Религия и наука. Нужна помощь по изучению какой-либы темы

Поскольку исследователи постнеклассической науки, люди Новейшего времени осознали равную важность религии и науки, то они стали стремиться к уравниванию этого соотношения, к диалогу рациональной науки и иррациональной духовности в контексте культурного плюрализма.

Роль науки как средства познания существенным образом возросшая в XX в., продолжает возрастать и сегодня. Именно науке человечество обязанное огромным приростом знаний об окружающем мире, проникновением в тайне макро- и микромира. Добытые знания существенным образом расширили горизонты видения человеком природы и творческого ее освоение. Тем не менее, рост знаний об окружающем мире не привел к автоматическому отмиранию религии, как это считалось с точки зрения Просвещения. Взаимодействие науки и религии оказалось значительно более сложным. Развитие науки связано не только с достижениями, а и с потерями. Успешное решение одних проблем порождало другие, часто драматические, проблемы. В наше время возрастает спрос не только на научные знания, а и на моральную оценку этих знаний, особенно деятельности человека в сфере экономики, новых технологий, политики. Так, например, часто встают вопросы этической стороны регулирования рождаемости, генной инженерии, применения стволовых клеток в медицине, медицинской эвтаназии и пр. Человечество также столкнулось с острыми экологическими проблемами. В такой ситуации религия выступает как критический фактор относительно материально-технической базы современной цивилизации, которая довольно быстро развивается. Разворачивается диалог науки и религии относительно глобальных проблем современности, обсуждается будущее человеческой цивилизации: проблемы решения вооруженных конфликтов и ненасильственного решения политико-экономических и культурных споров, ядерное разоружение и др. Швечиков А.Н. Религия, философия и наука в западной цивилизации (опыт историко-методологического исследования). - М.: ИПЦ СПГУТД, 2006. - 192 с.

В современную эпоху в теологии осуществляется переосмысление взаимоотношений науки и религии, соотношение научных знаний и религиозной веры. Богословы высказывают разные точки зрения по этому поводу.

Наиболее распространенными являются богословские взгляды на сущность конфликтов между наукой и религией:

Некоторые богословы считают, что конфликт спровоцировала сама церковь. Противостояние науки и религии, по их мнению, обусловлено непониманиям Святого Писания, в котором Бог четко приказал человеку властвовать над миром и этим самим обязал его заниматься наукой, познавать мир. Без помощи научных знаний невозможно выполнить установки Творца;

Наиболее распространенная среди богословов точка зрения, что виновны и наука, и религия. Например, по мнению немецких католических богословов, причина конфликтов между наукой и религией заключается в том, что ученые и богословы переходили границы своих исследований и вторгались в сферы, где они не в состоянии высказать компетентные мысли. Теологи требовали от ученых, чтобы результаты их исследований согласовывали с религиозными догмами, а ученые опровергали эти домогательства и твердили, что их научные достижения подтверждают ошибочность религиозного миропонимания и представления о Боге. Без примирения науки и религии достичь взаимопонимания невозможно;

Отдельные богословы выдвигают идею о возможности взаимного дополнения религии и науки. Они исходят из того, что каждому явлению присущи сущность и значение, их научная интерпретация основывается на принципе причинности, а религиозная - на убеждении. Конечно, ученый, по мнению богословов, может проявить и выяснить сущность частных явлений или предметов, но раскрыть сущности мира как целостной системы, он не может;

Иногда богословы стараются отождествлять науку и религию. Основой такого подхода является тезис, что наука и религия, познавая окружающий мир, пользуются понятийными конструкциями, которые являются продуктом мышления. Например, физики пользуются понятием «нейтрино», с помощью которого описываются свойства и физические процессы, которые невозможно выяснить с помощью классической физики. То же самое можно сказать и о теологическом определении Божественной Троицы.

Религиозные деятели и ученые сегодня, в пору научно-технического прогресса, стараются примирить религиозную веру и человеческий ум, науку и религию. При этом они стараются сохранить неизменными основные религиозные догмы.

Основными формами и способами примирения выступают:

Неопровержимое признание обоими сторонами примата, первобытности веры перед знаниями и практическим опытом, что подтверждается длительным преобладанием религии в историческом соотношении с наукой;

Выдвижение идеи «гармонизации» ума, науки с религией: «Гармония между наукой и религией наступает тогда, - утверждал Фома Аквинский, - когда ум не вмешивается в богословие, когда он не ищет средств оправдания веры в Бога». Согласно такой «гармонии» в эпоху Возрождения сформировалась теория так называемой двойственной истины, при которой утверждались истинность веры и истинность разума;

Ссылки богословов на трудность процесса познания и неоднозначность следствий научно-технического прогресса. В этом аспекте они выдвигают тезис об особой роли церкви, религии в устранении этих отрицательных следствий, решении вызванных им общественных конфликтов, собственно гуманизации научно-технического прогресса. Унижение религиозной веры и восхваление ума привело, считают сторонники этой теории, к созданию оружия массового уничтожения, истощению природных ресурсов, экологическим катастрофам, деградации культуры в целом, как расплате за необоснованные возвышение ума. Отрицательные следствия научно-технического прогресса является результатом не научных или технологических процессов, а социальных, культурных факторов;

Ссылки богословов на религиозность отдельных ученых, в лице которых органически объединялись религиозная вера и научное познание. Отсюда вытекает богословский тезис о возможности сосуществования и веры и науки в научной деятельности, техническом прогрессе;

Развитие идей геоцентризма и антропоцентризма - признание Земли центром Вселенной (единой на данной момент с точки зрения науки обитаемой планеты), а человека - центром мировых событий, центром заботы Бога (самом сложном в психологическом отношении существе);

Развитие идеи о существовании бессмертной души, а отсюда - вера в загробную жизнь, потусторонний рай, переселение душ и т.п. (что не может быть ни обоснованно, ни опроверженно научно);

Развитие доктрины провиденциализма - веры в заранее определенную судьбу человека, исторических процессов, окончаемость мира в виде Страшного суда.

Рассмотрим некоторые отправные точки современного диалога, «мест соприкосновения» религии с наукой.

Современная космология объясняет Вселенную, используя гипотезу Большого взрыва. Согласно этой гипотезе около 2Ч1010 лет назад все пространство-время и материя находились в ничтожно малой точке, именуемой «сингулярностью». Внезапно, по неизвестной причине, произошла необратимая флуктуация и началось расширение Вселенной. Постепенно пришли в действие все законы природы, появились протогалактики, в них возникли звезды и планеты, а на одной из них сама по себе зародилась жизнь. Гипотеза Большого Взрыва не объясняет многое в происхождении и эволюции Вселенной. Но эта гипотеза очень схожа с религиозным креационизмом - представлением о Боге творце, который из Ничего создал Мир. При этом идея существования Бога как источника всего сущего, гармонии и целесообразности неприемлема внутри науки, но она помогает настроить мышление на познание общей структуры мироздания и включенности в него человека.

Приведем еще несколько примеров, проливающих свет на проблему целесообразности космического порядка и имеющих отношение к осознанию уникальности нашей планеты.

1. Солнце, источник нашей жизни, имеет температуру 5500 градусов Цельсия, и Земля достаточно удалена от него, чтобы солнечное тепло согревало нас в должной степени, но не слишком. Если бы солнечное излучение было меньшим, мы бы замерзли, а если бы было большим -- были сожжены.

2. Наклон земной оси составляет 23,5 градуса к плоскости эклиптики, поэтому на Земле существует смена времен года. Если бы такого наклона не было, то испаряемая океанами влага перемещалась бы к северу и к югу, а континенты превратились бы в накопители льда.

3. Если бы Луна находилась от нас на расстоянии, скажем, 80 000 км вместо 384 395 км, то морские приливы дважды в день вызывали бы затопление всех континентов, и даже горы вскоре были бы разрушены эрозией.

4. Механизм синтеза белков действует почти безошибочно, переводя четырехбуквенный алфавит ДНК в двадцатибуквенный алфавит белков. Еще более сложным механизмом обладает процесс размножения живой клетки.

Как зародилась жизнь на планете Земля? Сколько лет живые организмы заселяют нашу планету? Каким образом на абсолютно неживой планете развились такие причудливые формы жизни от одноклеточных до насекомых, млекопитающих и человека? Имеющиеся в наличии научные теории недоказуемы. А что может в наибольшей степени углубить и ускорить процесс поиска истины, как не диалог идеологически противоположных партнеров. Ершова Г.Г., Черносвитов П.Ю. Наука и религия: новый симбиоз?. - М.: Алетейя, 2007. - 368 с.

Поэтому науке и религии нужно поступиться убежденностью в своей непогрешимости, а обществу и государству научиться защищать более слабую из сторон. С этой точки зрения перспективным в методологическом плане представляется подход Ньютона, снимающий противоречия между догматами церкви и парадигмой науки: Бог управляет мирозданием через естественнонаучные законы и принципы логики и математики, количественные закономерности и математические уравнения, причинно-следственные связи и импульсы -- первотолчки для строго обусловленных спусковых и регулирующих механизмов движения, развития и эволюции Вселенной и объектов, ее составляющих. Человечеству суждено постигать тайны мироздания, развивать науку и искусство как мощные средства познания природы и единения людей. Цивилизация должна принимать и логически обоснованные методы ученых, и интуитивные прозрения святых, так как наука и религия отражают разные грани единого бытия Вселенной.

В современной цивилизации возобладали ценности, связанные с материальным потреблением, с чувственно-эмоциональной сферой и инстинктами. Не оправдались надежды рационализма, и человеческий разум не смог стать залогом социальной стабильности. На смену рационализму пришел модернизм с его глумливым отношением к прежним идеалам. Появился массовый человек и массовая культура как переплетение различных дискурсов, языков, текстов, социальных практик и т. д. Массовый человек ощутил тотальное одиночество перед постиндустриальной и информационной цивилизацией. Поэтому сейчас как никогда важно сбалансированное соотношение религии и науки в культуре человечества.

Александр Кырлежев, Андрей Шишков, Владимир Шмалий Диалог религии и науки: новые подходы (итоги дискуссии) Alexander Kyrlezhev, Andrey Shishkov, Vladimir Shmaliy The Dialogue of Religion and Science: New Approaches (An Overview of Discussions) Alexander Kyrlezhev - Research Fellow of the St. Cyril and Methodius Post-Graduate Institute of the Russian Orthodox Church; Member of the Synodal Biblical and Theological Commission of the Russian Orthodox Church (Moscow). [email protected] Andrey Shishkov - Secretary of the Social Sciences Department, St. Cyril and Methodius Post-Graduate Institute of the Russian Orthodox Church; Consultant of the Synodal Biblical and Theological Commission of the Russian Orthodox Church (Moscow). [email protected] Vladimir Shmaliy - Archpriest, Vice-Rector of the St. Cyril and Methodius Post-Graduate Institute of the Russian Orthodox Church, Secretary of the Synodal Biblical and Theological Commission of the ROC , Associate Professor of the National Research Nuclear University «MEP hI» (Moscow). [email protected] The paper is authored by the heads of the research project «The Development of a New Methodology for Dialogue and Cooperation between Science and Religion in Russia» (supported by John Templeton Foundation). The paper gives an overview of research results. The traditional dialogue (within Christian cultural tradition), which was largely epistemological, should be made wider and deeper thanks to new approaches - in particular looking comparatively at the very ethos of the scientific and religious communities. This aspect is most significant in Russia given the character of post- Soviet transition. Science and religion are not just the two different methods of knowledge but also the two different social institutions and cultural traditions. Now the context of their interaction is the crisis of modern paradigm of functional differentiation of society, as religion acquires wider public acclaim while science loses cultural 164 Кырлежев А., Шишков А., Шмалий В. Диалог религии и науки: новые подходы (итоги дискуссии) // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2015. № 1 (33). С. 164 – 183. Kyrlezhev, A., Shishkov, A. and Shmalii, V. (2015) “The Dialogue of Religion and Science: New Approaches (The Overview of Discussions)”, Gosudarstvo, religiia, tserkov’ v Rossii i za rubezhom 33 (1): 164 – 183. Александр Кырлежев, Андрей Шишков,Владимир Шмалий hegemony. In these new circumstances, the dialogue opens some new perspectives: comparison of metaphysical foundations of both science and religion; exploring macro- and micro-social contexts in the production of scientific and religious knowledge; productive meeting of theology with social / human sciences. Keywords: dialogue of religion and science, scientific ethos, religious ethos, theology, types of knowledge, worldview, post-Soviet transition. Т РАДИЦИОННО наука и религия сопоставляются прежде всего в эпистемологической перспективе - как способы познания, обретения достоверного знания. Соответствен- но, на первый план выходит вопрос о согласовании или рассо- гласовании научной и религиозной картин мира. Это важней- ший и обязательный ракурс при рассмотрении соотношения науки и религии. В то же время следует учитывать, что этот ра- курс задается прежде всего со стороны науки, что ограничи- вает восприятие религии рамками соответствующей перспек- тивы (ибо религия не сводится к производству знания о мире и человеке). Представляется необходимым рассмотреть соотношение рели- гии и науки в комплексе, то есть с учетом различных измерений этих феноменов. Наука и религия являются не только познава- тельными установками и сферами опыта. Они также представля- ют собой социальные институты и культурные традиции. Кроме того, они актуализируются в рамках соответствующих сообществ - ученых и верующих, для которых характерны особые типы это- са как внутренней системы ценностей и норм. В свою очередь, этос оказывает влияние на формы рациональности, свойственные как религиозному, так и научному разуму, если их рассматривать в коммуникативном аспекте. Таким образом, развитие диалога науки и религии предполага- ет его усложнение, то есть расширение спектра его направлений через дополнение эпистемологического подхода другими: исто- рико-культурным, социологическим, а также и подходом с точки зрения этоса соответствующих сообществ. Историко-культурный подход предполагает рассмотрение со- отношения науки и религии в исторической динамике - понимая их как культурные институты и традиции, выполняющие опреде- ленные роли на разных этапах исторической эволюции. №1(33) · 2015 165 Диа лог н а у к и и р е л и г и и: н о вы е р акурс ы Этому подходу и раньше уделялось довольно много внимания, однако в основном в двух аспектах: (1) в связи с так называемой «научной революцией», в результате которой сформировалась современная новоевропейская наука, и (2) в связи с радикаль- ными изменениями в науке XX века (переход от классической к неклассической парадигме), которые, на взгляд некоторых1, от- крыли новые пути сопоставления научных и религиозных устано- вок и их сближения. Однако выделения этих моментов недоста- точно - нужно видеть историческую эволюцию в целом, то есть не исходить из абстрактного (вневременного) понимания науки и религии, а учитывать историческую динамику их функциониро- вания в культуре. Такой подход диктуется не только тем фактом, что «наука» была понята и интерпретирована по‑новому в опре- деленный исторической период и затем развивалась в рамках этого понимания, но и тем обстоятельством, что в новоевропей- ской культуре «религия» (в данном случае мы говорим о христи- анстве) также получила новую - светскую - интерпретацию, су- щественно отличающуюся от понимания религии, характерного для домодерной эпохи2. Представляется оправданным рассматривать соотношение со- временной науки и религии с исторической точки зрения как ми- нимум в трех фазах (соответствующих этапам эволюции науки): возникновение - утверждение (переход от домодерна к модерну); зрелость - расцвет (модерн); трансформация и кризис (постмодерн, или поздний модерн). Каждая из указанных фаз имеет свои характерные черты. В первой фазе наука отмежевывается от домодерного «ком- плексного знания», включающего религиозно-теологическую со- ставляющую, и таким образом возникает особая сфера научной рациональности и соответствующей исследовательской практики. Иными словами, наука освобождается от «религиозной опеки» и обретает собственные, автономные основания. Вследствие этого процесса и религия становится особой сферой культуры и посте- пенно изолируется от других сфер культурной жизнедеятельно- 1. См., например: Кюнг Г. Начало всех вещей. М.: Библейско-богословский институт св. ап. Андрея, 2006. 2. Из последних работ на эту тему см., например: Nongbri, B. (2013) Before Religion. A History of a Modern Concept. New Haven and London: Yale University Press (там же библиография вопроса). 166 © Государство · Религия · Церковь Александр Кырлежев, Андрей Шишков,Владимир Шмалий сти (включая науку), которые отныне признаются принципиально светскими (нерелигиозными). Соответственно, в познавательном отношении религия также автономизируется, отделяется от иных, нерелигиозных, способов познания и областей знания. Так скла- дывается модерная парадигма соотношения религии и науки, а шире - религиозного и светского (секулярного), которую мож- но назвать сепарационной. В то же время в первой фазе обще- ственно-культурный авторитет науки лишь постепенно возраста- ет на фоне сохранения авторитета религии, который в широком общественном сознании пока еще, как правило, не ставится под сомнение. Во второй фазе наука и религия пребывают в рамках своих автономных социокультурных сфер - согласно принципу функ- циональной дифференциации социума3. Их соотношение имеет характер либо взаимного отчуждения, либо прямого «идеологи- ческого» конфликта. При этом в общественном сознании про- исходит постепенное падение авторитета религии и дальнейшее возрастание авторитета науки, которая становится такой куль- турной силой, в отношении которой можно говорить о гегемонии (сравнимой с гегемонией религии в домодерную эпоху). Это про- исходит на фоне процесса приватизации религии, то есть утвер- ждения общественного понимания религии как «частного дела». (Так, в частности, за действующим ученым сохраняется право на личную религиозность, которая, однако, не должна оказы- вать прямого влияния на процедуру и результаты его научной деятельности.) В настоящее время следует говорить о третьей фазе соотноше- ния религии и науки: они сосуществуют и встречаются в ситуации кризиса модерной парадигмы, который затрагивает как науку, так и религию. Специфика третьей фазы определяется двумя глав- ными факторами: (1) авторитет науки как культурного института, который призван обеспечивать общественный прогресс и всесто- роннее благобытие человека, в значительной степени оказывает- ся подорванным - в частности, в силу негативных эффектов со- временной технонауки4; (2) в то же время обнаруживается, что авторитет религии не до конца подорван научно-техническим 3. См. работы Т. Парсонса и Н. Лумана. Например: Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект-пресс, 1998; Луман Н. Теория общества. М., 2000. 4. Таких, как оружие массового поражения, загрязнение окружающей среды, техно- генные катастрофы, побочные эффекты генетической манипуляции и проч. №1(33) · 2015 167 Диа лог н а у к и и р е л и г и и: н о вы е р акурс ы прогрессом, о чем свидетельствует нынешнее возрождение рели- гии в качестве культурно-общественной силы как в локальных, так и в глобальном контекстах (т. н. public religions - «публичные религии»5, в том числе в постсоветском контексте). Новизна этой ситуации состоит в том, что теперь старый, мо- дерный, конфликт науки и религии отчасти утрачивает свою ак- туальность. Этот конфликт был связан с борьбой науки и религии за культурную гегемонию, но сегодня ни традиционная религия, ни традиционная наука уже не могут претендовать на гегемонию в культуре - в силу того, что на общественную сцену вышли но- вые «силы»: индустрия массовой культуры, медиа информаци- онной эпохи, прагматический консюмеризм, плюрализм «обра- зов жизни» (life-style), нетрадиционные формы религиозности и «духовности» (spirituality), синкретические паранаучные тео- рии и мировоззрения и проч. В фазу кризиса вступает сама мо- дерная парадигма, согласно которой наука и религия являются взаимно независимыми и автономными культурными сферами, но при этом - в условиях реальной гегемонии науки (по опре- делению светской). В зонах доминирования «светской культу- ры» - как в локальных, так и в глобальном контекстах - про- исходят процессы новой культурно-общественной легитимации религии / религиозности и, соответственно, процесс деприватиза- ции религии. Следует подчеркнуть, что, поскольку каждая из выделенных фаз обладает историко-культурной спецификой, при выстраива- нии диалога науки и религии в нынешней исторической ситуации нельзя апеллировать к опыту предшествующих фаз (например, к особенностям взаимоотношения религии и науки во времена научной революции XVII в.). Социокультурный подход к соотношению науки и религии предполагает, во‑первых, учет социального контекста, в котором происходят их встреча и диалог (здесь надо учитывать не только евроатлантический, но и постсоветский контекст), а во‑вторых, учет характерных особенностей научного и религиозного сооб- ществ, представители которых вступают в диалог. В досовременную («донаучную») эпоху религия выступала как одна из главных общественных сил, определяющих индивиду- альное и социальное бытие человека. При этом религия черпала 5. См.: Casanova, J. (1994) Public Religions in the Modern World. Chicago: University of Chicago Press. 168 © Государство · Религия · Церковь Александр Кырлежев, Андрей Шишков,Владимир Шмалий свой авторитет в Божественном откровении, содержащем высшую и всеобъемлющую «истину мира». Современная наука вступи- ла на общественную сцену как новый метод постижения истины мира - силами автономного природного разума6, и с течением времени, опираясь на эту бескорыстную и активную познава- тельную установку, наука также стала общественной силой и об- рела неформальную власть в обществе. Столкновение этих двух общественных сил приобрело форму конфликта. Он был разре- шен, с одной стороны, путем маргинализации религии, а с дру- гой - через распространение результатов науки (как интеллек- туально-экспериментального предприятия) на весь круг жизни человека и общества. Тем самым наука приняла на себя, по суще- ству, квазирелигиозную функцию, воспроизводя в новых истори- ческих условиях общественную роль домодерной религии. При- менительно к вопросу о соотношении науки и религии проблема состоит в том, что эта роль науки была навязана обществу, в том числе религиозным людям и сообществам. Став в общественном сознании источником «последней истины» о мире и человеке, на- ука оттеснила все иные истины - «бытовые», философские, эти- ческие, эстетические, религиозные. Как следствие, религия оказалась вытесняемым и подавляе- мым источником истины. Крайние примеры такого отношения к религии мы видим в российской истории советского перио- да7. Специфический опыт, который пережили в СССР несколь- ко поколений православных христиан, а также приверженцев других религиозных традиций, накладывает особый отпечаток на саму проблематику соотношения науки и религии в постсовет- ском культурном контексте. Советский идеократический режим породил глубокий раскол в обществе по вопросу об отношении к религии: одна часть об- щества усвоила крайне отрицательные взгляды на религиозную веру, которая была замещена квазирелигиозной «верой в науку» (ибо и сам марксизм-ленинизм был представлен прежде всего как «наука» о человеке и обществе); в то же время другая часть об- щества сохраняла религиозную веру или не конфронтационный 6. См. Кырлежев А. Постсекулярное: краткая интерпретация // Логос. № 3 (82). 2011. P. 100 – 106. 7. См. Узланер Д. Советская модель секуляризации // Социологические исследования. 2010. № 6. 62 – 69; Шишков А. Некоторые аспекты десекуляризации в постсовет- ской России // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2012. № 2. С. 165 – 177. №1(33) · 2015 169 Диа лог н а у к и и р е л и г и и: н о вы е р акурс ы (и даже положительный) взгляд на религию. При этом маргина- лизация религии как таковой имела разные формы - от прямых государственных репрессий в отношении религиозных организа- ций и сообществ до отторжения религии со стороны обществен- ных и культурных институций. При оценке перспектив диалога науки и религии в постсовет- ской ситуации следует учитывать это специфическое наследие советского периода, то есть радикальное насильственное вытес- нение религии из образовательной системы и культурной сферы, включая собственно научные институции и сообщества, и из пуб- личного пространства вообще. Ибо, несмотря на то, что с момен- та коллапса советского режима прошло уже почти четверть века, инерция советского опыта все еще дает о себе знать, говорим ли мы о российском научном сообществе или о религиозном сооб- ществе: в общественном сознании до сих пор сохраняется образ науки как непримиримого врага религии, и vice versa. Так, часть верующих продолжает относиться к науке с большим недовери- ем, тогда как многие представители научного сообщества отно- сятся к религии не только с недоверием, но порой откровенно враждебно. Поэтому в ходе диалога важно, наряду с собственно эпистемо- логическими вопросами, рассматривать вопрос о науке и религии как социальных институтах, осуществляющих «производство зна- ния» («производство истины») в пространстве общества в целом. В данном случае продуктивной представляется концепция видо- вого многообразия знания. Согласно этой концепции (получив- шей легитимацию в постсоветском философском сообществе8), когнитивное измерение присутствует в разных областях челове- ческого опыта. Это когнитивное измерение должно быть в каж- дом случае специфицировано - с учетом структуры и телеологии определенного вида опыта. При этом сам концепт «опыта», что- бы быть объединяющим для различных сфер человеческой жиз- недеятельности, следует интерпретировать как сложносоставную жизненную сферу (может быть, прибегая к гуссерлевскому поня- тию «жизненного мира», Lebenswelt). В ходе диалога следует настаивать на необходимости преодо- левать наукоцентризм в познании и признавать легитимность иных видов знания - обыденного, философского, этического, ху- 8. См., например: Касавин И. Т. Познание // Новая философская энциклопедия. Т. 3. М.: Мысль, 2001. С. 259 – 263. 170 © Государство · Религия · Церковь Александр Кырлежев, Андрей Шишков,Владимир Шмалий дожественного, а также религиозного, которые имеют особую ин- дивидуальную и социальную значимость. Такое признание озна- чает, что «источником истины» - как в эпистемологическом, так и в социокультурном аспекте - могут быть не только рациональ- ные операции над материалом научного эксперимента, но и раз- личные жизненные практики, опыты целеполагания и поведения, теоретические эксперименты, эстетические переживания и проч. Соответственно, сама истина в различных сферах жизнедеятель- ности приобретает разные формы: в конкретных научных сферах она является «специальной истиной», в сфере искусства - «худо- жественной истиной», в обыденной жизни - проявлением «здра- вого смысла» или «пользы», в мировоззренческой сфере - «все- объемлющей доктриной» (comprehensive doctrine) и т. д. Признание плюрализма видов знания позволяет рассма- тривать соотношение науки и религии (а значит, и их диалог), с одной стороны, в традиционной познавательной перспективе, а с другой стороны, в такой перспективе, которая разрушает со- циокультурную монополию науки на обретение не только досто- верного, но и «единственно верного» знания о мире и человеке. Социокультурный подход к диалогу науки и религии предпо- лагает особое внимание к его мировоззренческому аспекту, по- скольку в контексте нынешней активизации религии в обществе (в частности, в постсоветской ситуации) происходит неизбежное ограничение общественного влияния науки именно в ее мировоз- зренческой, или квазирелигиозной, функции. Соответственно, ак- туальность мировоззренческого аспекта диалога не снижается, а, наоборот, возрастает. В данном случае специфика позднего модерна, или постмодер- на (третья историческая фаза), определяется двумя факторами. С одной стороны, домодерная «картина мира», которая по пре- имуществу опиралась на религиозные представления, уже не яв- ляется актуальной для современного общества, так как достигшая своего расцвета в эпоху модерна наука предъявила впечатляющие результаты, в том числе вполне прагматического свойства («на- учная истина, подтвержденная практикой»). Однако, с другой стороны, сегодня все менее понятной и убедительной для «сред- него человека» становится и так называемая «научная картина мира», поскольку она постоянно усложняется и при этом обнару- живает все больше «белых пятен», еще требующих своего запол- нения. Иными словами, естественные науки совместными уси- лиями все еще, по инерции, начертывают всеохватную картину №1(33) · 2015 171 Диа лог н а у к и и р е л и г и и: н о вы е р акурс ы мироздания, но предлагаемое сциентистски настроенными уче- ными мироописание далеко не всегда имеет решающее мировоз- зренческое значение для культурного сознания и психологии со- временного человека. Так, например, утверждаемая естественными науками сущ- ностная связь между природными и социальными процессами и структурами, а именно понимание социальных и культурных феноменов как производных «материальной» (физико-биологи- ческой) эволюции, представляется проблематичной - как с обы- денной, так и с философской точки зрения. Такого рода «науч- ные» утверждения с особенной очевидностью демонстрируют тот факт, что в своих теориях и конкретных исследованиях, а затем в интерпретации полученных данных наука исходит из мета-на- учного («мета-физического») допущения о примате «природы» над «духом» и о порождающем свойстве первой по отношению ко второму. В то же время такая «натуралистическая редукция» до сих пор свойственна значительной, если не подавляющей, ча- сти научного (прежде всего естественнонаучного) сообщества9. Следует признать, что с историко-культурной точки зрения специфический концепт «мировоззрение» (Weltanschauung), по- нятый как субститут религиозной веры, ныне утратил свою зна- чимость в качестве социокультурного императива. Однако в по- следнее время в российском обществе все большее значение приобретает принцип свободы «мировоззренческого выбора», который, по существу, тождественен правовому принципу свобо- ды совести (включающей свободу вероисповедания и убеждений вообще). В этом смысле мировоззрение - как система представле- ний о мире и человеке в их предельных основаниях - ныне сохра- няет свою значимость, причем как в индивидуальном, так и в об- щественном масштабе (поскольку речь идет о мировоззренческом измерении вероисповедания религиозных сообществ10). Разуме- ется, в индивидуальном праксисе - как религиозном, так и науч- ном - вполне артикулированное мировоззренческое измерение может отсутствовать, однако развитое, склонное к систематиче- 9. Следует отметить, что «научное мировоззрение» одновременно способствовало появлению различных синтезов науки и религии (например, т. н. «христианско- го эволюционизма», «научного креационизма» и проч.). 10. Так, в документе «Основы учения Русской православной церкви о достоинстве, свободе и правах человека», в частности, говорится, что в обществе «должен со- блюдаться один из основных принципов общежития - взаимное уважение раз- личных мировоззренческих групп» (IV . 5). 172 © Государство · Религия · Церковь Александр Кырлежев, Андрей Шишков,Владимир Шмалий ской рефлексии сознание не может не только игнорировать это измерение, но и без него обойтись. Поэтому одним из важных направлений диалога науки и рели- гии должно стать рассмотрение и сопоставление их метафизиче- ских оснований, с которыми логически связаны соответствующие мировоззрения - религиозные и светские. Актуальность этого на- правления диалога лишь возрастает в контексте нынешних дис- куссий о соотношении религиозного и светского в современном обществе и культуре, в том числе дискуссий о светскости госу- дарства, образования и иных публичных сфер (в частности, дис- куссии о научном статусе теологии). В данном случае необходи- мость учитывать социологический аспект диктуется прежде всего тем, что сегодня многие сферы общественной жизни и практики по умолчанию признаются «светскими» именно на том основа- нии, что они функционируют в соответствии с достижениями на- учного знания (по определению «светского»). Как социология науки (социология научного знания), так и со- циология религии обращают наше внимание на то, что для по- нимания этих феноменов важное значение имеет учет самого процесса производства соответствующего опыта / знания, а также контекст этого производства, то есть макро- и микросоциальные структуры, в рамках которых осуществляется жизнедеятельность как науки, так и религии. В связи с этим продуктивным ракурсом рассмотрения вопроса о соотношении науки и религии становит- ся подход с точки зрения этоса соответствующих сообществ - научного и религиозного11. Под этосом в данном случае понимается «аффективно окра- шенный комплекс ценностей и норм» (Р. Мертон), или, другими словами, система норм и предпочтений, определяющих харак- тер коммуникации в определенном сообществе и потому тесно связанных с формами мышления. Подход с точки зрения этоса представляется актуальным также и в силу того, что в культурной ситуации позднего модерна происходит переосмысление рацио- нальности и знания. Сравнительное рассмотрение вопроса о том, как функционирует научная рациональность, с одной стороны, и религиозная рациональность - с другой, открывает новые пер- спективы для исследования соотношения науки и религии. Научное знание производится не уединенным (и тем более не абстрактным) субъектом, следующим определенным принци- 11. См. статьи Г. Гутнера и К. Антонова в настоящем номере журнала. №1(33) · 2015 173 Диа лог н а у к и и р е л и г и и: н о вы е р акурс ы пам и методологии исследования. Оно добывается в конкретном макро- и микросоциальном контексте, то есть в некоем сообще- стве субъектов, находящихся в постоянной коммуникации и сле- дующих как писаным, так и неписаным правилам. В данном слу- чае интерсубъективные связи и отношения не менее важны, чем индивидуальные интеллектуальные способности и усилия, а эти связи и отношения определяются некоторой системой ценностей, которая и формирует этос научного сообщества. Подобным образом и религиозное сознание формируется и воспроизводится не только и не столько индивидуально, сколь- ко в рамках сообщества верующих, находящихся в коммуникации, и определяется оно не только религиозными идеями и представ- лениями, но и духовными установками, являющимися ценност- ными основаниями некоего религиозного этоса. Соответственно, и религиозная рациональность, выявление которой необходимо для сопоставления с рациональностью научной, должна рассма- триваться не только с точки зрения посылок и «источников исти- ны», но и с точки зрения ее функционирования внутри сообще- ства «практикующих верующих». При этом, рассматривая рациональность в ее коммуника- тивном аспекте, важно учитывать не только этос (как ее нор- мативный аспект), но и социопсихологические характеристики соответствующих сообществ, представляющих науку и религию в качестве специфических сфер интерсубъективного праксиса. В перспективе диалога науки и религии это необходимо пото- му, что такой диалог ведется не между воображаемыми сообще- ствами «ученых» и «религиозных людей» (то есть своего рода «идеальными типами»), а между представителями реальных со- обществ, сформированных под влиянием различных факторов: культурно-исторических, социологических, конфессиональных и иных. Указанный подход обнаруживает, что проблематичность соот- ношения религии и науки определяется не столько расхождени- ем религиозной и научной познавательных установок и, соответ- ственно, производимых ими «картин мира», сколько спецификой присущих научному и религиозному сообществам ценностных систем и ориентаций, в соответствии с которыми эти картины возникают. В собственно эпистемологическом измерении диалог науки и религии в российской ситуации также предполагает учет как исторического, так и социокультурного контекстов. Хотя в ны- 174 © Государство · Религия · Церковь Александр Кырлежев, Андрей Шишков,Владимир Шмалий нешней, третьей, фазе принципиальные когнитивные установ- ки науки и религии остаются неизменными, а следовательно, со- храняется и напряжение между ними, в постсоветской ситуации само это напряжение усилено негативным историческим опытом (травматическим и для религии, и для науки). Советская секуля- ризация имела форму государственной политики, направленной на «окончательное решение вопроса» о соотношении науки и ре- лигии: «наука», включавшая наукообразную идеологию, была призвана вытеснить и заместить собою религию12. Этот истори- ческий опыт и сегодня нередко препятствует постановке и рас- смотрению чисто эпистемологических вопросов, связанных с рас- хождением научных и религиозных установок. Косвенными следствиями этого травматического опыта яв- ляются две противоположные и при этом радикальные стра- тегии, реализуемые отдельными представителями обоих сооб- ществ - научного и религиозного. Одна из них имеет своей целью утверждение абсолютной автономии как науки, так и религии, а другая - создание и продвижение в общественное пространство научно-религиозного синтеза (своего рода «цельного знания», типологически напоминающего домодерную «науку»). Комплексный подход к вопросу о соотношении науки и рели- гии позволяет сделать вывод о контрпродуктивности обеих ука- занных стратегий, а потому в процессе диалога науки и религии следует избегать выше обозначенных крайностей. Во-первых, потому, что характерное для модерной парадигмы утверждение абсолютной взаимной автономии науки и религии означает игнорирование свойственных им социокультурных ро- лей, то есть их взаимодополнительного присутствия в культур- ном пространстве в качестве различных видов индивидуально и социально значимого знания. Такое игнорирование было исто- рически обусловлено сменой общественной гегемонии религии - 12. Классическое выражение этой идеи принадлежит основателю позитивизма Огю- сту Конту. Советский марксизм, выступавший в качестве «науки» (в том числе «на- учного атеизма» как науки о религии), предполагал преодоление религиозности силами «научного разума». См. характерные утверждения: «Марксизм вскрыл беспочвенность притязаний религии на роль главной силы духовного развития общества, показал бесперспективность и несостоятельность указываемых ею пу- тей духовного совершенствования… Включение верующих в коммунистическое строительство, в целеустремленное преобразование жизни на благо человечества способствует их освобождению от религиозных предрассудков» (История и тео- рия атеизма. Учебное пособие / Баканурский Г. Л., Борунков Ю. Ф., Винокуров В. В., Дмитриева Н. К. и др.; Редкол.: Новиков М. П. (отв. ред.), Овсиенко Ф. Г., Угрино- вич Д. М., Яблоков И. Н. 3‑е изд., дораб. М.: Мысль, 1987. С. 344, 350). №1(33) · 2015 175 Диа лог н а у к и и р е л и г и и: н о вы е р акурс ы гегемонией науки, однако в условиях позднего модерна, когда религия снова выходит в публичную / социокультурную сферу, ге- гемонистские претензии науки, как отмечалось выше, оказыва- ются подорванными. Во-вторых, потому, что попытки создания новейшего научно- религиозного синтеза означают игнорирование фундаменталь- ных когнитивных и методологических различий между наукой и религией. Хотя эти попытки порой демонстрируют эвристи- ческие возможности адептов такого синтеза и дают интересный материал в отдельных тематических областях, в целом они оста- ются маргинальными предприятиями, поскольку не воспринима- ются как способ принципиального решения вопроса о соотноше- нии науки и религии со стороны как научного, так и религиозного сообществ. При этом следует отметить, что ни признание абсолютной ав- тономии науки и религии, ни предложение научно-религиозного синтеза не оставляют места для диалога, так как в первом случае субъекты предполагаемого диалога оказываются принципиально изолированными друг от друга, а во втором они сливаются, обра- зуя некий единый субъект. Комплексный подход к развитию диалога науки и религии, учитывающий как его эпистемологический аспект, так и куль- турно-общественное измерение рассматриваемых феноменов, выявляет необходимость расширения диалога через включение в него - со стороны науки - гуманитарных и общественных дисциплин. Как правило, когда речь идет о диалоге науки и религии, по умолчанию имеется в виду диалог религии с современным естествознанием, поскольку именно оно создает «научную кар- тину мира», вступающую в противоречие с традиционной «ре- лигиозной картиной мира». Однако в институциональном от- ношении естествознание представляет собой лишь «часть» современной науки как культурного института и общественной силы (хотя и значительную и все еще доминирующую часть). Сколь бы скептическим ни было отношение многих представи- телей естественных и точных наук к представителям наук обще- ственных и гуманитарных, и те и другие принадлежат к одному «большому научному сообществу» и потому представляют науку в целом - как в общественном, так и в индивидуальном созна- нии. Поэтому диалог религии (теологии) с наукой должен вклю- 176 © Государство · Религия · Церковь Александр Кырлежев, Андрей Шишков,Владимир Шмалий чать диалог не только с естествознанием, но и с общественными и гуманитарными науками. В постсоветской российской ситуации такой диалог пред- ставляется особенно актуальным и полезным в силу нескольких факторов. Со стороны науки постсоветская ситуация определяется слож- ностью переходного периода. В советскую эпоху общественные и гуманитарные науки были идеологизированы, но при этом сама идеология (марксистко-ленинская) интерпретировалась именно как «наука» и даже как ее высшее достижение. Это приводило к изоляции (хотя и не полной) соответствующих научных дисци- плин от мировых процессов научного развития - при сохранении за этими дисциплинами высокого авторитета науки в обществен- ном сознании. В постсоветский период общественно-гуманитар- ные науки прошли через процесс деидеологизации, который со- провождался осознанием их недостаточной компетентности, что поставило перед их представителями задачу «догоняющего раз- вития». Как следствие, общественный авторитет соответствую- щего комплекса дисциплин оказался подорванным, и на первый план вышел пафос восстановления подлинной научности, поня- той прежде всего в смысле свободы от любых вненаучных устано- вок и предпосылок - идеологических, мировоззренческих и рели- гиозных в том числе. Со стороны религии (мы говорим прежде всего о российском православии) постсоветский транзит определяется спецификой ее внешнего общественно-политического контекста - «атеистиче- ского», а затем «постатеистического». В течение большей части XX века - весьма значимого в смысле общественного и научного развития - религия в СССР находилась в положении подавляемо- го и преследуемого участника культурных процессов. Следстви- ем этого исторического опыта стало отсутствие в православном богословии развитой традиции общественно-политической ре- флексии. В то же время в постсоветской ситуации Русская право- славная церковь предприняла ряд усилий, направленных на фор- мулирование своего - современного - социального учения. Имея в виду вышеуказанные процессы, следует обратить вни- мание на то, что в нынешнем российском (и шире - постсовет- ском) контексте диалог между православным богословием и об- щественно-гуманитарными науками может стать примером продуктивного взаимодействия науки и религии. В ситуации ис- торического транзита, когда и религия, и наука как культурные №1(33) · 2015 177 Диа лог н а у к и и р е л и г и и: н о вы е р акурс ы институты находятся в процессе трансформации, диалог между ними может способствовать не только переосмыслению ими сво- ей роли в жизни общества. Такой диалог будет отвечать потреб- ностям самого общества, которое нуждается в понимании того, какую роль играет научное сообщество, но также и церковное со- общество в формировании новой культурно-общественной кон- фигурации. Кроме того, такой диалог может стать превентивной мерой против актуализации старого «идеологического» конфлик- та между наукой и религией. С другой стороны, диалог между православным богословием и гуманитарно-общественными науками в постсоветской ситуации является одним из измерений общегражданского диалога об об- щественном благе. Важным аспектом такого диалога должна стать дискуссия по вопросам антропологии, затрагивающая новейшие темы биоэтики, генной инженерии, искусственного интеллекта, экологии и в целом той роли, которую играют в современных об- ществах новейшие технологии, порождаемые прогрессом научно- го знания. Ибо вопрос об общественной и культурной проекции современной технонауки требует нахождения критериев, позво- ляющих судить не только о перспективах устойчивого развития, но и о гуманитарных и этических следствиях развития собственно научного знания. Проблематика такого рода свойственна именно позднему модерну и свидетельствует о кризисе модерной парадиг- мы, преодолеть который возможно лишь совместными усилиями различных культурных сил. В качестве одной из таких сил сего- дня выступает религия, которая призвана к тому, чтобы в диало- ге и продуктивном взаимодействии с наукой предложить такое видение мира и человека, которое могло бы способствовать пре- одолению абсолютной автономии научного подхода к реальности и открыть новые перспективы для разрешения фундаментальных проблем современной техногенной цивилизации. Одним из аспектов общего вопроса о соотношении науки и ре- лигии является вопрос о статусе теологии как одной из наук. В исторически христианских странах, не претерпевших радикаль- ной секуляризации советского типа, теология доныне сохранила статус научной дисциплины в рамках системы образования, а так- же академического сообщества в целом. В постсоветской культур- ной ситуации вопрос о таком статусе остается дискуссионным13. 13. См.: Теология в системе научного знания и образования. Материалы слушаний в Общественной палате Российской Федерации. М.: Изд. Общественной палаты 178 © Государство · Религия · Церковь Александр Кырлежев, Андрей Шишков,Владимир Шмалий Можно предположить, что это связано прежде всего со стереоти- пами, свойственными сознанию многих «светских ученых», ко- торые рассматривают религию (а следовательно, и теологию) как сферу иррационального, принципиально несовместимого с на- укой как сферой рационального. Кроме того, противники при- знания за теологией научного статуса, как правило, являются и противниками любого возвращения религии в публичную сфе- ру. Как следствие, формальные признаки научного исследования, присутствующие во многих специальных теологических дисци- плинах, не воспринимаются как достаточное основание для ака- демической институционализации теологии. В данной ситуации представляется логичным обратить внима- ние на соотношение религиозного и научного внутри самой тео- логии в широком смысле (по аналогии с философией). В общем теологическом пространстве «вера» и «наука» находятся в отно- шении не только содержательной связи, но и формального раз- личия. Теологические дисциплины, которые предполагают следо- вание процедуре и методологии научного исследования, по этим формальным признакам могут быть отнесены к научным дис- циплинам, среди которых: библеистика, история церкви, патро- логия, история вероучения и богословия, каноническое право, история церковного искусства, историческая литургика и проч. При этом важно обратить внимание на то, что эти дисциплины входят в научный универсум, то есть существуют и развиваются в пространстве мировой академической науки (индивидуальны- ми акторами которой являются как лично религиозные, так и не- религиозные ученые). В то же время теология как систематиче- ское и / или творческое религиозное мышление, опирающееся на собственные основания (опять же по аналогии с философией), может быть отнесена к сфере вненаучной интеллектуальной дея- тельности (так что лишь результаты этой деятельности оказыва- ются в сфере внимания науки - например, религиоведения или «истории идей»). В этом своем измерении теология представля- ет собой один из видов рациональной деятельности, познания и знания (в соответствии с представлением о видовом многооб- разии знания). Таким образом, определенные теологические дисциплины мо- гут быть опознаны в качестве научных по формальным призна- Российской Федерации, 2008; Антонов К. Теология как научная специальность // Вопросы философии. 2012. № 6. С. 73 – 84. №1(33) · 2015 179 Диа лог н а у к и и р е л и г и и: н о вы е р акурс ы кам - методологическим (процедурным) и организационным (институциональным). А в социокультурной перспективе теоло- гия в целом (как интеллектуальное измерение религии) обрета- ет легитимацию в силу того, что относится к религиозной подси- стеме общества. В заключение - некоторые соображения и рекомендации прак- тического характера. В современном диалоге науки и религии важнейшая роль при- надлежит философии - прежде всего философии религии и фи- лософии науки. Опыт настоящего исследовательского проекта, среди участников которого большинство составляли профессио- нальные философы, лишь подтвердил значимость философской медиации при рассмотрении вопроса о соотношении науки и ре- лигии14. В то же время важный методологический вывод, ка- сающийся развития диалога науки и религии, состоит в том, что продуктивность встречи представителей религиозного и научно- го разума зависит не столько от наличия среди участников дис- куссии профессиональных философов - как некоей «третьей сто- роны», выступающей в роли «незаинтересованного модератора», сколько от реализации философского подхода и использования философской рациональности со стороны как представителей ре- лигии, так и представителей науки. Иными словами, способность к качественному философствованию с обеих сторон является не- обходимым условием результативности диалога. Это ставит вопрос о наиболее продуктивных форматах диало- га, а также о персональном составе дискуссионных групп, кото- рые призваны осуществлять диалог науки и религии по конкрет- ным направлениям и темам. Самый общий ответ на этот вопрос состоит в следующем. Основная стратегия развития диалога науки и религии в рос- сийском контексте должна состоять в организации взаимозаин- тересованной и концентрированной дискуссии в рамках малых 14. Тезис о медиации философии в диалоге религии (богословия) и науки в россий- ском контексте часто встречается в формулировке, которую предложил математик и православный богослов Алексей Нестерук: «Наука как участница диалога с бо- гословием не может вступить в этот диалог в „чисто научном“ модусе; она неиз- бежно будет истолкована в широком культурном, языковом и социальном контек- сте таким образом, что это поставит глобальное восприятие науки в перспективу метанаучную. Философия, таким образом, играет роль языкового и концептуаль- ного посредника между рациональными моделями науки и безграничным апофа- тизмом богословия». Нестерук А. Логос и космос: Богословие, наука и православ- ное предание. М.: Библейско-богословский институт св. ап. Андрея, 2006. С. 91. 180 © Государство · Религия · Церковь Александр Кырлежев, Андрей Шишков,Владимир Шмалий групп. В состав этих групп должны входить ученые и теологи, каждый из которых обладает не только достаточной компетенци- ей в своей области, но и способностью к философской рефлексии. Только при наличии ядра таких участников диалога возможно и необходимо привлечение к дискуссии «философски наивных» представителей научного и религиозного сообществ, роль кото- рых будет состоять в том, чтобы презентировать соответствую- щие идеи и точки зрения и реагировать на реакции и аргументы со стороны «философов»15. При этом следует учитывать, что общественная значимость такого рода диалогических встреч - как разовых, так и регуляр- ных - зависит не только и даже не столько от плодотворности состоявшейся дискуссии, сколько от того публичного резонанса, которые они получат. Поэтому продвижение результатов такого рода дискуссий в общественное и культурное пространство тре- бует дополнительных организационных усилий - с учетом специ- фики современных масс-медиа, которые формируют обществен- ное мнение, а также, в значительной степени, индивидуальное сознание. Развитие диалога науки и религии в современной России (и шире - на постсоветском пространстве) является насущ- ной необходимостью: во‑первых, для религиозного сообще- ства, обретающего новую публичность после десятилетий вы- нужденной геттоизации; во‑вторых, для научного сообщества, сталкивающегося с возрастающей публичностью религии и вы- нужденного определять свое отношение к ней; в‑третьих, для общества в целом, которое переживает процесс культурной трансформации и члены которого нуждаются в ответе на во- прос о соотношении науки и религии на настоящем этапе исто- рической эволюции. Продуктивность диалога науки и религии в современных усло- виях будет определяться осознанием того, что его моральной ос- новой является общая ответственность: с одной стороны, «ре- лигиозного разума», открытого к специфическому вкладу науки в общественное благо, а с другой - «научного разума», сознающе- го свои границы и свободного от антирелигиозной предвзятости. 15. Эти предварительные выводы относительно философской медиации диалога и конфигурации дискуссионных групп требуют дальнейшей проработки, а также апробирования в ходе конкретных экспериментальных встреч. №1(33) · 2015 181 Диа лог н а у к и и р е л и г и и: н о вы е р акурс ы Библиография / References Антонов К. Теология как научная специальность // Вопросы философии. 2012. № 6. С. 73 – 84. История и теория атеизма. Учебное пособие / Баканурский Г. Л., Борунков Ю. Ф., Вино- куров В. В., Дмитриева Н. К. и др.; Редкол.: Новиков М. П. (отв. ред.), Овсиен- ко Ф. Г., Угринович Д. М., Яблоков И. Н. 3‑е изд., дораб. М.: Мысль, 1987. Касавин И. Т. Познание // Новая философская энциклопедия. Т. №. 3. М.: Мысль, 2001. С. 259 – 263. Кырлежев А. Постсекулярное: краткая интерпретация // Логос. № 3 (82). 2011. P. 100 – 106. Кюнг Г. Начало всех вещей. М.: Библейско-богословский институт св. ап. Андрея, 2006. Луман Н. Теория общества. М., 2000. Нестерук А. Логос и космос: Богословие, наука и православное предание. М.: Биб- лейско-богословский институт св. ап. Андрея, 2006. Основы учения Русской православной церкви о достоинстве, свободе и правах чело- века (http://www.patriarchia.ru / db / text / 428 616.html, доступ от 13.12.2014). Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект-пресс, 1998. Теология в системе научного знания и образования. Материалы слушаний в Обще- ственной палате Российской Федерации. М.: Изд. Общественной палаты Рос- сийской Федерации, 2008. Узланер Д. Советская модель секуляризации // Социологические исследования. 2010. № 6. 62 – 69. Шишков А. Некоторые аспекты десекуляризации в постсоветской России // Государ- ство, религия, церковь в России и за рубежом. 2012. № 2. С. 165 – 177. Antonov, K. (2012) Teologiia kak nauchnaia spetsial’nost’ [«Theology as a Scientific Discipline» in] // Voprosy filosofii 6: 73 – 84. Casanova, J. (1994) Public Religions in the Modern World. Chicago: University of Chicago Press. Istoriia i teoriia ateizma. Uchebnoe posobie (1987)  / Bakanurskii G. L., Borunkov Iu. F., Vinokurov V . V ., Dmitrieva N. K. i dr.; Redkol.: Novikov M. P. (otv. red.), Ovsienko F. G., Ugrinovich D. M., Iablokov I . N. 3‑e izd., dorab. Moscow: Mysl’. Kasavin, I . T. «Poznanie» (2001), in Novaia filosofskaia entsiklopediia. T. №. 3, pp. 259 – 263. Moscow: Mysl’. Küng, H. (2006) Nachalo vsekh veshchei . Moscow: Bibleisko-bogoslovskii institut sv. ap. Andreia, 2006. Kyrlezhev, A. (2011) «Postsekuliarnoe: kratkaia interpretatsiia» , Logos 3 (82): 100 – 106. Luman, N. (2000) Teoriia obshchestva . Moscow. Nesteruk, A. (2006) Logos i kosmos: Bogoslovie, nauka i pravoslavnoe predanie . Moscow: Bibleisko-bogoslovskii institut sv. ap. Andreia. Nongbri, B. (2013) Before Religion. A History of a Modern Concept. New Haven and London: Yale University Press 182 © Государство · Религия · Церковь Александр Кырлежев, Андрей Шишков,Владимир Шмалий Osnovy ucheniia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi o dostoinstve, svobode i pravakh cheloveka (http://www.patriarchia.ru / db / text / 428 616.html, accessed 13.12.2014). Parsons, T. Sistema sovremennykh obshchestv . Moscow: Aspekt-press, 1998. Shishkov, A. (2012) «Nekotorye aspekty desekuliarizatsii v postsovetskoi Rossii» , Gosudarstvo, religiia, tserkov’ v Rossii i za rubezhom 2: 165 – 177. Teologiia v sisteme nauchnogo znaniia i obrazovaniia. Materialy slushanii v Obshchestvennoi palate Rossiiskoi Federatsii (2008). M.: Izd. Obshchestvennoi palaty Rossiiskoi Federatsii. Uzlaner, D. (2010) «Sovetskaia model’ sekuliarizatsii» , Sotsiologicheskie issledovaniia 6: 62 – 69. №1(33) · 2015 183

Обнаружение пределов в развитии современной цивилизации побуждает пересмотреть ценность рационализма. Постепенно ста­новится понятным, что кризисы нашей цивилизации - экологи­ческий, эсхатологический, антропологический, культурный - вза­имосвязаны, причем техника является одним из факторов этого гло­бального неблагополучия.

Рост негативизма по отношению к науке и разуму в современном обществе и предложения не связывать судьбы человеческой свободы с культивированием рационального начала связаны прежде всего с отрицательными последствиями техничес­кого развития. Общество поэтому нуждается в изменении приори­тетов своей социальной и технологической деятельности, и огром­ную роль в решении этих проблем должна играть наука.

Нужно отметить, что в традиционную научную картину мира входит представление о том, что все проблемы, возникающие в результате научно-технического прогресса, можно решить рацио­нальным способом. При этом полагается, что не только экологи­ческая проблема разрешима на путях развития науки посредством создания малоотходных производств, технологий с замкнутыми циклами и т. д., но и вторая глобальная проблема (духовный кри­зис) преодолима при помощи НТП.

Но социальная деятельность принадлежит различным культур­ным подсистемам и подчиняется их логике, в частности, ценност­ным отношениям. Особенностью культурных систем, в отличие от рационально организованной деятельности, является борьба разноориентированных, иногда противоположных, сил и ценностей. Вследствие этого реализация одних видов деятельности, не учиты­вающая бытие других деятельностей, может давать результаты, противоположные ожидаемым. Природа человеческой деятельно­сти содержит два слоя - акты деятельности, организованные на рациональной основе и культурные подсистемы, подчиняющиеся иной логике. Поэтому большинство современных общественных проблем невозможно решить исключительно научно-рациональ­ным, техническим путем.

Наиболее радикальным средством разрешения кризиса пред­ставляется критическое переосмысление идей, лежащих в основа­нии техногенной цивилизации. Западноевропейская культура по­родила субъект-объектный принцип, согласно которому окружа­ющему миру приписывался лишь статус средства. Поэтому необходимо изменить лежащую в основе технического прогресса ду­ховно-ценностную мотивацию. При этом наряду с другими усилия­ми необходимо пересмотреть и ту картину мира, в которой природа понимается как условие нашей технократической деятельности.

Мы уже отмечали происходящие изменения в типе научной ра­циональности. Черты постнеклассической рациональности прояв­ляются при переходе к исследованию сложных исторически раз­вивающихся систем.

Постнеклассическая рациональность хотя и сужает поле действия предшествующих ей исследовательских стра­тегий, но не отменяет их, сама становясь гетерогенной сложноорганизованной системой. Увеличение разнообразия научных стра­тегий расширяет и поле мировоззренческих оснований современ­ной науки. Теперь и преобразующую деятельность человека и саму природу начинают понимать иначе. Оказалось, что техника и на­учное знание существенно влияют на природу и человека. Законы природы не вечны, а обусловлены исторически и культурно, а че­ловеческое действие есть орган эволюции природы. Природа яв­ляется не только условием человеческой деятельности и прогрес­са, но и их целью. Она отвечает человеку, ассимилирует его усилия и активность. Идеал естествознания сейчас пересматривается с учетом различения природы, написанной на языке математики, природы как планетарного экологического организма и социаль­ной природы.

Важно при этом, что отказ от европейского проекта модерна вовсе не означает «варваризацию» культуры. Эта идея явно просле­живается в работе Хюбнера «Критика научного разума». Более того, «пароксизмы научно-технической деятельности, - пишет немецкий философ, - и связанной с ней идеей прогресса вполне могут свиде­тельствовать о своего рода варварстве»". Для преодоления кризисов современной цивилизации необходим радикальный поворот в ми­ровоззрении, в самом духовном ядре современного человека.

Сформировавшаяся в рамках постнеклассической науки стра­тегия деятельности с саморазвивающимися системами порождает перекличку между западной и восточными культурами. Выясня­ется, что современный тип научно-технического развития можно согласовать с мировоззренческими идеями восточных культур. Человекоразмерные системы требуют особых стратегий деятельнос­ти, в которых существенную роль играют несиловые взаимодей­ствия, основанные на синергетических эффектах. В рамках такой деятельности возникает новый тип интеграции истины и нрав­ственности, целерационального и ценностнорационального дей­ствий. Технологическая деятельность с такими системами предпо­лагает учет спектра возможных траекторий системы и сталкивает­ся с проблемой выбора определенного сценария развития из множества возможных. Ориентирами этого выбора служат не толь­ко знания, но и нравственные принципы.

Говоря о необходимости изменения идеалов рациональности, речь нужно вести не только о науке и научной деятельности, сколько о человеческой деятельности вообще.

Вы также можете найти интересующую информацию в научном поисковике Otvety.Online. Воспользуйтесь формой поиска:

Еще по теме 80. Научная рациональность и проблема диалога культур.:

  1. Научные открытия второй половины 20века и их влияние на формирование постнеклассического типа научной рациональности. Особенности постнеклассического типа научной рациональности.
  2. 11. Наука в культуре современной цивилизации. Ценность научной рациональности.
  3. Научные открытия 19 – начала 20 веков и их влияние на формирование неклассического типа научной рациональности. Своеобразие неклассического типа научной рациональности.
  4. Вопрос 15. Обучение диалогу. Характеристики диалога. Разновидности диалога. Типы упражнений при обучении диалогу.

В современном мире межрелигиозный диалог является важнейшим фактором обеспечения мира и согласия, одним из базовых элементов развития межкультурных и межцивилизационных отношений.

По своему существу диалог представляет собой сложную социокультурную форму, задающую определенный смысл человеческим и межкультурным отношениям, в ходе которых человеческие и межкультурные связи выстраиваются определенным образом, находят свое выражение, обретают конкретный вид.

Понятие диалог происходит от греческих слов «dia» – «два» и «logos» – «понятие, «мысль», «разум», «язык», в более обыденном смысле означает встречу двух сознаний и логик.

На основании происходящих трансформаций в культурах и их диалогического взаимодействия можно выделить внешний и внутренний типы межрелигиозных диалогических отношений.

Внешний диалог обусловлен интересами самопознания и саморазвития культур, способствует взаимообогащению и не приводит к соизменению. Осуществляется посредством ознакомления и взаимного обмена ценностями, результатами творческой деятельности (фольклор, литературные произведения, живопись и т. д.), традициями и обычаями.

Внутренний диалог предполагает взаимосозидание культур, их самореализацию, здесь он оказывается уже не просто механизмом передачи готовых культурных смыслов, но механизмом со-изменения культур в процессе их взаимодействия и посредством их взаимодействия. Здесь следует уточнить, что в сфере межрелигиозных отношений внутренний диалог не должен затрагивать вопросов веры, догматики и сложившейся в рамках определенной конфессии религиозной традиции.

Диалог культур как основа межкультурного взаимодействия

В современном мире диалог культур усложнился в силу комплекса обстоятельств.

С взаимодействием культур разных народов связаны современные проявления фундаментальных проблем, особенность решениякоторых состоит в рамках непосредственного систематического диалога культур, а не одной, пусть даже преуспевшей культуры.

Диалог культур - это потребность во взаимодействии, взаимопомощи, взаимообогащении. Существует два вида такого взаимодействия:

1) Культурно-непосредственное, когда культуры взаимодействуют друг с другом благодаря общению на уровне языка.

2) Опосредованное, когдаосновные характеристики взаимодействия являются и его диалоговым характером, диалог при этом находится внутри культуры, в составе ее собственных структур.

Методология взаимодействия культур, в частности, диалога культур, была разработана в трудах М. Бахтина, который считал, что это взаимопонимание, участвующих в этом процессе, и, в то же время сохранение своего мнения и определенной дистанции (своего места).

М. Бахтин выдвигает идею о том, что каждая культура живёт только в вопрошании другой культуры, а великие явления в культуре рождаются только в диалоге различных культур, только в точке их пересечения. Способность одной культуры осваивать достижения другой - один из источников её жизнедеятельности.

Таким образом, диалог двух культур возможен только при определенном сближении их культурных кодов, наличии или возникновении общей ментальности. Диалог культур - это проникновение в системуценностей той или иной культуры, уважение к ним, преодоление стереотипов, синтез самобытного и инонационального, ведущий к взаимообогащению и вхождению в мировой культурный контекст. В диалоге культур важно увидеть общие человеческие ценности взаимодействующих двух культур.

Одним из главных объективных противоречий, свойственных культурам всех народов мира, является противоречие между развитием национальных культур и их сближением. Поэтому необходимость диалога культур является условием самосохранения человечества, а формирование духовного единства есть результат диалога современных культур.

Диалогичность предполагает сопоставление национальных ценностей и выработку понимания того, что собственное этнокультурное сосуществование невозможно без уважительного, толерантного и бережного отношения к ценностям других народов. Взаимодействие культур приобретает свою специфику на основе пересечения уникальных культурных систем. Препятствиями в диалоге могут служить разнонаправленные системы ценностей, что, конечно, затрудняет диалог, и некоторые культуры неохотно вступают в контакты с другими культурами.

Идея диалога культур основана на приоритете общекультурных человеческих ценностей. Культура не терпит единомыслия и единомнения, она диалогична по природе и сути своей.

Диалог - важнейший методологический принцип понимания культуры, поскольку сущностные характеристики культуры проявляются в диалоге.

Диалог культур приводит к углублению культурного саморазвития, к взаимообогащению за счет иного культурного опыта, как в рамках определенных культур, так и в масштабах мировой культуры. Таким образом, не будет преувеличением заключить, что необходимость диалога культур есть важнейшее условие самосохранения человечества. Кросскультурное взаимодействие, диалог культур в современном мире - процесс сложный и возможно иногда травмирующий и даже болезненный. Необходимо обеспечивать оптимально-диверсификационное взаимодействие диалога народов и культур в интересах каждой из сторон этого взаимодействия и в интересах общества, государства, мировых сообществ человечества.

Диалог религий – ключ к межкультурному взаимопониманию

В современных реалиях всемирной глобализации встреча лидеров мировых и традиционных религий открывает широкие перспективы и возможности для взаимного сотрудничества, способствует преодолению насилия, религиозного фанатизма, экстремизма и терроризма.

XXI столетие принесло миру немало трагических событий связанных с развитием антиобщественной деятельности многих организаций использующих религиозные одежды для прикрытия своей преступной деятельности, распространением религиозно-политического экстремизма и терроризма, и в этот период деятельный межкультурный и межрелигиозный диалог, направленный на установление мира и согласия стал особенно животрепещущей и актуальной темой.

Стремление осмыслить происходящие перемены в мировом пространстве, способствовать разрешению возникающих проблем приводит политических деятелей к более широкому пониманию важности диалога религий, как общечеловеческой ценности.

Сегодня как никогда важно, чтобы на фоне процессов глобализации и секуляризации современного мира, ведущих к риску потери духовно-нравственных принципов, одними из первостепенных ориентиров для общества стали голоса духовных лидеров мировых и традиционных религий, призывающих к вечным, неизменным ценностям человечества: постулатам добра, мира, взаимопонимания и ненасилия.

Составила: Марзие Хейдари

По материалам сайтов:



Поделиться: