Главная » Дом и быт » Виктор Владимирович Аксючиц: биография.

Виктор Владимирович Аксючиц: биография.

ВИКТОР ВЛАДИМИРОВИЧ АКСЮЧИЦ

Председатель Российского Христианско-Демократического движения (РХДД)

Виктор Владимирович Аксючиц родился 29 августа 1949 года в крестьянской семье в селе Варданцы Молодечненского района Минской области. В 1953 году родители, "спасаясь от коллективизации, переехали в Ригу. Отец работал грузчиком в морском торговом порту, а мать - дворником. "Я жил, естественно, в доме, где было не принято читать книги, где не у кого и нечему было учиться. И, естественно, был воспитан в рамках той идеологии, которая формировала наши мозги".

В 1964 году Аксючиц закончил среднюю школу и поступил в Рижское мореходное училище, которое так и не окончил. В 1969 году его призвали на Балтийский Флот. Вот тут-то все и началось. "В 1971 г. отряд кораблей совершал визит вежливости в Копенгаген. В подготовке к визиту нас инструктировали: рассказывали о враждебной деятельности [НТС]. [Причем] инструктировали только старослужащих и членов партии (я вступил в КПСС на флоте). Дали указание - литературу у нтсовцев брать, но всю без исключения отдавать капитану третьего ранга, присланному от КГБ. На берегу мы, действительно, получили литературу. Это были "Раковый корпус" Солженицына, специальные выпуски и листовки "Посева". Виктор Аксючиц познакомился с такой литературой впервые. Конечно, многими фактами был ошеломлен, ко многому относился недоверчиво, но любопытство оказалось настолько велико, что он не побоялся обратиться за книгами к "кгбэшному" капитану третьего ранга, читавшего их запоем. "Ядрена вошь, он, значит, читает, а почему мне нельзя? Набрался наглости и..." Так началось формирование нового политического сознания, хотя в это время он все еще мало отличался от своих сверстников.

По собственному определению Виктора Владимировича, он "был типичным 17-18-летним юношей, который ощущает ложь, неправоту нашей жизни, бунтует, но не знает, что же делать". К началу поступления в Московский университет у Аксючица было психологическое ощущуние отчаяния. "Если бы я вовремя не нашел мир других ценностей, который открывает независимая религиозная и политическая литература, я бы погиб, спился бы, либо попал в тюрьму". Спасла "свободная литература". В благодарность за это спасение Виктор Владимирович впоследствии займется издательской деятельностью.

Если бы кто-нибудь попытался написать о наших новых политиках беллетристику в стиле Дюма, то глава о Викторе Аксючице могла бы называться "Книги и женщины". "Для меня женщина - это путь к познанию." - эту фразу молодого Аксючица вспомнил один из его друзей. Сегодня Виктору Владимировичу 44 года и он уверяет, что женщины значат для него гораздо больше, чем прежде.

"Женщины сыграли очень большую роль в моей жизни. Они подтягивали меня. Я попадал в их объятия по сравнению с ними очень недоразвитым во всех отношениях. Я приехал в Москву в 23 года, прочитав полторы книжки, и все еще считая себя убежденным коммунистом. Я пропагандировал Ленина и мечтал, закончив МГУ, бороться за пост Генерального секретаря, чтобы реформировать КПСС. Но моя первая любовь была девушкой элитарной, прекрасно знавшей литературу, музыку, философию. Она не спорила со мной, но терпеливо ненавязчиво объясняла. Она стала для меня духовно-нравственным идеалом, к которому я стремился. Но решающую роль в моей жизни сыграла Майя Захаровна Дукаревич, которую я считаю своей духовной матерью. Она прекрасно образована, читает на всех европейских языках, она один из первых специалистов по психоанализу в стране... Это удивительная женщина, гениальный человек потрясающей многогранности и честности".

В 1971 году В.Аксючиц был принят на рабфак Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, а в 1972 - на философский факультет, который успешно закончил в 1979 г. и поступил в аспирантуру. Но на этом его научная карьера закончилась.

В 1979 г. Виктор Аксючиц, возглавлявший сначала студенческую, а затем аспирантскую партийную организацию, вышел из КПСС "по идейным соображениям", принял "христианское православное вероисповедание" (крестился у о. Дмитрия Дудко). С аспирантурой, понятно, пришлось распрощаться. Начались работы на сезонных стройках в колхозах и совхозах Сибири, Казахстана, Дальнего Востока и Центральной России.

В 80-е годы, когда в Москве под натиском КГБ нелегальная общественная жизнь затихла, в трех часах езды от столицы работал так называемый калужско-обнинский философский семинар. Его руководителя, Всеволода Всеволодовича Катагощина, Виктор Аксючиц считает своим духовным отцом. Здесь читали классиков русской философии, спорили о Бердяеве, Флоренском, Ильине, имена которых в то время были под запретом.

1987 год изменил многие биографии. Именно в этом году, в сентябре Виктор Аксючиц и Глеб Анищенко начали издавать независимый религиозно-философский журнал христианской культуры "Выбор". Это было время возвращения диссидентов. В Москве робко и настороженно собирались бывшие участники религиозно-философских семинаров. В этих кругах Аксючиц был человеком новым. К нему приглядывались. Кому-то он был интересен как автор и издатель "Выбора", кому-то как возможный конкурент в грядущей политической борьбе. Идея христианской демократии была новой, незапятнанной и, как казалось, беспроигрышной. Желающих эксплуатировать эту идею оказалось достаточно. С 1989 года так называемые Христианско-демократические партии появлялись одна за другой. Их лидеры созывали съезды, писали программы, издавали газеты, но убедить общественное мнение в реальности своего политического существования удалось немногим. Аксючиц как раз из них.

В 1988 г. он стал одним из инициаторов общественно-политической организации "Церковь и перестройка". Но организация оказалась аморфной и умерла, так и не встав на ноги, или как пишут в справочниках: "Впоследствии вошла в качестве коллективного члена в РХДД".

Учтя ошибки "Церкви и перестройки", Виктор Аксючиц выдвинул идею Российского Христианско-Демократического Движения.

Естественно, после его учредительного съезда (Собора) 8-9 апреля 1990 года он стал одним из сопредседателей Думы РХДД вместе с Глебом Анищенко и Вячеславом Полосиным, а позднее, когда внутри Думы появился Политсовет, занял пост его председателя. "Могут возразить, - писал Аксючиц, - что для России появление христианской партии не органично, так как это не соответствует традициям русского православия, да и до 1917 года в стране такой партии не было. Но инициаторы движения убеждены, что "именно отсутствие в дореволюционной России политической программы и партии, которые были бы основаны на христианских идеалах, и было одной из причин катастрофы 17-го года".

Одновременно с созданием Движения начались поиски союзников. Обращение к "Демократической России" было логичным, хотя Аксючиц с самого начала относился к этому движению прохладно и даже на российских выборах шел как независимый кандидат. Однако с декабря 1990 по ноябрь 1991 г. Виктор Владимирович по мандату РХДД был членом Совета представителей и Координационного совета "Демроссии". "Нас объединило поначалу с "Демократической Россией", некоторыми ее лидерами то, что тогда мы вместе провозгласили о приоритете христианских ценностей в обществе. Вместе добивались свободы совести, вероисповедений, боролись против монополии партии на идеолгию и власть, т.е. КПСС".

Аксючиц становится председателем подкомитета оп связям с зарубежными организациями Комитета Верховного Совета по свободе совести и вероисповедания. В августе 1991 г. Виктор Владимирович - герой баррикад, 26 ноября его партия в числе наиболее приближенных к президенту организаций подписывает с ним протокол о намерениях, определяющий характер отношений партии и президента в период реформ. Власть Бориса Николаевича тогда всерьез решили ограничить, как некогда власть императрицы Анны Иоановны, бумажным договором. Результат повторился: самодержец проигнорировал чаяния приведших его к власти.

Наметился раскол, о котором Аксюцчиц говорил так: "Мы с самого возникновения РХДД стояли на позициях просвещенного патриотизма. Мы - патриоты, мы - противники разрушения целостности СССР и России. Именно это стало причиной нашего разрыва с демороссами. "Демроссия" много преуспела в разрушении Родины... Она делает все для возрождения тоталитаризма в еще худшем виде".

К тому времени относятся его первые заявления в прессе с осуждением "шоковой терапии": "Самый прямой путь к освобождению - не один радикальный прыжок, а "тысяча шагов" и планов расчленения России"; он рад, что "на третьем Съезде депутатов РСФСР Б.Н.Ельцин отказался от своего лозунга времен первого Съезда: "Суыеренитет РСФСР должен основываться на суверенитете автономий, суверенитете территорий, суверенитете предприятий, суверенитете личности" или "Берите суверенитета столько, сколько сможете взять". Для Аксючица понятно, "что в одном государстве не может быть более одного суверенитета. Применительно же к территориям надо говорить о самоуправлении, к предприятиям - о независимости, к личности - о правах и свободах". Именно поэтому уже в первые часы после сообщения, Аксючиц резко осудил "беловежский сговор".

19 апреля 1991 г. по инициативе Аксючица РХДД, Демократическая партия России (ДПР) и Конституционно-демократическая партия (Партия народной свободы) вошли в "Конституционно-демократический блок "Народное согласие". Вошедшие в блок организации поддержали Союзный договор в его "новоогаревском" виде, противопоставленную Кишиневу Приднестровскую республику, выступили против действий Звиада Гамсахурдиа в Южной Осетии и за - пересмотр границ России с Казахстаном и Украиной. Это вызвало недовольство ряда соратников Аксючица по партии, более верных несогласному с взглядами "Народного согласия" движению "Демократическая Россия". 18 августа от Аксючица уходит Глеб Якунин.

В октябре на II съезде "ДемРоссии" РХДД вместе с блоком "Народное согласие" вышло из Движения. Тогда же Аксючиц выходит из депутатской группы "Демократическая Россия", а летом 1992 г. всупает во фракцию "Гражданское общество" (в 1990-91 гг. он являлся также координатором группы "Российский союз")

С начала 1992 года Виктор Владимирович работал в составе Оргкомитета по подготовке и проведению Конгресса Гражданских и патриотических сил России, который состоялся 8-9 февраля. К этому мероприятию он отнесся очень серьезно, среди других навещал лежащего в больнице вице-президента А.Руцкого и уговаривал его выступить на конгрессе. Но надежда найти новых союзников после выхода из "Демроссии" и неудачного сотрудничества с Демократической партией России в блоке "Народное согласие" не оправдалась. Напрасно Аксючиц обещал с трибуны Конгресса: "Я убежден, что сегодня мы проявим выдержку и солидарность, ...чтобы засвидетельствовать: мы зрелая политическая сила, способная взять в свои руки судьбу своей родины". Напрасно ссылался на А.С.Пушкина: "Никогда вы не встретите в нашем народе невежественного презрения к другому".

Зал не принял "просвещенного патриотизма". Организаторы Конгресса поздравляли друг друга с рождением Российского Народного Собраниия, но было ясно, что патриотического истеблишмента не получилось. Наблюдатели отметили, что получилась слегка люмпенизированная, чуть-чуть истеричная маргинальная организация, не желавшая демонстрировать "чувство исторической ответствености". Союзников в этом лагере искать Аксючицу было опасно, по крайней мере для собственной репутации. Тем более, что обвинения появились в большом количестве. Зоя Крахмальникова, известная христианская правозащитница, в статье с характерным названием "Без Царя в голове" писала: "Метаморфоза недавнего "христианского демократа", а ныне "демократа-расстриги" В.Аксючица слишком груба и напоминает довольно пошлый фарс, в замысле которого лежит банальная и для всех очевидная интрига: прорваться к власти". И Виктор Владимирович, избранный на пост Председателя РНС, уже в июне 1992 года уступил место Илье Константинову. А когда недавние организаторы РНС создали Фронт Национального Спасения - конгломерат левых и правых, Аксючиц отказался присоединиться, вызвав сенсацию в партийных кругах.

Аксючиц неоднократно заявлял о том, что объединение с "красными" недопустимо не только по принципиальным соображениям, но и потому что подобный альянс вытолкнет из движения большую часть активных его сторонников". В августе на одном из заседений политсовета РХДД при обсуждении возможного участия партии в право-левом блоке Аксючиц, признав необходимость совместной политической деятельности с "красными" во имя достижения тактических выгод, высказался категорически против "ассимиляции" с коммунистами под эгидой какого-то ни было блока.

Вместе с тем для руководителей НТС даже контактов Аксючица с коммунистами оказалось достаточно, чтобы исключить его из этой организации в 1992 г. В знак протеста "против отступничества лидеров РХДД" и вырождения Движения в "красно-коричневую эсеровскую политическую группу" из партии 25 марта 1992 г. вышел один из ее основателей - член НТС Валерий Сендеров. За этим последовал уход многих других соратников. Целиком вышла даже одна городская организация - причем московская.

Виктор Аксючиц остался один. Слабая попытка сблизиться с "Гражданским Союзом" видимых результатов не дала. В партийных сферах стали поговаривать о безвременной кончине РХДД. Сам же Виктор Аксючиц упорно настаивает: "Партия есть. Она участвует в законотворческой деятельности, проводит политические мероприятия, издает газету "Путь". Что же касается социальной опоры, то сейчас, когда Россия находится в состоянии глобальной катастрофы, когда разрушаются все основы жизни, население очень люмпенизировано и подвержено заражению всякими радикальными идеологиями левого и правого толка. Оно больше слушает и слышит всяких экстремистских политических деятелей. Наша партия может быть единственная, к сожалению, партия в России, ориентирована на перспективу, на оздоровление российского общества. А общество выздоровеет только тогда, когда восстановится его историческая память, национальное самосознание и правосознание граждан. Наша цель - работать над этим".

20 июня 1992 г. на первом Соборе РХДД Аксючиц был избран Председателем РХДД и выдвинуткандидатом на пост Президента России.

В начале сентября создается Оргкомитет Фронта национального спасения, по обращением которого, опубликованном в ряде патриотических изданий, наряду с подписями представителей других национально-патриотических и коммунистических организаций стояли подписи Виктора Аксючица и Ильи Константинова - от РХДД. Однако 28 октября, за два дня до учредительной конференции Аксючиц сделал заявление для прессы, в котором заявил, что его партия не вступит в ФНС. Оказавшийся в президиуме Константинов вынужден был представлять Конгресс Всероссийского трудового совещания и после конференции заявил о своем выходе из Думы РХДД.

Вскоре без каких-либо заявлений прекращает свое существование Российское народное собрание.

В декабре 1992 г. Аксючиц и легендарный депутат Михаил Челноков, стоявший 19 августа на том же танке, что и произносивший историческую речь Борис Николаевич, подали в Конституционный суд запрос о конституционности "призыва Президента РФ 10. 12. 92 г. к депутатам покинуть зал заседаний съезда в момент его работы, что было направлено на срыв работы съезда, его дискредитацию". Вскоре после этого последовали известное "примирение трех ветвей власти" и новый кризис власти на следующем VIII съезде народных депутатов в марте, комментируя итоги которого Виктор Владимирович заявил: "Мы должны, к сожалению, признать, что у нашего президента одна, но пламенная страсть. И эта страсть - не реформы (они провалились с треском), а установление президентского правления, разгон всей представительной власти... Парламент только один раз по существу и очень серьезно нарушил Конституцию и закон, и нарушение это было на пути попытки установить компромисс с президентом в постановлении седьмого съезда по стабилизации конституционного строя".

15 января 1993 г. Политсовет РХДД принял обращение о Референдуме и досрочных выборах. Аксючиц был убежден: необходимо принятие "Основного Закона Российской Федерации переходного периода", после принятия которого в течение полугода нужно провести досрочные всеобщие выборы и добиваться при этом, чтобы "в результате выборов была сформирована сильная национальная власть, способная отстаивать государственные интересы России, защищать достоинство, права и свободы ее граждан".

Итоги апрельского референдума для Аксючица "сомнительны, поскольку референдум проходил в совершенно не демократических условиях... меньшая часть общества поддержала президента. И результаты эти носят социологический характер, а никак не юридический. Конечно, следовало ожидать шизофренических заключений типа шахраевских о том, что теперь не ленитимен съезд, или о том, что у главы государства есть теперь некое мифическое учредительное право. Но все это - идеологическое оформление попытки узурпации власти".

Аксючиц резко выступил против указа Ельцина N 1400. 2 октября, открывая очередной митинг на Смоленской площади, он скажет: "Мы же депутаты, ображаясь к вам, говорим, что наше оружие - это только мирное нравственное противостояние".

На выборах в Государственную Думу в списке лидеров Аксючиц пропустил вперед Юрия Власова, велись переговоры о включении в блок Валерия Зорькина, однако РХДД к выборам допущена не была - не удалось набрать достаточного числа подписей.

В декабре Виктор Владимирович, оставшийся без депутатских обязанностей, решил вдруг, вместе с таким же неудачником Дмитрием Рогозиным, возродить Российское народное собрание. Аксючиц еще на Конституционном собрании объявил о проведении в январе 1994 г. II конгресса патриотов. Но кто соберется на этом собрании?

Партия Аксючица поддерживает тесные контакты с ХДС и ХСС в Германии и итальянским ХДС. "Были очень тесные взаимоотношения с Интернационалом христианской демократии,- рассказывает Виктор Владимирович,- но до августа 1991 года. Потом руководство Интернациорала выдвинуло фактически нам ультиматум - было прислано письмо на мое имя, где сказано, что мы должны поддерживать политику развала Советского Союза и Российской Федерации..."

По признанию Виктора Владимировича, в детстве он боялся темноты и одиночества в лесу, потом этот страх прошел. Видимо, он прошел настолько, что сегодня Аксючица не пугает и политическое одиночество. В конце концов кроме политики есть и другая жизнь.

Виктор Аксючиц продолжает писать две книги. Одна из них - богословская - "Под сенью креста". Над ней он работает уже 15 лет, считает делом своей жизни и надеялся издать осенью 1993 года. Вторая книга посвящена философии истории России. Это исследование смысла исторических трагических коллизий России, начиная с XIV века. В ней есть и проект на будущее. "Все мое свободное время отдается творчеству, т.е. моему призванию, моему назначению. Для меня очень важно выполнить свой долг. Каждый человек - это вечная душа, посланная Богом в этот мир для выполнения своей миссии. И я бы, конечно, был очень огорчен, если бы не выполнил главного своего назначения - философского и богословского. Я боюсь умереть неподготовленным. И, конечно, я бы хотел выполнить долг перед своими близкими".

Виктор Аксючиц женат вторым браком. Жена, Галина Дубовская, театральный режиссер. Долгое время она работала в Театре Советской Армии, в последнее время возглавляла театральную студию "Ковчег". У Виктора Владимировича пятеро детей и внук. Старшая дочь (внебрачная, воспитывалась в семье Аксючица) заканчивает Российский государственный гуманитарный университет. Сын и дочь от первого брака учатся в христианском колледже. Во втором браке две дочери (одна - приемная, дочь Галины Дубовской от первого брака). "В своей политической деятельности я постоянно чувствую поддержку семьи. А когда сижу дома за компьютером, то радуюсь, что под окнами бегают мои дети".

Так как же политика? "Это не главное мое назначение, но я буду заниматься ею, пока в России не наступит стабильность".

День рождения 00 1949

христианский философ, богослов, публицист, российский политик, народный депутат РСФСР, религиозный деятель

Биография

Родился в 1949 году в Западной Белоруссии. Учился в Рижском мореходном училище, служил в ВМФ, офицер запаса. В юности как моряк торгового и рыболовецкого флота побывал во многих странах.

В 1978 году окончил философский факультет МГУ. Самостоятельно изучал русскую религиозную философию. В 1979 г. стал аспиpантом кафедpы заpубежной философии МГУ, тема дисеpтации - совpеменное заpубежное пpотестанство.

Вступил в КПСС в 1972 году во время срочной службы в ВМФ СССР; вышел из партии в 1979 году по религиозным убеждениям.

Занимался религиозным и политическим самиздатом, за что подвергался репрессиям КГБ: исключение из аспирантуры МГУ, обыски, допросы, изъятие библиотеки, негласный запрет на работу по профессии. Около десяти лет вынужден был работать бригадиром сезонных строительных рабочих в различных регионах страны.

С середины 1980-х годов публиковался в эмигрантских и западноевропейских изданиях. С 1987 года с Глебом Анищенко издавал литературно-философский журнал русской христианской культуры «Выбор» в самиздате, затем переиздававшийся в Париже , с 1991 года издававшийся официально в России.

В 1986-1990 годах работал в кооперативе "Перспектива" и совместном предприятии "Бьюика".

В 1990-1993 годах - народный депутат РСФСР и РФ, создал и возглавлял депутатскую группу «Российское единство». Инициатор и соавтор закона 1990 года «О религиозных верованиях».

В 1990-1997 годах лидер Российского христианского демократического движения, на начальном этапе входившего в Движение «Демократическая Россия». Выступал против распада СССР и экономических реформ в России. В 1992 году был организатором Конгресса гражданских и патриотических сил России, возглавил созданное Конгрессом Российское народное собрание. Член Национального комитета «Социал-патриотического движения «Держава»». В 1995 года был кандидатом в депутаты на выборах в Государственную Думу РФ от «Блока Станислава Говорухина».

В 1997-1998 годах был советником первого вице-премьера Правительства России Бориса Немцова. Государственный советник 1 класса. Курировал работу правительственной Комиссии по идентификации и захоронению останков российского императора Николая II и членов его семьи.

Преподаватель философии, доцент Государственной Академии славянской культуры. С 2009 года президент фонда «Русские университеты».

По своим убеждениям является конституционным монархистом.

Женат, пятеро детей.

Творчество

Сферы творческих интересов: богословие, христианская философия, историософия, история России, культурология и политология.

Эволюцию своих философских взглядов Аксючиц характеризует как «типичный для русской интеллигенции путь от марксизма к идеализму и православию». Тематически и концептуально его работы в сфере традиции русской христианской философии ХХ века, которую он характеризует как «неопатристику», синтезирующую учение Отцов Церкви и современную философию в ответах на вызовы эпохи. В творчестве Аксючица сходятся традиции онтологизма Вл. С. Соловьева, П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова, С. Л. Франка и христианского персонализма и экзистенциализма Ф. М. Достоевского, Н. А. Бердяева, Л. Шестова. Эту позицию можно характеризовать как персоналистический онтологизм.

«Под сенью Креста» - главный богословско-философский труд Аксючица, основная тема которого: Богочеловеческий диалог в процессе миротворения. Крест и Голгофа Бога и человека - начало и конец сущего, мировая история - кровоточение ран Распинаемого Бога, назначение человека - крестонесение бытия - сотворчество Богу, а жизнь - непрекращающееся распятие. Под сенью Креста открываются глубины миротворения и бытия, подлинный смысл назначения человека и человечества. Углубление в новозаветное откровения Креста, Голгофы и Воскресения Богочеловека позволяет обнаружить новый и вместе с тем укоренённый в христианской традиции смысл основных богословско-философских проблем: триипостасности Божества, софиологии, творения и грехопадения, богочеловеческого крестонесения, воплощения вечной души, бытия, теодицеи, свободы, богоподобной личности как «малого творца» бытия, христианской космогонии и космологии, происхождения и природы зла, апокалипсиса и эсхатологии.

Ви;ктор Влади;мирович Аксю;чиц (29 августа 1949, село Вардомичи, Минская область, Белорусская ССР) - советский и российский философ, богослов, публицист, российский политик, народный депутат РСФСР (1990-1993), религиозный деятель.
В 1953 году родители, «спасаясь от коллективизации, (которая началась в Западной Белоруссии, присоединенной в 1940 году к СССР, - в конце сороковых годов, переехали в Ригу», отец работал грузчиком в морском порту, мать - дворником.
Учился в Рижском мореходном училище, служил в ВМФ, офицер запаса. В юности как моряк торгового и рыболовецкого флота побывал во многих странах. Вступил в КПСС в 1972 году в Военно-морском флоте. В 1978 году окончил философский факультет МГУ. Самостоятельно изучал русскую религиозную философию. В 1979 году вышел из КПСС по религиозным убеждениям. Занимался религиозным и политическим самиздатом, за что подвергался репрессиям со стороны КГБ: исключение из аспирантуры МГУ, обыски, допросы, изъятие библиотеки, негласный запрет на работу по профессии. Около десяти лет вынужден был работать бригадиром сезонных строительных рабочих в различных регионах страны.
С середины 1980-х годов публиковался в эмигрантских и западноевропейских изданиях. С 1987 года с Глебом Анищенко издавал литературно-философский журнал русской христианской культуры «Выбор» в самиздате, затем переиздававшийся в Париже, с 1991 года издававшийся официально в России.
В 1990-1993 годах - народный депутат РФ, председатель подкомитета по связям с зарубежными организациями Комитета Верховного Совета РФ по свободе совести, вероисповеданиям, милосердию и благотворительности. Создал и возглавлял депутатскую группу «Российское единство». Инициатор и соавтор закона РСФСР 1990 года «О религиозных верованиях», по которому были отменены ленинские и сталинские декреты о религии, распущен Совет по делам религий - орган режима государственного атеизма, предоставлены свободы религиозной деятельности, утверждён в качестве выходного дня день Рождества Христова, религиозная деятельность была освобождена от налогов.
В 1990-1997 годах лидер Российского христианского демократического движения. Выступал против развала Союзного государства и политики реформ Гайдара-Чубайса.
В 1992 году организатор Конгресса гражданских и патриотических сил России, возглавил созданное Конгрессом Российское народное собрание.
В 1997-1998 годах советник первого вице-премьера правительства России Бориса Немцова. Государственный советник 1 класса. Курировал работу правительственной Комиссии по идентификации и захоронению останков российского императора Николая II и членов его семьи.
По своим убеждениям является конституционным монархистом. Женат, пятеро детей, много внуков и правнуков.

В 1979 году вышел из КПСС по религиозным убеждениям.

Занимался религиозным и политическим самиздатом , за что подвергался репрессиям со стороны КГБ: исключение из аспирантуры МГУ, обыски, допросы, изъятие библиотеки, негласный запрет на работу по профессии. Около десяти лет вынужден был работать бригадиром сезонных строительных рабочих в различных регионах страны.

В 1992 году организатор Конгресса гражданских и патриотических сил России, возглавил созданное Конгрессом Российское народное собрание. Член Национального комитета «Социал-патриотического движения „Держава“ ».

В 1995 года кандидат в депутаты Государственной Думы РФ от «Блока Станислава Говорухина ».

В 1997-1998 годах советник первого вице-премьера правительства России Бориса Немцова . Государственный советник 1 класса. Курировал работу правительственной Комиссии по идентификации и захоронению останков российского императора Николая II и членов его семьи.

Преподаватель философии, доцент Государственной Академии славянской культуры . С 2009 года президент фонда «Русские университеты».

По своим убеждениям является конституционным монархистом . Женат, пятеро детей, много внуков и правнуков.

Общественная и политическая деятельность

От марксизма к идеализму и православию

В школе, в Рижском мореходном училище, на службе в Военно Морском флоте, в МГУ был активным общественным деятелем, руководителем комсомольской, затем партийной организаций. В ВМФ вступил в КПСС, в мировозрении будучи тогда, по его характеристике, "чем-то вроде евро-коммуниста". Во время службы в ВМФ все свободное время занимался самообразованием, увлекся сначала политэкономией, затем философией, хотя с самого начала ощущал неадекватность маркзисма-ленинизма. Большую роль в формировании его общественного мировоззрения сыграли журналы и книги издательства "Посев" "Народно-трудового Союза" (НТС), а также книги Солженицына , с которыми он впервые столкнулся, участвуя в визите советских кораблей в Копенгаген в 1971 году. В 1971 году был принят на Подготовительное отделение ("рабфак") философского факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. К началу поступления в МГУ считал себя убежденным коммунистом, читал работы Ленина, Маркса, мечтал, закончив МГУ, бороться за пост Генерального секретаря, чтобы реформировать КПСС. Но вскоре разочаровался в марксизме-ленинизме: "Если бы я вовремя не нашёл мир других ценностей, который открывает независимая религиозная и политическая литература, я бы погиб, спился бы, либо попал в тюрьму". Спасла "свободная литература" - "там-издата" и "сам-издата". В благодарность за это спасение он впоследствии займется издательской деятельностью. К третьему курсу проделал типичный для русской интеллигенции путь "от марксизма к идеализму" и далее - к православному христианству.

Возглавляя студенческую партийную организацию, поступив в аспирантуру в 1978 году вышел из КПСС "по идейным соображениям", ибо к тому времени считал себя убежденным православным христианином. Большую роль в приходе к православию сыграл его двоюродный дядя протоирей Аркадий Станько, впоследствии строитель и настоятель Казанского собора на Красной площади. Стал одним из первых организаторов подпольного издания религиозный и политический литературы. С середины семидесятых годов участвовал во встречах неформального литературно-философского калужско-обнинского круга друзей, духовным лидером которого был выдающийся историк и философ Всеволод Катагощин. В 1978 году КГБ исключило из аспирантуры с запретом работать по профессии, затем обыски, изъятие запрещенной литературы, допросы, несколько его друзей были посажены в лагеря. Организовывал и возглавлял сезонные строительные работы ("шабашка") в колхозах и совхозах Сибири, Казахстана, Дальнего Востока, Северного Кавказа, Западной Украины, Центральной России, приобретя большой опыт познания российских реалий "по горизонтали и вертикали".

В 1987 году стал одним из инициаторов общественно-политической организации "Церковь и перестройка", которая оказалась аморфной. В 1988 участвовал в создании научно-технического кооператива «Перспектива», в 1989 был в числе создателей советско-панамского предприятия, возглавляя издательскую деятельность. Издавал массовым тиражом то, что с семидесятых годов издавал в "самиздате": религиозную и политическую литературу, в том числе Мельгунов "Красный террор". В 1988 году на первой всесоюзной конференции общества «Мемориал» добился принятия предложенной им резолюции:

«Мы считаем необходимым восстановить историческую справедливость и:

I. Официально признать выдающийся вклад писателя А. И. Солженицына в разоблачение политических репрессий и восстановление исторической правды в нашей стране.

2. Отменить обвинение Солженицына в уголовном преступлении – измене Родине.

3. Вернуть Солженицыну гражданство СССР.

4. Мы заявляем о необходимости скорейшего издания в нашей стране рукописного мемориала жертвам репрессии – книги Солженицына "Архипелаг Гулаг"».

В 1990 году впервые в СССР заключил договоры с издательствами "Книга" и "Советский писатель" на издание "Архипелаг ГУЛАГ" Александра Солженицына тиражом один миллион сто тысяч экземпляров. В силу противоборства изданию ЦК КПСС и КГБ, а также позиции автора, удалось издать только около 60 тыс. экземпляров.

Против коммунистического режима в блоке «Демократическая Россия»

В 1990 году выиграл выборы в Народные депутаты РСФСР по Черемушкинскому избирательному округу Москвы. В 1990 году вместе с Михаилом Астафьевым и Олегом Румянцевым выставили трёхцветные российские флаги на своих депутатских столиках. Ведущий Съезд Народных Депутатов РСФСР председатель избирательной комиссии РСФСР огласил проект постановления Съезда: "немедленно убрать из Кремля имперские царские символы". Съезд почти единогласно проголосовал «за». После чего все депутаты (включая и тех, кто называл себя демократом) встали под собственные аплодисменты.

В 1990 году инициировал создание Российского Христианского Демократического Движения. На учредительном съезде (Соборе) 8-9 апреля 1990 года стал одним из сопредседателей Думы РХДД вместе с Глебом Анищенко и Вячеславом Полосиным . Позднее - председателем Политсовета РХДД. По мандату РХДД был членом Совета представителей и Координационного совета "Демократической России": "Нас объединило поначалу с "Демократической Россией", некоторыми её лидерами то, что тогда мы вместе провозгласили о приоритете христианских ценностей в обществе. Вместе добивались свободы совести, вероисповеданий, боролись против монополии КПСС на идеологию и власть".

На Первом Съезде Народных Депутатов РСФСР выдвигается одним из кандидатов в Председатели Верховного Совета РСФСР. В предвыборном выступлении 29 мая 1990 года впервые за годы советской власти в Кремле прозвучала антикоммунистическая речь и декларация христианской политики:

Обретение обществом высших идеалов означает религиозно-национальное возрождение... просвещённый патриотизм должен быть положен в основу всех преобразований. Прежде всего, это любовь к своему народу, его истории, культуре. Но, как всякая истинная любовь, она исключает националистическую гордыню, вражду и шовинистическую ненависть. Просвещённый патриотизм – это знание культуры и истории своего народа... Нам необходимо вернуть наше национальное достояние, ввести в политический и культурный оборот произведения русской философской, политической, экономической и социальной мысли... Будущее для нас закрыто без ответственной и полной оценки прошлого. Перед всеми нами стоит роковой вопрос: почему богатейшая страна и великий народ с тысячелетней культурой в результате семидесяти лет революций, борьбы,перековки, строительства, перестройки оказалась на задворках цивилизации?.. коммунизм есть самая радикальная во всей мировой истории антихристианская доктрина и антихристианская сила... необходимость принципиально и последовательно отказаться от коммунистической идеологии... Если вы хотите избежать взрыва агрессии, если стремитесь завтра достигнуть национального согласия, то сегодня проявите добрую волю и откажитесь от монополии на власть, экономику и культуру... От идеологии ненависти и разрушения к идеалам солидарности и созидания! .. название нашей страны – РСФСР – не совсем соответствует действительности. Предлагаю её называть – Российская Федерация .

Перед выборами заявил, что время христианской политики еще не пришло и снял свою кандидатуру.

В Верховном Совете России он и его сторонники (стремясь к демонтажу режима "государственного атеизма") инициировали создание Комитета по Свободе совести; подготовили и добились принятия закона «О свободе вероисповеданий», Постановлений Верховного Совета об отмене репрессивных ленинско-сталинских декретов о религии и Церкви (в том числе декрет об изъятии церковных ценностей и имущества), роспуске Совета по делам религий, предоставлении религиозным организациям статуса юридического лица, освобождении религиозной деятельности от налогов, учреждении дня Рождества Христова выходным днём, религиозным организациям разрешались публичное церковное служение, миссионерская, благотворительная, просветительская деятельность. В Верховном Совете становится председателем Подкомитета по связям с зарубежными организациями Комитета Верховного Совета по свободе совести. В августе 1991 года участвует в защите "Белого Дома". Вскоре наметился раскол с ельцинским режимом и "Демократической Россией".

Мы с самого возникновения РХДД стояли на позициях просвещенного патриотизма. Мы - патриоты, мы - противники разрушения целостности СССР и России. Именно это стало причиной нашего разрыва с демороссами. "Демроссия " много преуспела в разрушении Родины... Она делает все для возрождения тоталитаризма в еще худшем виде.

За единую неделимую Россию

19 апреля 1991 года по его инициативе РХДД, Демократическая партия России (ДПР) и Конституционно-демократическая партия (Партия народной свободы) вошли в "Конституционно-демократический блок "Народное согласие". Вошедшие в блок организации поддержали Союзный договор в его "новоогаревском" виде, поддержали противопоставленную Кишиневу Приднестровскую республику, выступили против действий Звиада Гамсахурдиа в Южной Осетии и за - пересмотр границ России с Казахстаном и Украиной. В октябре 1991 года на II съезде "ДемРоссии" РХДД вместе с блоком "Народное согласие" вышло из Движения, Аксючиц выходит из депутатской группы "Демократическая Россия", создает депутатскую группу "Российский союз" и становится её координатором.

В СМИ осуждает Беловежские соглашения, "шоковую терапию" Гайдара, "народную приватизацию Чубайса: "Самый прямой путь к освобождению - не один радикальный прыжок, а "тысяча шагов" ... в одном государстве не может быть более одного суверенитета. Применительно же к территориям надо говорить о самоуправлении, к предприятиям - о независимости, к личности - о правах и свободах".

В феврале 1992 возглавил Оргкомитет по подготовке и проведению Конгресса Гражданских и патриотических сил России, на котором 8-9 февраля создано "Российское Народное Собрание" - общественно-политическая организация не коммунистической оппозиции. Избран Председателем "РНС", в июне 1992 года уступил место Илье Константинову - ответственному секретарю РХДД. Отказался присоединиться к создаваемому его соратниками "Фронту национального спасения", неоднократно заявлял о том, что объединение с "красными" недопустимо не только по принципиальным соображениям, но и потому что подобный альянс вытолкнет из РХДД большую часть активных его сторонников. Признавая необходимость совместной политической деятельности с "красными" во имя достижения тактических выгод, высказался категорически против "ассимиляции" с коммунистами под эгидой какого-то ни было блока.

В декабре 1992 года вместе с Михаилом Челноковым подал в Конституционный суд запрос о конституционности "призыва Президента РФ 10.12.92 к депутатам покинуть зал заседаний съезда в момент его работы, что было направлено на срыв работы съезда, его дискредитацию". Вскоре после этого заявил: "Мы должны, к сожалению, признать,что у нашего президента одна, но пламенная страсть. И эта страсть - не реформы (они провалились с треском), а установление президентского правления, разгон всей представительской власти". 15 января 1992 года. по его инициативе Политсовет РХДД принял обращение о Референдуме и досрочных выборах: необходимо принять "Основной Закон Российской Федерации переходного периода", после чего в течение полугода нужно провести досрочные всеобщие выборы и добиваться, чтобы "в результате выборов была сформирована сильная национальная власть, способная отстаивать государственные интересы России, защищать достоинство, права и свободы её граждан". Не признал итогов апрельского 1993 года референдума, "поскольку референдум проходил в совершенно не демократических условиях... меньшая часть общества поддержала президента. И результаты эти носят социологический характер, а никак не юридический. Конечно, следовало ожидать шизофренических заключений о том, что теперь нелигитимен Съезд, или о том, что у главы государства есть теперь некое мифическое учредительное право. Но все это - идеологическое оформление попытки узурпации власти".

Резко выступил против указа Ельцина № 1400 от 21 сентября 1993 года и участвовал в защите Дома Советов. При открытии Съезда Народных депутатов выдвинул проект постановления Съезда. В нём предлагалась чрезвычайная концепция выхода из чрезвычайной ситуации: "Назначить сроки одновременных досрочных выборов президента и народных депутатов; вступить в переговоры с президентской стороной для разработки правовых основ досрочных выборов; в случае отказа президента пойти на законные досрочные выборы квалифицировать его действия как государственный переворот, что является тягчайшим преступлением; всем силовым структурам страны приступить к задержанию участников переворота". В ответ на это предложение послышались обвинения в "легализации узурпаторов, которые находятся вне закона". 2 октября, на митинге на Смоленской площади, сказал: "Мы, депутаты, обращаясь к вам, говорим, что наше оружие - это только мирное нравственное противостояние".

После октября 1993

На выборах в Государственную Думу в декабре 1993 года список РХДД возглавлял Юрий Власов , РХДД к выборам допущена не была, так как прессинг в СМИ и со стороны власти не позволил набрать достаточного числа подписей. В декабре 1993 пытался вместе с Дмитрием Рогозиным возродить Российское народное собрание. 1995 РХДД была переименована, - в её названии слово «демократическое» было заменено на «державное» (аббревиатура РХДД осталось). Участвовал в создании Социально-патриотического Движения «Держава» А. В. Руцкого , но вскоре разошелся с Руцким.

В 1997-1998 годах в качестве заместителя руководителя секретариата, руководителя группы советников Первого Вице-Премьера Правительства России Немцова курировал работу Правительственной Комиссии по идентификации останков императора Николая II, его семью и близких, захоронение царственных останков, составление аналитических записок, формулировал концепцию "народного капитализма" и был инициатором круглого стола "Олигархия или народный капитализм". С 2002 года возглавляет фонд "Социальное служение", который осенью 2004 года провел в Храме Христа Спасителя концерт "Дети Москвы - детям Беслана", а также экскурсии по Москве, на которые были собраны бесланские дети из больниц Москвы. Выступает в СМИ, участвует в различных конференциях, публикует книги и статьи, ведет ряд ресурсов в Интернете.

Творчество

Сферы творческих интересов: богословие, христианская философия, историософия , история России, культурология, политология.

Эволюцию своих философских взглядов Аксючиц характеризует как «типичный для русской интеллигенции путь от марксизма к идеализму и православию » . На философском факультете МГУ почти все кафедры были нацелены на марксистско-ленинскую философию: кафедры диалектического материализма, исторического материализма, научного коммунизма, истории марксистско ленинской философии, марксистско ленинской этики, марксистско ленинской эстетики... Собственно философию можно было изучать только на кафедре истории зарубежной философии. Поэтому писал курсовую по "Монадологии" Лейбница, диплом "Проблема соотношения философии и теологии в неопротестантизме Пауля Тиллиха", диссертацию "Проблема человека в экзистенциализме Николая Берядева и диалектической теологии Пауля Тиллиха". Но сферой сугубых интересов была русская религиозная философия, которую приходилось изучать самостоятельно по "самиздату" и "тамиздату". Тематически и концептуально его работы в традиции русской христианской философии ХХ века, которую он характеризует как «неопатристика», синтезирующая учение Отцов Церкви и современную философию в ответах на вызовы эпохи. В творчестве Аксючица сходятся традиции онтологизма Вл. С. Соловьева , П. А. Флоренского , С. Н. Булгакова , С. Л. Франка и христианского персонализма и экзистенциализма Ф. М. Достоевского , Н. А. Бердяева , Л. Шестова . Эту позицию можно характеризовать как персоналистический онтологизм. «Под сенью Креста» - главный богословско-философский труд Аксючица, основная тема которого: Богочеловеческий диалог в процессе миротворения. Крест и Голгофа Бога и человека - начало и конец сущего, мировая история - кровоточение ран Распинаемого Бога, назначение человека - крестонесение бытия - сотворчество Богу, а жизнь - непрекращающееся распятие. Под сенью Креста открываются глубины миротворения и бытия, подлинный смысл назначения человека и человечества. Углубление в новозаветное откровения Креста, Голгофы и Воскресения Богочеловека позволяет обнаружить новый и вместе с тем укоренённый в христианской традиции смысл основных богословско-философских проблем: творения и грехопадения, воплощения вечной души, бытия, теодицеи, свободы, богоподобной личности как «малого творца» бытия, христианской космогонии и космологии, происхождения и природы зла, апокалипсиса и эсхатологии.

В концепции историософии России утверждается, что народ - это соборный организм, имеющий вечную соборную душу, которая отражает творческий замысел Бога о народе и ответный помысел народа о себе - о своей творческой миссии в бытии. Судьбу русского народа определяют: духовный генотип - вечная душа и историческое предназначение, которым Творец наделил народ; этнический генотип - природные свойства народа, вобравшего множество этносов; духовный архетип - воспитание народа Православием; Исторический архетип - влияние экстремальных природных и геополитических условий выживания на просторах Евразии. Кажущаяся архаичной формула «Православие. Самодержавие. Народность » - указывает на жизнесозидающие константы в судьбе народа: духовный и исторический архетипы, а также этнический генотип. Аксючиц исследует феномены историософии России: русская идея, русский характер, становление русского мировоззрения, первый раскол в душе народа - результаты спора монашеских движений «нестяжателей » (последователей преп. Нила Сорского) и иосифлян , «стяжателей» (сторонников преп. Иосифа Волоцкого), второй - церковный раскол XVII века, тираническая революция Петра I , «первородный грех» русского дворянства, «орден русской интеллигенции» - ориентированный на иллюзию «Русского Запада», духовная революция в России XIX века, историософские причины русских катастроф и идеократии XX века - тотальной власти радикальной идеологии. Невероятные исторические испытания, воздействие ряда фатальных, роковых и инфернальных факторов, а также заболевание национальной элиты - идеомания (идеологическая мания), соблазнённость богоборческими идеологиями - ввергли русский государствообразующий народ в XX веке в череду глобальных катастроф, обновление, пережившего смертельную (прежде всего духовную) болезнь народа возможно при обращении к духовным истокам русской православной цивилизации. Поиск современных форм общественно-политического возрождения России складывается в концепцию «просвещённого патриотизма» или «просвещённого национализма».

Труды

Книги:

«Мироправители тьмы века сего» - 1994 г.
«Идеократия в России» - М.: Выбор, 1995 г.
«Под сенью Креста» - 1998 г.
«Покаяние. Материалы правительственной Комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков Российского Императора Николая II и его семьи» (составитель, автор предисловий) - 1998 г.
«От великих потрясений к великой России» - 2002 г.
«Миссия России» - 2009 г.
«Русский характер» - 2011 г.
«В тисках идеала и реальности (Коллизии русской истории)» - 2011 г.
«Идеократия в России» - 2011 г.

Некоторые статьи:

// Церковный вестник, № 21 (394), Ноябрь 2008.
// Церковный вестник, № 7 (404), апрель 2009.

Напишите отзыв о статье "Аксючиц, Виктор Владимирович"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Аксючиц, Виктор Владимирович

– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.

Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.

Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.

Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.

Вскоре без каких-либо заявлений прекращает свое существование Российское народное собрание.