1931 год он – настоятель Киево-Печерской Успенской лавры.
27 января 1931 года Киево-Печерскую лавру закрыли, а ее настоятель архимандрит Ермоген без суда и следствия был приговорен к расстрелу. Потом расстрел заменили десятью годами каторжных работ.
Двенадцать лет провел архимандрит Ермоген в лагерях и ссылках. Промысл Божий берег своего избранника в заключении. После года камеры одиночки его из-за слабого здоровья освободили от тяжелых физических работ. Врачи, выписывавшие справку о здоровье, прибавили к его возрасту еще двадцать лет.
Отец Ермоген сам никогда не унывал, не роптал на Бога за незаслуженное наказание и окружающих уговаривал воздерживаться от ропота. Хотя он был сравнительно молод, призывал к терпению и старых монахов: "Мы грешны, и по нашим грехам Господь посылает нам эти страдания". Вместе отцы собирались для молитвы, совершали службы. Отец Ермоген в ссылке полностью смирился, положившись во всем на волю Божию.
Помогло ему то, что начальник тюрьмы, где он отбывал свой срок, очень хорошо к нему относился, уважал и уберегал его. А отец Ермоген, в свою очередь, учил его немецкому языку, которым овладел еще в гимназии.
Когда он выходил на свободу, начальник тюрьмы посоветовал ему не возвращаться в Киев, где его опять неизбежно ожидал бы арест, а поехать и устроиться где-нибудь на юге. Этому совету он и последовал.
4 марта 1945 года после четырнадцатилетнего вынужденного перерыва отец Ермоген возобновил свое служение. С этого дня он – настоятель Спасо-Преображенской церкви в Трусово (пригород Астрахани).
С 1 июня 1945 года – настоятель Покровского собора города Астрахани, благочинный храмов Астрахани.
1 марта 1953 года в Москве в Патриаршем Богоявленском соборе хиротонисан во епископа Ташкентского и Среднеазиатского. Хиротонию совершили Святейший Патриарх Алексий I, митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) и архиепископ Можайский Макарий (Даев). Совет по делам религий долго препятствовал этой хиротонии.
Во время наречения во епископа архимандрит Ермоген сказал: "Господу я отдал свое сердце, для Него работала моя мысль, Ему служила моя воля. И если я как человек согрешал, то все же никогда от Него, своего Господа, не отрекался".
Архиепископ Ермоген, "являясь одним из реакционных приверженцев РПЦ, принимает активные меры к укреплению материальной базы Церкви и распространению религиозных воззрений на сознание советских людей", – так охарактеризовал Владыку Совет по делам РПЦ при Совмине СССР.
Вступив на Среднеазиатскую кафедру, владыка Ермоген ревностно продолжил святое дело возрождения Православия. Десятилетия гонений и обновленческого засилия не прошли бесследно. Многие приходы были разъедаемы нестроениями, нарушались канонические правила при Богослужении. Много сил положил владыка Ермоген на устранение этих беззаконий. По инициативе епископа Ермогена, благодаря его смелости и усердию в Ташкенте
после землетрясения был построен обширный храм, освященный 11 декабря 1957 года. Это было крупнейшее строительство в Русской Православной Церкви за пятьдесят лет богоборческой власти.
В Ташкенте – этом "образцово-показательном" символе социалистической Азии – вдруг был возведен огромный, вмещающий до четырех тысяч молящихся, Успенский кафедральный собор. Само собой разумеется, что разрешение на такое строительство получить от властей было невозможно. Тогда Владыка пошел на хитрость. Он взял разрешение на реставрацию старой церкви, находившейся в приспособленном здании и тут же начал стремительное строительство собора. Храм возводился вокруг старой церкви, и до конца строительства здесь шли ежедневные службы. Власти опомнились, начались запросы, выяснения, согласования. Пока громоздкая бюрократическая машина со скрипом двинулась и строительство запретили, было уже поздно – храм стоял. Так же стремительно был построен и храм в Самарканде. Прекрасно знавший светские законы и принципы работы советской бюрократии, владыка Ермоген нередко ставил местные власти в тупик.
Появление Успенского кафедрального собора многими верующими расценивалось как великая милость Божия к православному народу Ташкента. Это подтвердилось тем, что через несколько лет Господь явил над этим храмом чудесное знамение. Когда в Ташкенте случилось землетрясение, почти все здания в городе были повреждены или разрушены. Успенский же собор остался совершенно целым!
В 1959 году уполномоченный по делам религии Узбекской ССР писал: "Наблюдение за деятельностью... архиепископа Ермогена убедило меня в том, что он весьма враждебно настроен к советской действительности. Не довольствуясь ролью, которая определена советским государством Церкви, Ермоген в своей деятельности грубо попирал социалистическую законность. Будучи приверженцем врага советского строя – бывшего патриарха Тихона, этот прожженный церковник стремится крестом и рублем укрепить устои РПЦ..."
Под руководством архиепископа Ермогена были построены новый собор в Ашхабаде, большая каменная крещальня в городе Фрунзе (современный Бишкек), отреставрированы и восстановлены храмы Самарканда, Красноводска, Мары. В результате бескомпромиссной позиции правящего архиерея влияние и авторитет Православной Церкви в Средней Азии значительно укрепились. "Подобная деятельность Ермогена не могла не привести к укреплению в республике позиций Церкви и духовенства, чего нельзя было допускать в современных условиях", – констатировал узбекский уполномоченный.
15 сентября 1960 года владыка Ермоген был освобожден от управления Ташкентской епархией. С этого дня пребывал на покое.
Власти не простили Преосвященному Ермогену его активной, в том числе и проповеднической, деятельности. Во время так называемой «хрущевской оттепели» началась травля Владыки в прессе, по радио. Владыку подвергли домашнему аресту и в 24 часа выслали из Ташкента, не дав ему даже попрощаться с духовными детьми. Тем немногим, кто сумел пробраться через милицейские кордоны, он сказал: "Сейчас тяжелое время. Берегите же свою веру..."
Только через два года, 13 июня 1962-го, Владыка был назначен на Омскую кафедру – архиепископ Омский и Тюменский. Одной из причин его долгого отстранения от служения было его выступление против антиканонического постановления 1960 года о старостах; он даже обращался с этим вопросом к Хрущеву.
С 29 мая 1963 года он – архиепископ Калужский и Боровский.
Калужская епархия представляла в то время собой безрадостную картину: после очередной волны гонений на Церковь здесь сохранилось только 28 храмов; 12 районов области не имели храмов вообще. С приходом владыки Ермогена Богослужебным и духовным центром епархии фактически стал Никольский храм. Богослужения совершались с глубоким благоговением, сопровождались проникновенными поучениями и потому привлекали массы народа.
Совет по делам РПЦ стал проводить "нейтрализацию" непокорного архиерея. Применялся и прямой нажим на самого Владыку, заключавшийся в постоянных вызовах "для бесед", "указаниях на недопустимость...", строгих предупреждениях и так далее. Одновременно шли попытки его изоляции – через удаление от него верных ему священнослужителей и мирян, через попытки компрометации самого Владыки в глазах верующих. Организовывались "жалобы прихожан" на правящего архиерея и близких ему "неблагонадежных" священнослужителей. "Следует также указать, что архиепископ Ермоген расходует деньги епархии для благотворительных целей, что делать воспрещается", – строчил донос уполномоченный.
Владыка поддерживал бедные приходы, уменьшил в два раза "добровольно-принудительный" взнос в Фонд мира, укреплял и оживлял приходскую жизнь, ремонтировал обветшавшие храмы, привлекал в епархию молодых активных священнослужителей, имевших духовное образование, для проживания которых в двух частных калужских домах была организована своего рода подпольная гостиница. Кроме того он начал отправлять за штат священнослужителей, скомпрометировавших себя небескорыстными "заигрываниями" с Советской властью. Когда уполномоченный на очередной "беседе" указал на недопустимость таких увольнений, владыка Ермоген с иронией заметил, что, конечно, в интересах антирелигиозной пропаганды такой поп является весьма полезной фигурой, но его как православного архиерея такие горе-священники совсем не удовлетворяют.
В противовес подобной принципиальности непокорного "церковника" власти начали лихорадочно создавать комиссии "по контролю за соблюдением законодательства о культах" для "изучения контингента лиц, посещающих церкви, пресечения незаконного крещения детей, выявления активных членов общин" и т.д.
В июле 1963 года Калужский облисполком принял решение "Об ограничении деятельности церковников", а с 1964 года началась борьба с церковным звоном. Вдруг "оказалось", что церковный звон "отрицательно сказывается на психике", "нарушает педагогический процесс", "нарушает быт граждан", "мешает труду молящихся" и т.д. По всей области разворачивалось массовое чтение пропагандистских антирелигиозных лекций (в 1965 году их было проведено 2768, в среднем по 7 лекций в день), создавались школы научного атеизма. Но все эти огромные затраты не приносили результата.
В 1965 году уполномоченный Калужской области бил тревогу: "Усиливается влияние православия на население. Практически во всех церквах имело место увеличение доходности от обрядности, что в свою очередь свидетельствовало о большей посещаемости храмов верующими". В Козельском районе открыто крестилось 60% детей и в Малоярославецком – до 87%, причем ежегодно крещений становилось все больше. Резко возросло количество верующих.
25 ноября 1965 года Владыка был уволен на покой. Фактически отправлен в ссылку в Жировицкий Успенский монастырь.
Во время новых жестоких гонений на Церковь, вплоть до своей блаженной кончины – в начале 1960-х годов, а с 26 ноября 1965 года постоянно – подвизался старец архиепископ Ермоген на покое в Жировицкой обители.
Он проживал в монастыре под надзором без права выезда. Фактически заключенный, святитель-подвижник жил жизнью настоящего монаха и молитвенника, обладал высочайшим авторитетом среди насельников, духовенства и церковного народа.
В годы хрущевских гонений – в 1960-е архиепископ Ермоген выступил против навязанных Церкви решений Архиерейского Собора 1961 года о внесении изменений в «Положение об управлении Русской Православной Церкви», касающихся раздела IV – «О приходах». В своем отзыве на решения Собора высказал мнение о том, что настоятель храма может и должен быть избираем в число членов исполнительного органа каждого храма и не должен оставаться посторонним наблюдателем, а быть активным участником как в духовной, так и в хозяйственной жизни своего прихода. Написал открытое письмо Патриарху Алексию I, подписанное затем рядом архиереев, с предложением внести поправки в редакцию принятого на Соборе "Положения о Русской Православной Церкви".
Архиепископ Ермоген не успокоился на этом и продолжал письменно обращаться и к Святейшему Патриарху Алексию, и в Священный Синод, а также к другим архиереям со своими предложениями по вопросам приходской жизни, а также по другим церковным вопросам Русской Православной Церкви. Переписка эта стала известна за пределами СССР, о ней появились материалы в зарубежной печати. После этого Священный Синод своим постановлением от 30 июля 1968 года квалифицировал деятельность архиепископа Ермогена как неполезную для Русской Православной Церкви и признал, что назначение его в настоящее время на кафедру является невозможным. Ему было определено и далее жить на покое в монастыре с предупреждением, что если он будет продолжать подобную свою деятельность, то к нему будут применены меры прещения (то есть он будет подвергнут каноническим наказаниям).
После кончины Патриарха Алексия I (Симанского) 17 апреля 1970 года владыка Ермоген написал открытое письмо о необходимости канонического избрания Патриарха.
Архиепископ Ермоген (Голубев) преставился ко Богу в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы 7 апреля 1978 года, в день преставления Святейшего Патриарха Тихона, в Жировицком Успенском монастыре (Слонимский район, Гродненская область).
По свидетельству очевидцев, принимавших участие в погребении, наблюдалось множество чудесных явлений, которыми сопровождалась кончина этого праведника.
Даже на пятые сутки тело не издавало никаких признаков тления, наоборот, от него исходило чудное, неизъяснимое благоухание. Когда подъезжали к Житомиру, многие из сопровождавших гроб были очарованы доносившимся до их слуха ангельским пением.
Согласно воле почившего, владыка Ермоген был похоронен в Киеве рядом с могилами своих близких – на Корчеватском кладбище. В день погребения в Киеве, где до этого была ненастная погода, вдруг пригрело солнце и ко гробу слетелись пчелки, которые, как известно, летят только на благоуханные запахи...
Литература:
1. Архиепископ Ермоген (Голубев). Автобиография. Из письма владыке Иоанну (Лавриненко).
2. Архиепископ Леонтий Чилийский. Автобиография. Журнал «Русскiй Паломникъ», №№ 34-46.
3. Священник Анатолий Жураковский. Материалы к житию. Париж, 1987. С.220.
4. Мануил (Лемешевский В.В.), митр. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 гг. (включительно). Erlangen, 1979-1989. Т.3. С.158-161.
5. Шкаровский М.В. Русская православная церковь и Сов. государство в 1943-1964 гг.: От "перемирия" к новой войне. СПб., 1995. С.215.
6. Реквием: Книга памяти жертв политических репрессий на Орловщине. Т.3. Орел, 1996. С.60.
7. Епископ Стефан Никитин// Московский журнал. 1996. N 2. С.40-49.
8. ЖМП. 1978. N 11. С.21.
9. Тимофиевич А.П. Божии люди. М.: Паломник, 1995. 191с. С.182-183.
10. В гости к батюшке Серафиму/ Сост. С.Фомин. М.: Паломник, 1997. С.468.
11. Заславский Владимир. Владыка Ермоген (Голубев)// Калужский Благовест. 1998. 6 июня. С.8-9.
12. Жировицкая обитель. Богословско-литературно художественный листок. 2000. N 5 (18). Свято-Успенский Жировицкий монастырь, 2000. С.39-41.
13. Священник Андрей Безбородов. Архиепископ Ермоген (Голубев). Очерк жизни. «Православный христианин» № 3, 1999.
14. Тимур Кальченко, Анатолий Степанов. Студент-черносотенец Владимир Степанович Голубев (1891-1914). – О старшем брате архиепископа Ермогена.
15. http://pstbi.ru
16. http://www.ortho-rus.ru
Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX века
Ермоген (Голубев Алексей Степанович)
Год Рождения=1896
День Рождения=3
Месяц Рождения=3
Место Рождения=Киев
Родился пятым ребенком (из девяти детей) в семье заслуженного профессора
Киевской Духовной Академии и Киевского Университета Св.Владимира,
доктора церковной истории С.Т.Голубева и Елены Филипповны (в девичестве - Терновской), дочери профессора Киевской Духовной Академии.
Семья Голубевых была глубоко верующей, поэтому мальчик с детских лет своей жизни стремился к служению Богу и Церкви
Родство брат священника Голубев Георгий Степанович
ПЕРИОДЫ ЖИЗНИ
[до 1920г.] [с 1926г.]
Образование
Киевская вторая гимназия
Окончил гимназию с золотой медалью
Киевская Духовная Семинария
Московская Духовная Академия
Год Окончания=1919
кандидат богословия
Будучи студентом МДА Алексей, приехав на каникулы в Киев навестить родных, был схвачен на улице красноармейцами, которые тут же вынесли приговор: "Расстрелять!.."
Оказывается, он был в офицерской шинели, и его спутали с его старшим братом Владимиром, офицером Царской
Армии. Приговор было решено привести в исполнение немедленно. Его поставили к стене, солдаты вскинули ружья... Вдруг раздался голос
их командира: "Стойте! Я отпускаю его. Мне понравились его глаза!.."
Рукоположение
монах: Ермоген 1919
День Рукоположения=21
Месяц Рукоположения=6
Кто Рукоположил=епископ Феодор (Поздеевский)
иеродиакон
1919
День Рукоположения=7
Месяц Рукоположения=9
Место Рукоположения=Москва, Данилов монастырь
Служение
Москва, Данилов монастырь
иеродиакон
Год Начала Служения=1919
День Начала Служения=21
Месяц Начала Служения=6
Год Окончания Служения=1919
За время служения в Даниловом монастыре сближается с Патриархим Тихоном, который, видя в нем верного помощника и истиного поборника веры, направляет его миссионером в Киево-Печерскую Лавру.
Осенью 1919г. он едет в Киево-Печерскую Лавру
Киевская епархия
иеродиакон
Должность=епархиальный миссионер
Год Начала Служения=1919
Год Окончания Служения=1920
Последствия гражданской войны привели к расслоению в среде духовенства - появились модернистские группировки. Не обошла церковная смута и Лавру, большинство лаврских церквей были захвачены украинским националистами, стремившимися отойти от патриаршей Церкви. В этой обстановке вражды и ненависти молодой иеродиакон был твердым и непреклонным исполнителем воли Патриарха.
Рукоположение
иеромонах
1921
День Рукоположения=28
Месяц Рукоположения=8
Место Рукоположения=Москва
Кто Рукоположил=Святейший Патриарх Тихон
По другим данным, рукоположен в 1920г.
Служение
иеромонах
В 1920-1921г. назначен членом Духовного Собора Киево-Печерской Лавры.
В 1921г. участник "Всеукраинского Собора", провозгласившего автокефалию Украинской Церкви (по сведениям митрополита Мануила (Лемешевского)).
Иеромонах Ермоген до последнего противодействовал попыткам учинения раскола в Церкви
Рукоположение
архимандрит
1923
День Рукоположения=23
Месяц Рукоположения=7
По другим данным, возведен в сан архимандрита в 1922г.
Служение
Киев, Киево-Печерская Успенская Лавра
архимандрит
Год Начала Служения=1923
Аресты
Киев
Год Ареста=1923
Арестован за противодействие обновленцам
Осуждения
Год Осуждения=1923
Приговор=ссылка
Места Заключения
Марийская республика, г.Краснококшайск (ныне Йошкар-Ола)
Год Начала Заключения=1923
Год Окончания Заключения=1924
Месяц Окончания Заключения=11
Архимандрит Ермоген жил в ссылке вместе со священником Анатолием Жураковским и почти каждый день вместе совершали служение, то вечерню, то утреню, то акафист, и вместе читали утреннее и вечернее правила. Очень много времени проводили в беседах. О.Ермоген учился плести четки. К ним стало приходить духовенство, заходили монахини. О.Ермоген, как архимандрит Лавры, пользовался особым уважением и авторитетом. Но вскоре пришлось переселиться в другие помещения и уже отдельно друг от друга. Однако о.Ермоген постоянно приходит к о.Анатолию, комната которого превратилась в домашнюю церковь. Вместе с о.Анатолием участвует в торжественном благодарственном богослужении по поводу принятия местного духовенства опять в лоно Православной Церкви и впервые по приезде попадают в храм. Город был потрясен, только и разговоров, что об этом, а через несколько дней их обоих арестовывают. Однако арест заканчивается ничем, их отпускают.
Зимой второго года пребывания их в ссылке и о.Ермоген и о.Анатолий неожиданно получили вызов в Управление, куда должны были регулярно являться для отметки - там узнали радостную весть о своей свободе.
Служение
Киев, Киево-Печерская Успенская Лавра
архимандрит
Должность=наместник
Год Начала Служения=1926
Год Окончания Служения=1931
После ареста наместника Лавры архимандрита Климента и передачи храмов Лавры "Живой Церкви" о.Ермоген был единодушно избран братией Лавры наместником; избрание было утверждено Заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским). В обстановке гонений на Церковь, проявляя необходимую твердость, о.Ермоген сумел на пять лет продлить жизнь монастырской общины уже вне стен Киево-Печерской Лавры в Ольгинской церкви Киева. На новом месте община просуществовала до ареста о.Ермогена и части братии в 1931г. Кроме того о.Ермоген был назначен управляющим всеми уцелевшими патриаршими приходами.
Аресты
Киев
Год Ареста=1931
Месяц Ареста=3
27 января 1931г. Киево-Печерская Лавра была закрыта, а ее настоятель, архимандрит Гермоген без суда и следствия был приговорен к расстрелу. Потом расстрел заменили 10 годами каторжных работ
Места Заключения
ИТЛ
Год Начала Заключения=1931
Год Окончания Заключения=1939
Двенадцать лет провел архимандрит Ермоген провел в лагерях и ссылках.
Промысел Божий берег своего избранника в заключении. После года камеры одиночки его, из-за слабости здоровья, освободили от тяжелых физических работ.
Врачи, выписывавшие справку о здоровье, прибавили к его возрасту еще 20 лет.
О.Ермоген сам никогда не унывал, не роптал на Бога за незаслуженное наказание и окружающих уговаривал воздерживаться от ропота. Хотя он был сравнительно молод, он
призывал к терпению старых монахов: "Мы грешны, и по нашим грехам Господь
посылает нам эти страдания". Вместе они собирались для молитвы, устраивали службы.
О.Ермоген в ссылке полностью смирился, положившись во всем на волю Божию.
Помогло ему и то, что начальник тюрьмы, где он отбывал свой срок, очень хорошо к нему относился, уважал и уберегал его. А о.Ермоген, в свою очередь, учил его немецкому языку, которым овладел еще в гимназии. По пересмотру дел срок ссылки о.Ермогену сократили до 8 лет. Когда он выходил на свободу, начальник тюрьмы посоветовал ему не возвращаться в Киев, где его опять неизбежно ожидал бы арест, поехать и устроиться
где-нибудь на юге. Этому совету и последовал о.Ермоген
Служение
Астрахань
, Покровский кафедральный собор
архимандрит
Должность=настоятель, благочинный храмов г.Астрахани
Год Начала Служения=1945
День Начала Служения=4
Месяц Начала Служения=3
4 марта 1945г. после четырнадцатилетнего вынужденного перерыва о.Ермоген возобновил
свое служение
Самарканд
, Покровский собор
архимандрит
Должность=настоятель
Год Начала Служения=1948
Год Окончания Служения=1953
Рукоположение
епископ
1953
День Рукоположения=1
Месяц Рукоположения=3
Место Рукоположения=Москва, Патриарший Богоявленский собор
Кто Рукоположил=Святейший Патриарх Алексий I, митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич), архиепископ Можайский Макарий (Даев)
Во время наречения во епископа (долгое
время совет по делам религий препятствовал этому) архимандрит Ермоген сказал:
" Господу я отдал свое сердце, для него работала моя мысль, ему служила моя воля. И если я как человек согрешал, то все же никогда от Него, своего Господа, не отрекался"
Служение
Ташкентская епархия
епископ
Должность=епископ Ташкентский и Среднеазиатский
Год Начала Служения=1953
День Начала Служения=1
Месяц Начала Служения=3
Год Окончания Служения=1958
День Окончания Служения=28
Месяц Окончания Служения=8
Вступив на Сренеазиатскую кафедру, владыка Ермоген ревностно продолжил начатое митрополитом Гурием святое дело возрождения Православия. Десятилетия гонений и обновленческого засилия не прошли бесследно. Многие приходы были разъедаемы нестроениями, нарушались канонические правила при богослужении. Много сил положил владыка Ермоген на устранение этих беззаконий.
По инициативе епископа Ермогена, благодаря его смелости и усердию в Ташкенте после землетрясения был построен обширный храм, освященный 11 декабря 1957г.
По источнику собор был освящен 4 сентября 1958г.
Это было крупнейшее строительство в Русской Православной Церкви за 50 лет богоборческой власти. Появление этого храма многими верующими расценивалось как великая милость Божия к православному народу Ташкента. Это подтвердилось тем, что через несколько лет Господь явил над этим храмом чудесное знамение. Когда в Ташкенте случилось землетресение, почти все здания в городе были повреждены или разрушены. Успенский же собор остался совершенно целым!
Свято-Успенский собор в Ташкенте стал истинным средоточием духовной жизни Ташкента.
Алма-Атинская
епархия
епископ
Год Начала Служения=1955
Месяц Начала Служения=11
Год Окончания Служения=1956
День Окончания Служения=31
Месяц Окончания Служения=5
В 1956г. был отправлен на покой, а затем снова восстановлен
Алма-Атинская епархия
епископ
Должность=временно управляющий
Год Начала Служения=1958
День Начала Служения=20
Месяц Начала Служения=2
Год Окончания Служения=1958
День Окончания Служения=28
Месяц Окончания Служения=8
Рукоположение
архиепископ
1958
День Рукоположения=28
Месяц Рукоположения=8
Служение
Ташкентская епархия
архиепископ
Должность=архиепископ Ташкентский и Среднеазиатский
Год Начала Служения=1958
День Начала Служения=28
Месяц Начала Служения=8
Год Окончания Служения=1960
День Окончания Служения=15
Месяц Окончания Служения=9
Освобожден от управления Ташкентской епархией с предоставлением отпуска.
Городские власти не простили Преосвященному Ермогену ни реставрации собора, ни активной проповеднической деятельности. Началась травля владыки в прессе, по радио.
Когда кампания не возымела должного действия, владыку подвергли домашнему аресту
и в 24 часа выслали из Ташкента, не дав ему даже попрощаться с духовными детьми.
Тем немногим, кто сумел пробраться через милицейские кордоны, Владыка сказал: "Сейчас тяжелое время. Берегите же свою веру..." Два года Владыка был на покое.
Служение
Омская
епархия
архиепископ
Должность=архиепископ Омский и Тюменский
Год Начала Служения=1962
День Начала Служения=13
Месяц Начала Служения=6
Год Окончания Служения=1963
День Окончания Служения=29
Месяц Окончания Служения=5
Только через два года владыка был назначен на Омскую кафедру. Одной из причин его долгого отстранения от служения было его выступления против
антиканонического постановления 1960г. о старостах, он даже обращался с этим вопросом к Хрущеву
Калужская
епархия
архиепископ
Должность=архиепископ Калужский и Боровский
Год Начала Служения=1963
День Начала Служения=29
Месяц Начала Служения=5
Год Окончания Служения=1965
День Окончания Служения=25
Месяц Окончания Служения=11
В 1960-е годы выступил против навязанных Церкви решений Архиерейского Собора 1961г. Написал открытое письмо Патриарху Алексию I с предложением внести поправки в редакцию принятого на Соборе "Положения о Русской Православной Церкви".
Не допускал в своей епархии закрытия и разрушения церквей.
Уволен на покой
. Фактически отправлен в ссылку в Жировицкий
Успенский монастырь
Места Проживания
Гродненская о., Слонимский р., Жировицкий Успенский монастырь
Год Начала Проживания=1965
День Начала Проживания=26
Месяц Начала Проживания=11
Год Окончания Проживания=1978
День Окончания Проживания=7
Месяц Окончания Проживания=4
В Жировицкой обители - во время новых жестоких гонений
на Церковь (в начале 1960-х годов, а с 26 ноября 1965г. постоянно), вплоть до своей блаженной кончины - подвизался на покое старец архиепископ Гермоген.
Он проживал в монастыре под надзором без права выезда. Фактически заключенный святитель подвижник обладал высочайшим авторитетом среди духовенства и церковного народа.
После кончины Патриарха Алексия I написал открытое письмо о необходимости канонического избрания Патриарха.
Награды
право ношения креста на клобуке
Год Награждения=1963
День Награждения=11
Месяц Награждения=5
Кончина
1978
День Смерти=7
Месяц Смерти=4
Место Смерти=Гродненская о., Слонимский р., Жировицкий Успенский монастырь
Место Захоронения=Киев, Корчеватское кладбище
Скончался в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы.
По свидетельству очевидцев, принимавших участие в погребении, они наблюдали
множество чудесных явлений, которыми сопровождалась кончина этого праведника.
Даже на пятые сутки тело не издавало никаких признаков тления, наоборот, от него исходило чудное, неизъяснимое благоухание
. Когда подъезжали к Житомиру, многие из сопровождавших гроб были очарованы доносившимся до их слуха ангельским пением
.
Согласно воле почившего владыка Гермоген был похоронен в Киеве рядом с могилами своих близких. В день погребения в Киеве, где до этого была ненастная погода, вдруг пригрело солнце: и ко гробу слетелись пчелки, которые, как известно, летят только на благоуханные запахи...
Публикации о нем:
1. Священник Анатолий Жураковский. Материалы к житию. Париж, 1987. С.220.
2. Мануил (Лемешевский В.В.), митр. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 гг. (включительно). Erlangen, 1979-1989. Т.3. С.158-161.
3. Шкаровский М.В. Русская православная церковь и Сов. государство в 1943-1964 гг.: От "перемирия" к новой войне. СПб., 1995. С.215.
4. Реквием: Книга памяти жертв политических репрессий на Орловщине. Т.3. Орел, 1996. С.60.
5 Епископ Стефан Никитин// Московский журнал. 1996. N 2. С.40-49.
6 ЖМП. 1978. N 11.С.21.
7 Тимофиевич А.П. Божии люди. М.: Паломник, 1995. 191с. С.182-183.
8 В гости к батюшке Серафиму/ Сост. С.Фомин. М.: Паломник, 1997.С.468.
9 Заславский Владимир. Владыка Ермоген (Голубев)// Калужский Благовест. 1998. 6 июня. С.8-9.
10 Жировицкая обитель. Богословско-литературно художественный листок. 2000. N 5 (18).
Свято-Успенский Жировицкий монастырь, 2000. С.39-41.
(*) Биографический справочник "За Христа пострадавшие", ПСТГУ, М. 1997г., 698с.
(c) Православный Свято-Тихоновский гуманитарный Университет
Архиепископ Ермоген (Голубев). Автобиография. Из письма владыке Иоанну (Лавриненко).
АВТОБИОГРАФИЯ .
(из письма владыке Иоанну (Лавриненко) ).
Отвечаю на интересующие вас вопросы. По милости Божией я имею возможность беспрепятственно совершать богослужение в монастырских храмах, но по немощи служу в месяц 2-3 раза. В марте 1972 года (16-го) мне исполнится 76 лет (родился в 1896 г.). Отец мой – Степан Тимофеевич Голубев – был профессором Киевской духовной академии и Киевского университета св. Владимира и членом-корреспондентом Российской Академии Наук. Среднее образование я получил в Киевской 3-й гимназии, которую окончил в 1915 г. с серебряной медалью, а высшее в Московской духовной академии, которую окончил в 1919 г. со степенью кандидата богословских наук (магистрантом). В том же 1919 г. был пострижен в монашество в Московском Даниловом монастыре архиепископом Феодором (Поздеевским), б(ывшим) ректором Московской духовной академии (8-го июня ст(арого) ст(иля) и 25 августа ст(арого) ст(иля) рукоположен им же во иеродиакона. В сентябре 1920 г., согласно прошению, перемещен Святейшим Патриархом Тихоном в Киев и определен в число братии Киево-Печерской Лавры и 15-го августа 1921 г., на Успение, рукоположен Святейшим Патриархом Тихоном в сан иеромонаха в Малом Успенском соборе на Крутицах.
С января 1922 г. – член Духовного собора Киево-Печерской Лавры, с июля – Киевский епархиальный миссионер-проповедник. 10 июля 1922 г. в Великой церкви Лавры митрополитом Михаилом (Ермаковым), экзархом Украины, возведен в сан архимандрита. В 1923 г. в ночь под Великий Четверг одновременно с Киевскими викариями епископами Василием (Богдашевским, б. ректором К.Д.А.), Димитрием (Вербицким), Назарием (Блиновым), Алексием (Готовцевым), а также протоиереями Анатолием Жураковским и Василием Словачевским был арестован и все, кроме епископа Алексия, были направлены на следующий день в Москву, а оттуда в ссылку. Митрополит Михаил был арестован несколько ранее. Причина – непризнание обновленческого высшего церковного управления. В декабре 1924 г, незадолго до передачи Лавры обновленцам, по пересмотру дел (в связи с освобождением Святейшего Патриарха Тихона) был освобожден из ссылки и возвратился в Киев в Лавру. Из многочисленной в то время братии Лавры только 6 человек признали обновленческое управление митрополита Иннокентия (Пустынского). Братия совершала богослужения в Ольгинской церкви на Печерске и в прилегающих к Киеву лаврских пустынях: Китаевской, Голосеевской и Преображенской, а также на подворье Лавры в Ленинграде. 5 октября 1926 года Зам(естителем) Патриаршего Местоблюстителя Митрополитом Сергием утвержден, согласно избранию братии К(иево)-П(ечерской) Лавры, настоятелем Киево-Печерской Успенской Лавры.
С 4 марта 1945 г. настоятель Спасо-Преображенской церкви в Трусово (пригород Астрахани). С 1 июня 1945 г. настоятель Покровского собора г. Астрахани. С 1 марта 1948 г. на чреде священнослужения в числе братии Троице-Сергиевой Лавры.
С 13 сентября 1948 г. настоятель Покровского собора г. Самарканда. С 1 марта 1953 г. хиротонисан во епископа Ташкентского и Средне-Азиатского (Хиротонию совершали Святейший Патриарх Алексий, митрополит Николай и архиепископ Макарий). С 28 августа 1958 г. – архиепископ. С 15 сентября 1960 г. на покое.
С 13 июня 1962 года – архиепископ Омский и Тюменский. С 29 мая 1963 года архиепископ Калужский и Боровский. С 25 ноября 1965 года на покое.
Примечания:
Архиепископ Иоанн (Лавриненко) (1899-1985) - родился в городе Екатеринодаре (нынешний Краснодар), окончил Екатеринодарское духовное училище и Ставропольскую семинарию по первому разряду. Эмигрировал из России после окончания Гражданской войны и был пострижен в монашество, а затем рукоположен во иеромонаха епископом Севастопольским Вениамином (Федченковым) в Андреевском Афонском подворьеКонстантинополялетом 1921 года.
В 1922 году прибыл в Польшу и был зачислен в число братии Свято-Виленского Духовского монастыря. Преподавал в духовных школах и в 1925 году стал наместником Свято-Духовского Виленского монастыря. В 1931 году окончил богословское отделение Варшавского университета со степенью магистра богословия. С 1935 года находился в юрисдикции Московской патриархии.
В декабре 1941 года в Почаевской лавре был хиротонисан во епископа Ковельского, викария Волынской епархии. В 1943 году возведен в сан архиепископа Полесского и Брестского. В 1945 году патриархом Алексием I был назначен настоятелем Свято-Владимирского храма в городе Мариенбаде в Чехословакии. В 1946 году был назначен на Пермскую кафедру (Пермь в те годы была переименована в Молотов), где прослужил 10 лет.
В 1956 году был назначен в Алма-Ату, затем год спустя переведен в Челябинск. Летом 1959 года был уволен на покой. В марте 1961 года был назначен в Кострому, но уже в мае этого же года опять уволен на покой. Проживал в городе Херсоне, где и скончался.
http://www.portal-credo.ru/site/?act=lib&id=2077
(сopy) Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт
(сopy) Братство во Имя Всемилостивого Спаса
Со степенью магистра богословия .
7 сентября того же года рукоположен в сан иеродиакона в том же монастыре тем же архиереем.
Служение в Киевской епархии
Лавра в то время насчитывала 600 с лишним человек, с 1924 года она имена права ставропигии . В связи с занятием всех лаврских храмов обновленцами , богослужения совершались в то время в Ольгинской церкви на Печерске .
Лагерное заключение
Служение в Средней Азии
С этого времени его жизнь и деятельность оказались на долгое время связанными со Среднеазиатской епархией .
Епископ Ташкентский
С этого времени государственная власть, и ранее смотревшая на его деятельность с большим опасением, начинает сначала скрыто, а затем и явно преследовать его. Владыка Ермоген, "являясь одним из реакционных приверженцев РПЦ, принимает активные меры к укреплению материальной базы Церкви и распространению религиозных воззрений на сознание советских людей" , - так охарактеризовал владыку Совет по делам РПЦ при Совмине СССР.
На Калужской кафедре
Калужская епархия представляла в это время собой безрадостную картину: после очередной волны гонений на Церковь здесь сохранилось только 28 храмов; 12 районов области не имели храмов вообще. С приходом владыки Ермогена богослужебным и духовным центром епархии фактически становится Никольский храм , где и настоятель отец Иаков Володин и староста Чеботарева оказались с новым архиепископом очень близкими по духу и убеждениям. Вскоре архиерейские богослужения в "Николе" перестали быть редкостью, совершались они с глубоким благоговением, сопровождались проникновенными поучениями и потому привлекали массы народа. Совет по делам РПЦ начинает проводить "нейтрализацию" непокорного архиерея. Применяется и прямой нажим на самого владыку, заключавшийся в постоянных вызовах "для бесед", "указаний на недопустимость...", строгих предупреждений и так далее. Одновременно идут попытки его изоляции - через удаление от него верных ему священнослужителей и мирян, через попытки компрометации самого владыки в глазах верующих. Организуются "жалобы прихожан" на правящего архиерея и близких ему "неблагонадёжных" священнослужителей.
"Следует также указать, что архиепископ Ермоген расходует деньги епархии для благотворительных целей, что делать воспрещается", - строчит донос уполномоченный.
Владыка отвечает поддержкой бедных приходов, уменьшением в два раза "добровольно-принудительного" взноса в Фонд мира, оживлением и укреплением приходской жизни, ремонтом обветшавших храмов, привлечением в епархию молодых активных священнослужителей, имеющих духовное образование, для проживания которых в двух частных калужских домах была организована своего рода подпольная гостиница. Кроме того он начинает отправлять за штат священнослужителей, скомпрометировавших себя небескорыстными "заигрываниями" с Советской властью. Когда уполноменный на очередной "беседе" указал на недопустимость таких увольнений, владыка Ермоген с иронией заметил, что, конечно, в интересах антирелигиозной пропаганды такой поп является весьма полезной фигурой, но его, как православного архиерея, такие горе-священники совсем не удовлетворяют.
В противовес подобной принципиальности непокорного "церковника" власти начинают лихорадочно создавать комиссии "по контролю за соблюдением законодательства о культах" для "изучения контингента лиц, посещающих церкви, пресечения незаконного крещения детей, выявления активных членов общин" и так далее. В июле года Калужский облисполком принимает решение "Об ограничении деятельности церковников", а с года начинается борьба с церковным звоном. Вдруг оказывается, что церковный звон "отрицательно сказывается на психике", "нарушает педагогический процесс", "нарушает быт граждан", "мешает труду молящихся" и так далее. По всей области разворачивается массовое чтение пропагандистских антирелигиозных лекций (в году их было проведено 2768, в среднем по 7 лекций в день), создаются школы научного атеизма. Но все эти огромные затраты не приносили результата.
Ловушка снимка защелкнула необыкновенное выражение лица - «по-пастырски» теплое и достаточно твердое одновременно… Глубокие глаза и притаившаяся в морщинках улыбка, достоинство и простота, несовместимая с низкопоклонством и человекоугодием. Интеллигентный и весь какой-то светящийся, он выбивался из среды тех лет. Как было много тех, кого он раздражал одним своим видом! Ведь остаться живой душой в безвоздушье, не потерять способности мыслить и говорить правду – это, само по себе было равносильно вызову.
Он принадлежал к той когорте старорежимных священников, которым было «позволено» жить после унижений и издевательств с одной существенной оговоркой - о том, что власти полагаются на их «разумность», то есть непротивление беззакониям; к той когорте, которая, хорошо зная силу режима, не подписывала с противоборствующей стороной никаких соглашений и не признавала сомнительных компромиссов по убеждению, что «сила - в любви».
«Крещение»
Истоки «несоветской» интеллигентности владыки Ермогена открывают первые строчки биографических справок: «Родился 3 марта 1896 года в городе Киеве в семье профессора Киевской Духовной академии и Киевского Университета, доктора церковной истории С.Т. Голубева».
Получивший прекрасное классическое образование в гимназии старого образца, Алексей Голубев с юности на всю жизнь выбрал свой путь, поступив в Московскую Духовную академию. «Разлом» в социальном укладе страны пришелся как раз на годы его обучения. В 1915 г. он стал студентом одного из лучших учебных заведений в стране, а в 1919 г. - выпускником вуза, «автоматически» относимого к числу «классово чуждых и вредных»… Нелояльность по отношению к режиму подчеркивало уже то, что сразу после окончания Духовной академии Алексей Степанович не замедлил принять монашеский постриг. Быстрое прохождение ступеней церковной иерархии было связано с исключительными обстоятельствами тех лет: продвижение в сане означало тогда готовность в любой момент принять удар, последовать в ссылку, пойти на казнь. Молодые священники сменяли тех, над кем власть свершала неправедные суды.
В 1918 г. на месте его служения, в Киеве, прямо на территории Лавры, большевиками был зверски убит митрополит Владимир. Пример красноречивый… А выпускник Духовной академии, уже через четыре года после ее окончания, принимает сан архимандрита. Дальше события его жизни развивались по общему сценарию: в том же году он был обвинен в «контрреволюционной деятельности» и выслан из Киева. Во времена испытаний, среди оцепенения большинства, примеры ревностного служения, как правило, не остаются незамеченными: по возвращении в монастырь, в 1926 г., архимандрит Ермоген был выбран братией, когда-то безмолвствовавшей при расправе над митрополитом Владимиром, наместником Лавры, приняв на себя ответственность за жизнь и души 600 человек! Было ему тогда только 30 лет, однако заместитель Патриаршего Местоблюстителя, митрополит Сергий (Страгородский) утвердил его в этом звании.
Каждый день его служения в Киеве в те годы был свидетельством об истине. Иначе и быть не могло: приняв в Москве постриг от самого патриарха Тихона, архимандрит Ермоген одновременно принял на плечи и крест борьбы с обновленчеством - с церковными «революционерами», выполнявшими «заказ» властей: заменить истинное богослужение театрализованным «удовлетворением религиозной потребности». Политическая лояльность по отношению к большевикам обеспечила обновленцам их покровительство, лаврские храмы на время оказались захваченными, и богослужения приходилось совершать в Ольгинской церкви на Печерске в Киеве. Восемь лет на осадном положении в постоянном противоборстве обновленцам, под угрозой расправы со стороны карательных органов…
В 1931 г. последовал новый арест, обвинение в «антисоветской деятельности» и полоса мученичества длиной в восемь лет. О годах его заключения сведений почти не сохранилось. Известно только, что в лагере у него началось тяжелое легочное заболевание, послужившее причиной его освобождения за два года до истечения срока.
«Несговорчивый архиерей»
Его твердость в Киеве оставила по себе настолько глубокий след, что возможность служения в центральных районах оказалась для него на долгие годы закрытой. После освобождения киевского архимандрита ожидали Астрахань, Самарканд, Алма-Ата и Ташкент. Однако он безропотно нес возложенные на него послушания: настоятеля кафедрального собора и благочинного, до тех пор, пока в 1953 году не последовало рукоположение его во епископа Ташкентского и Среднеазиатского.
Для священника, монаха, пережившего тяготы заключения, престижность кафедры, в сущности, не имела никакого значения: «В глубоком смирении склоняю свою главу пред державною волею Божию и вашим избранием и прошу Его помощи, прошу Его милости и ваших святых молитв… Я рад, что могу свидетельствовать не только перед Вами, но и пред Всею Церковью, что мое прошлое - в Боге. Для Господа я еще в дни своей юности отказался от многого… Ему я отдал свое сердце, для Него работала моя мысль. Ему служила моя воля. И если я, как человек, согрешал, то никогда от Него, своего Господа, не отступал, всегда был верен Святой Его Церкви…» , - так выражал он отношение к месту своего нового служения патриарху Алексию I .
Годы служения владыки в Средней Азии были заполнены строительством и реконструкцией храмов в условиях, когда отношения Церкви и государства вступили в новую фазу: закончился период «потепления», вызванный особыми обстоятельствами военного времени, и с наступлением «оттепели» политической давление на Церковь приобрело по-инквизиторски изощренный характер. Приходская реформа, имевшая видимость установления в Церкви «народовластия», на практике означала внедрение в церковную среду послушных исполнителей указаний «органов». В этих условиях священникам и архиереям предстояло научиться действовать, вопреки усилиям непрошенных «ревнителей». Способы действия подсказывала сама жизнь.
Так и владыка Ермоген из «поколения» исповедников перешел в ряды не заявленных, но последовательных борцов с негласным произволом внутри и извне по отношению к Церкви. Как, например, решить задачу: построить храм, когда каждый шаг, слово, каждое начинание по благотворительности получает отражение в плановых «отчетах»? Задача тем более непростая, что владыка вызвал к себе особо пристальное внимание со стороны местных властей. «Наблюдение за деятельностью… архиепископа Ермогена убедило меня в том, что он весьма враждебно настроен к советской действительности. Не довольствуясь ролью, которая определена советским государством Церкви, Ермоген в своей деятельности грубо попирал социалистическую законность. Будучи приверженцем врага советского строя – бывшего патриарха Тихона, этот прожженный церковник стремится крестом и рублем укрепить устои РПЦ…» - вот лишь один из «сигналов», поступивших в Совет по делам Русской Православной Церкви при Совмине от уполномоченного по делам религии Узбекской ССР.
А храмы между тем строились. В Ташкенте, например, Успенский кафедральный собор был возведен в кратчайший срок под видом «реконструкции» церкви. Получить разрешение на его строительство было невозможно, и под предлогом ремонта ветхого здания, в котором ежедневно совершались богослужения, методом «круговой пристройки» было воздвигнуто новое. Когда власти хватились, оказалось «слишком поздно»: собор на 4000 человек стоял… Один за другим при архиепископе Ермогене поднялись собор в Ашхабаде, храмы в Самарканде и Красноводске.
«Подобная деятельность Ермогена не могла не привести к укреплению в республике позиций Церкви и духовенства, чего нельзя было допускать в современных условиях» , - набегали одна на другую в негодовании строки донесений в Москву. В 1960 году последовала «высшая оценка» - архиепископ Ермоген был снят со Среднеазиатской кафедры и отправлен «в отпуск».
Нечаянно выпавшее ему свободное время (которое владыка отбывал в Белорусском Жировицком и в Одесском монастырях) он благодушно использовал для пользы церковной. В письмах Хрущеву архиепископ Ермоген открыто выражал свое отношение к приходской реформе, имевшей целью парализовать церковную жизнь, и какое при этом надо было иметь чувство юмора для того, чтобы, вооружившись… произведениями Ленина, прояснять различие между «демократией» и «демагогией» , требуя неукоснительного соблюдения «буквы» , а «не духа» заветов Ильича. В этот период владыке Ермогену хватает сил на то, чтобы разбираться в хитросплетениях большевистской логики, собирать подписи в защиту приходских храмов в далекой Тюмени и обсуждать с представителями правительства «ослепленную неграмотность атеистической пропаганды».
Только через два года Патриарх Алексий I , покровительствовавший ему, что нашло отражение в докладах «уполномоченных», возвел его на Омскую кафедру, а еще через год перевел в Калугу. Калужская епархия пребывала в это время в бедственном положении. Здесь сохранилось не больше 30 храмов, и многие районы не имели даже часовен. Службы в Никольском храме, ставшем средоточием духовной жизни, через некоторое время стали нестерпимо многолюдными для Совета по делам РПЦ. И тогда в отношении «непокорного» Владыки было решено возбудить очередную волну преследований. Вызовы «для бесед», предупреждения, «жалобы от прихожан» были не так значительны, как начавшаяся в 1964 году борьба… с церковным звоном, «отрицательно сказывающемся на психике» и «мешающем труду молящихся».
1965 год стал переломным. Уполномоченный Калужской области нервно «сигнализировал наверх» об «усилении влияния Православия на население», и было отчего: в Козельском районе открыто крестилось 60% детей, а в Малоярославецком – до 87%.
…Когда-то Н.В. Гоголь в своих записках о Православии сделал наблюдение о том, что путь христианина - это всегда движение вперед; с годами душа верующего укрепляется, возрастает в силе, питаемая благодатной помощью от источника Вечной Жизни. Не покоя ожидал Владыка Ермоген в последние годы, а только того, чтобы остаться верным архипастырскому долгу. В служении свидетельства ему удается сохранить независимость от находящих волн благорасположения и порицания. В 1963 г., в ознаменование 50-летнего юбилея службы, его награждают правом ношения креста на клобуке, а через два года уже окончательно определяют «на покой» в один из уединенных монастырей…
Впрочем, он и был монахом – всю жизнь, при тесноте и в поношении, среди волнений и в келейном уединении, не выпуская из рук креста, не устрашаясь и не уступая безумию мира ни пяди. Ведь быть монахом во все времена означает одно - быть совершенным христианином, быть свободным во Христе .