Кацав Моше. Биография
Своим избранием на пост президента Моше Кацав обязан Шимону Пересу: любой другой кандидат от партии Авода сумел бы воспользоваться поддержкой парламентского большинства, которое в 15-м Кнессете было еще левым.
Моше Кацав родился не в Тегеране, как часто пишут в его биографиях, а в городе Язд - сефардском аналоге Бердичева в среднем Иране. Семью Кацава занесло в эти края после разрушения Первого храма в 586 г. до н.э.
Когда Кацаву было 5 лет, он вместе с родителями попал в Израиль, где его семья претерпела все положенные порядочным сефардам издевательства и мытарства абсорбции. Сперва их поселили в Шаар-Алия под Хайфой (напоминанием о тех годах служит шрам под левым глазом президента), затем в палаточный лагерь Кастина чуть западней пустыни Негев.
Жизнь в палаточном лагере была вполне ужасна: безработица, недоедание, общая неустроенность... Двухлетний брат Кацава умер в Кастине, а сам Кацав был эвакуирован в мошав Кфар Билу, и его родители долгое время не знали, где находится забранный у них ребенок...
Левое правительство Израиля старательно гнобило миллион приехавших сефардов, разлучая семьи, посыпая их дустом и заселяя ими непригодные для обитания человека места, поскольку восточные евреи представлялись социалистам «чуждым элементом»: они были религиозны, сохраняли общинный уклад, и раввинов своих почитали выше товарища Сталина. К тому же у них не просматривалось никаких общих предков и друзей детства с правящей польско-литовской политической элитой.
Богатенькие американские евреи смотрели на дело иначе, и считали, что набожные сефарды им такие же братья, как и польско-литовские сталинисты-сионисты. Поэтому американцы давали деньги на абсорбцию сефардов.
На эти деньги, в частности, временный лагерь Кастина был преобразован в милый городишко на юге страны, под названием Лос Анджелос - в честь населенного пункта, откуда пришло финансирование. Впрочем, в силу тогдашней моды на иврит, название это перевели с испанского на госязык, так что город назвали Кирьят-Малахи. А Моше Кацав, закончив школу, отслужив в армии и поступив в Еврейский университет, в 24 года стал самым молодым мэром этого города.
Обиды, нанесенные сефардам в ходе абсорции 1950-х годов, сказываются на израильской политике и социальной сфере по сей день. С конца 1960-х, когда выходцы из восточных стран уже слегка акклиматизировались в стране, в Израиле началась этническая политика.
Стали возникать самые разнообразные партии и движения, от религиозных до коммунистических, весь appeal которых к избирателю строился на сефардском чувстве обиды и недоверия к ашкеназим, захватившим всю власть и все богатства страны.
Приятная особенность Моше Кацава на этом фоне состояла как раз в том, что он, хоть и мог бы со своей богатой биографией стать желанным гостем в любой из этнических партий, пошел другим путем и выбрал интеграцию. Со студенческой скамьи он занялся политикой в Ликуде, созданном и поныне руководимом польско-литовской элитой.
Кстати сказать, победа Ликуда на выборах 1977 года в значительной степени была продиктована желанием сефардского населения сквитаться с Аводой за трудную абсорбцию 1950-х. Впрочем, Авода любила напомнить сефардам о тех годах в самых оскорбительных выражениях, чем Бегину изрядно помогла.
В ходе предвыборной кампании 1977 года популярный комик Дуду Топаз, расписывая светлое будущее Израиля при следующей каденции Рабина, сказал: «А черножопых мы поставим ворота сторожить». Бегин откликнулся на это заявление пламенной речью, в которой напомнил о заслугах «черножопых» перед Израилем (лексики, впрочем, не меняя). И следующая каденция Рабина отложилась на полны х 15 лет, а портреты Бегина до сих пор можно видеть на почетном месте в лавках торговцев на любом еврейском рынке.
Карьера Моше Кацава в Ликуде сложилась не так блестяще, как у тех сефардов, которые норовили требовать для себя этнической квоты в правительстве, но и забыт он тоже не был. Пройдя в Кнессет от Ликуда на выборах 9-го созыва, Кацав оставался депутатом этой фракции до самого избрания президентом. За первые 5 лет в парламенте он дослужился до замминистра, затем Шамир сделал его министром - сперва труда и собеса, затем транспорта. Когда Ликуд ушел в оппозицию, Кацав стал председателем партии, а по возвращении блока во власть сделался вице-премьером...
И всю дорогу особенностью будущего президента страны была замечательно бесконфликтная позиция: сефарды видели в нем своего по крови, а ашкеназим - «своего» сефарда, живой пример того, как можно всегда иметь этническую карту в рукаве, но никогда ее не разыгрывать.
Бывший президент Израиля
Бывший президент Израиля. Представитель партии "Ликуд", ранее занимал различные посты в правительстве, впервые был избран в Кнессет в 1977 году. В 2006 году стал объектом расследования: несколько женщин обвиняли его в преступлениях сексуального характера. В связи с этим временно сложил с себя президентские полномочия в январе 2007 года.
Моше Кацав родился 5 декабря 1945 года в городе Язд в Иране. В Израиль приехал с родителями в 1951 году, семья обосновалась в городе Кирьят-Малахи. С 1964 года проходил военную службу в войсках связи, дослужился до звания капрала. В 1968 году был президентом молодежной организации еврейского ордена "Бнай-Брит".
С 1968 года Кацав учился в Еврейском университете в Иерусалиме, где возглавил студенческую организацию партии "Гахал", позднее вошедшей в состав партии "Ликуд". Он работал репортером в газете "Йедиот Ахронот" с 1966 по 1968 год, по другим данным – в студенческие годы. Во время учебы Кацав преподавал в средней школе историю и математику. В 1971 году он окончил университет со степенью бакалавра по экономике и истории, также окончил педагогический факультет.
В 1969 году Кацав был избран мэром Кирьят-Малахи от коалиции "Гахал" и Национальной религиозной партии. Спустя два месяца партия Кацава потерпела поражение во втором туре выборов, но он был вновь избран мэром в 1974 году, на этот раз от партии "Ликуд", и занимал этот пост до 1981 года.
В 1977 году Кацав был избран членом Кнессета от "Ликуда". С 1981 года он занимал посты в правительстве: с 1981 по 1984 год был заместителем министра строительства и жилищного фонда, с 1984 по 1988 год – министром труда и социального обеспечения, с 1988 по 1992 год – министром транспорта, с 1996 по 1999 год – заместителем премьер-министра, министром туризма, а также министром по делам арабского населения. В Кнессете 13-го созыва (1992–1996) возглавлял парламентскую фракцию "Ликуд".
Кацав участвовал в работе ряда общественных организаций: был председателем Организации выходцев из Ирана, председателем комиссии по поддержке высшего образования, членом попечительского совета университета Бен-Гуриона. В 1998 году получил почетную докторскую степень университета штата Небраска.
В 2000 году, после отставки президента Эзера Вайцмана, Кацав баллотировался на освободившийся пост. В борьбе за президентское кресло противостоял Шимону Пересу, и 31 июля получил 63 из 120 голосов депутатов Кнессета.
Летом 2006 года против Кацава было начато расследование: несколько женщин обвинили его в сексуальных домогательствах, принуждении к сожительству и даже изнасиловании. 23 января 2007 года стало известно, что юридический советник правительства Израиля Менахем Мазуз намерен предъявить Кацаву обвинения в изнасиловании и ряде других преступлений.
24 января 2007 года Кацав попросил Кнессет о временном сложении с себя президентских полномочий. Премьер-министр Эхуд Ольмерт призвал Кацава добровольно уйти в отставку, однако президент заявил, что сделает это лишь в случае официального предъявления ему обвинений. Свою виновность он категорически отрицал и называл происходящее "охотой на ведьм". 25 января Кнессет удовлетворил просьбу Кацава, который формально ушел в отпуск и на три месяца был отстранен от исполнения своих президентских обязанностей. В его отсутствие полномочия президента были переданы спикеру Кнессета Далии Итцик.
18 апреля 2007 года Кацав попросил Кнессет продлить срок его временной недееспособности на посту президента Израиля. 23 апреля 2007 года истекал его отпуск, при этом продолжалось следствие по обвинениям в изнасилованиях и препятствии правосудию, а дело так и не было передано в суд. 22 апреля 2007 года депутаты израильского парламента продлили срок временной недееспособности Кацава вплоть до окончания его президентских полномочий. Через несколько дней адвокаты Кацава потребовали, чтобы парламентская комиссия по внутренним делам изменила формулировку своего решения по поводу просьбы их клиента. Оказалось, что Кацав собирался сложить полномочия "до следующего извещения", но парламентская комиссия изменила формулировку на "до окончания срока президентский полномочий". В ответ на требования адвокатов Кацава юридический советник Кнессета Нурит Эльштейн заявил, что парламентская комиссия имела право не только утвердить или отклонить решение о сложении полномочий, но и установить срок временной недееспособности президента.
Юридический советник правительства Мазуз не принял официального решения о передаче дела в суд, но, согласно регламенту, предоставил Кацаву возможность провести досудебное слушание и представить аргументы в пользу своей невиновности. 2 мая 2007 года в канцелярии Мазуза прошли первые предварительные слушания по делу Кацава. Адвокатам президента не хватило трех часов для того, чтобы представить юридическому советнику все собранные материалы. 6 мая 2007 года стало известно, что вторые предварительные слушания по делу Кацава были назначены на 15 мая 2007 года.
Летом 2007 года истекали полномочия Кацава, выборы нового президента Израиля должны были пройти не позднее 14 июня 2007 года. 13 июня 2007 года президентом Израиля был избран вице-премьер Перес.
В конце июня 2007 года Кацав пошел на сделку со следствием, согласившись признать себя виновным по трем незначительным пунктам обвинения в обмен на снятие с него тяжелых обвинений (включая изнасилование). Эта сделка была утверждена в феврале 2008 года Верховным судом Израиля. Однако 8 апреля того же года стало известно, что Кацав отказался от сделки со следствием, рассчитывая доказать свою невиновность. Спустя почти год, 19 марта 2009 года, против Кацава были снова выдвинуты обвинения в двух изнасилованиях и действиях насильственного характера.
Моше Кацав женат, у него пять детей.
Отрывок, характеризующий Кацав, Моше
Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m"aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c"est l"estomac… dites que c"est l"estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
Во вторник Тель-Авивский окружной суд огласил приговор экс-президенту Израиля Моше Кацаву, признанному ранее виновным в двух случаях изнасилования и серии сексуальных домогательств, сообщает ИТАР-ТАСС .
Кацав приговорен к тюремному заключению сроком на семь лет, двум годам условного наказания с испытательным сроком в три года. Кроме того, экс-президент должен выплатить пострадавшим 100 тыс. шекелей.
Адвокат Кацава Амир Цион попросил отсрочить приведение приговора в силу до подачи и рассмотрения апелляции, которую он готовит. «Мы принимаем приговор суда, однако намерены обжаловать его», - сказал защитник, которого цитирует израильское издание «Курсор» . Суд согласился отсрочить наказание на 45 дней, так что в тюрьму Кацав может отправиться не ранее 8 мая.
После оглашения приговора Кацав расплакался и начал кричать, что его подставили, а «решение суда - это ложь, основанная на лжи», и что в ходе слушаний ему «не дали возможности защититься и затыкали рот», сообщает ИТАР-ТАСС. Общаться с журналистами Кацав отказался, а его сын набросился на представителей СМИ, обступивших экс-президента и мешавших ему уйти, передает NEWSru Israel . Драку предотвратила охрана суда, Кацав уехал из суда на автомобиле.
Тем не менее у Кацава и в этом случае этого останется шанс избежать тюрьмы.
Это произойдет, если с приговором не согласится юридический советник правительства страны или экс-президента решит помиловать действующий глава государства Шимон Перес.
Суд над 65-летним Кацавом в окружном суде Тель-Авива начался 1 сентября 2009 года и продолжался до 30 декабря 2010 года. По окончании слушаний, проходивших в закрытом режиме, суд огласил вердикт, признав Кацава виновным по пяти пунктам обвинения.
Показания против Кацава дали пострадавшие женщины, именовавшиеся следствием как «Алеф» , «Гэй» и «Ламед».
Первая в 1996-1999 годах работала с Кацавом, когда тот был министром туризма. Председательствовавший на процессе судья Джордж Кара заявил, что доверяет показаниям «Алеф», а действия Кацава в отношении «Гэй» и «Ламед» квалифицировал как принуждение к сексу с использованием служебного положения. Кацав на протяжении процесса отрицал свою вину, однако суд заявил, что его показаниям не доверяет.
Уголовное дело в отношении Кацава было возбуждено после того, как в июле 2006 года обвинение в изнасиловании против него выдвинула одна из бывших сотрудниц канцелярии президента. Меньше чем через год, в июне 2007 года, Кацав был вынужден покинуть президентский пост за две недели до официального окончания срока своих полномочий. Отставка была условием сделки со следствием, на которую тогда согласился Кацав. Соглашение защищало его от обвинений в изнасилованиях и тюремного срока в обмен на признание менее тяжких правонарушений и выплату денежных компенсаций пострадавшим. Однако через год экс-президент расторг сделку и вновь заговорил о своей невиновности, обещая доказать это в суде. Следствие сразу же вернуло в дело обвинение в изнасилованиях.
В разгар скандала по поводу сексуальных похождений Кацава израильского коллегу своеобразно поддержал прежний президент России Владимир Путин
. «Привет передайте своему президенту! Оказался очень мощный мужик! Десять женщин изнасиловал! Я никогда не ожидал от него! Он нас всех удивил! Мы все ему завидуем!» - сказал Путин бывшему премьер-министру Израиля Эхуду Ольмерту. Ольмерт выразил сомнение в том, что тут есть чему завидовать. В 2010 году он сам был обвинен в коррупции
.
Оригинал этого материала
© "РАПСИ" , 22.03.2011
Государственные деятели, осужденные в Израиле в 2000-2010 гг.
Справка
[…] Кацав - далеко не первый государственный деятель Израиля, оказавшийся на скамье подсудимых.С 2010 года суд рассматривает дело отставного премьер-министра Эхуда Ольмерта, подозреваемого в получении крупных сумм от американского бизнесмена, использовании бюджетных средств для оплаты частных турпоездок и лоббировании интересов делового партнера.
Ольмерт, которому коррупционные скандалы стоили карьеры, проходит также одним из главных подозреваемых в деле о получении чиновниками многомиллионных взяток за содействие в строительстве престижного жилого комплекса в Иерусалиме.
В 2010 году парламент Израиля был вынужден покинуть глава влиятельной комиссии по иностранным делам и обороне, один из лидеров оппозиции, бывший министр Цахи Ханегби, которого суд признал виновным в даче ложных показаний.
В 2009 году за решетку отправились сразу два бывших министра. Авраам Хиршзон, возглавлявший министерство финансов, сел на пять лет за растрату сотен тысяч долларов из кассы профсоюза. Для Шломо Бенизри начался четырехлетний тюремный срок за получение взяток в бытность министром труда и социального обеспечения.
В 2008 году четыре месяца в тюрьме провел бывший депутат Кнессета Омри Шарон , сын экс-премьера Израиля Ариэля Шарона. За решетку он попал за превышение лимитов избирательных фондов и нарушение правил бухгалтерской отчетности при сборе средств на предвыборную кампанию своего отца.
В 2007 году суд приговорил к 120 часам общественных работ бывшего министра юстиции Израиля Хаима Рамона. Рамон, которого считали одним из наиболее вероятных претендентов на кресло премьер-министра, был признан виновным в том, что поцеловал девушку-военнослужащую против ее воли.
В 2005 году на пять лет за решетку отправился бывший министр энергетики и инфраструктуры Гонен Сегев, осужденный за контрабанду наркотиков из Нидерландов.
В 2001 году к полутора годам условно был приговорен бывший министр обороны Ицхак Мордехай, признанный виновным в сексуальных домогательствах к подчиненным.
В 2000 году полномочия президента досрочно сложил с себя Эзер Вейцман, после того, как прокуратура обвинила его в получении крупных денежных сумм от представителей деловых кругов. До суда дело не дошло.
По окончании средней школы в 1964–67 гг. служил в Армии Обороны Израиля, в войсках связи. В 1968–71 гг. учился в Еврейском университете в Иерусалиме . Получил первую степень по экономике и истории. В университете возглавлял студенческую фракцию Гахала (см. Ликкуд). В 1969 г. был избран мэром Кирьят-Мал’ахи, стал самым молодым мэром в Израиле. Вновь был избран мэром в 1974 г. и оставался на этом посту до 1981 г.
После досрочной отставки седьмого президента Израиля Э. Вейцмана 10 июля 2000 г. Кацав стал кандидатом на пост президента страны от партии Ликкуд. И хотя опросы предсказывали победу представителю Израильской партии труда Ш. Пересу , на выборах в Кнесете 31 июля 2000 г. во втором туре президентом был избран Кацав (получил 63 голоса против 57). Кацав стал первым представителем правоцентристских сил на посту президента Государства Израиль. На посту президента Кацав прилагает большие усилия для оказания помощи слабым слоям населения, для сглаживания противоречий в израильском обществе. Кацав придает большое значение успешной абсорбции алии из стран СНГ в Израиле. В 2001 г., находясь с официальным визитом в России, на Украине и в Грузии, президент неоднократно встречался с местными евреями, призывая их репатриироваться в Израиль.
В начале 2002 г. Кацав приложил значительные усилия для заключения соглашения с палестинцами о прекращении огня. Выступил с предложением о заключении Удна (согласно законам мусульманского права локальное прекращение враждебных действий на год), но израильское правительство не поддержало этой идеи. Весной 2003 г. активно содействовал сглаживанию противоречий между правительством и Х истадрут х а-‘овдим х а-клалит х а-хадаша во время кризиса, возникшего после выдвижения министром финансов Б. Нетаниях у новой экономической программы правительства.
В июне 2005 г. по инициативе Кацава была сформирована президентская комиссия по реформе системы власти во главе с президентом Еврейского университета в Иерусалиме Менахемом Мегидором (родился в 1946 г.). В январе 2007 г. эта комиссия представила свои рекомендации. Среди прочего, они предусматривали переход от системы пропорционального представительства, существующей в Израиле все годы существования государства, к смешанной, при которой половина депутатов Кнесета избиралась бы по округам. Рекомендовалось также принять закон, согласно которому депутат, получающий пост в правительстве, должен был бы в обязательном порядке покинуть Кнесет. Эти рекомендации реализованы не были. Единственная рекомендация, которая была инкорпорирована в законодательство, и то лишь спустя годы, касалась повышения электорального барьера, составлявшего в то время 2%. Комиссия рекомендовала повысить его до 2,5%. В марте 2014 г. он был повышен сразу до 3,25%, чтобы минимальное число депутатов парламентской фракции составляло четыре человека.
Накануне реализации инициированной главой правительства Ариэлем Шароном программы размежевания Кацав прикладывал значительные усилия для налаживания диалога между различными группами израильского общества. 10 августа 2005 г., за пять дней до вывода израильских сил и поселений из покидавшихся Израилем районов, он выступил с телевизионным обращением к нации, в котором высоко оценил всё, что было сделано еврейскими поселенцами сектора Газы и Северной Самарии (см. Государство Израиль. Еврейские поселения на контролируемых территориях). Попросив у поселенцев прощения за то, что они вынуждены покидать свои дома, президент призвал их выполнять распоряжения органов власти с целью избежать любого кровопролития.
В июле 2006 г. одна из бывших сотрудниц канцелярии президента Израиля начала шантажировать Кацава, угрожая раскрыть факт близких личных отношений между ними. За советом и поддержкой Кацав обратился к юридическому советнику правительства М. Мазузу (родился в 1955 г., с ноября 2014 г.– судья Верховного суда), который распорядился о начале расследования. После того, как информация об этом стала достоянием общественности, еще несколько женщин обратились в полицию с жалобами на сексуальные домогательства и сексуальное насилие со стороны Кацава в различные периоды. По результатам проведенного расследования 15 октября 2006 г. полиция рекомендовала предать действующего президента суду. 23 января 2007 г. юридический советник правительства опубликовал черновик обвинительного заключения, в котором Кацав обвинялся в различных случаях сексуального насилия по отношению к четырем женщинам, работавшим под его началом, а также в других нарушениях закона. Вследствие этого 25 января 2007 г. Кацав обратился в процедурную комиссию Кнесета с заявлением о временной невозможности исполнения им своих обязанностей. Все обвинения в свой адрес он отрицал и долгое время отказывался подавать в отставку; вместе с тем, он не вернулся к исполнению обязанностей президента, и с 25 января по 15 июля 2007 г. обязанности президента исполняла (по совместительству) председатель Кнесета Далия Ицик . Кацав подал в отставку лишь 29 июня 2007 г., когда до окончания семилетнего срока его полномочий оставалось менее трех недель.
Юридические перипетии вокруг этого дела продолжались пять лет. 30 декабря 2010 г. Тель-Авивский окружной суд признал М. Кацава виновным в двух случаях изнасилования, а также в других преступлениях сексуального характера в отношении трех женщин; при этом всё, что касалось отношений между Кацавом и сотрудницей президентской канцелярии, с чего начался скандал в июле 2006 г., ни в обвинительное заключение, ни в приговор суда не вошло. Это был первый случай в истории Государства Израиль, когда лицо, занимавшее президентский пост, было осуждено судом. 22 марта 2011 г. Моше Кацав был приговорен к семи годам лишения свободы. Сам он не признал никаких из инкриминируемых ему деяний, но судьи охарактеризовали его показания как лживые и недостоверные. Адвокаты Кацава подали в Верховный суд апелляцию, а после ее отклонения - иск о ее рассмотрении расширенным составом судебной коллегии, который также был отклонен. В октябре 2013 г., уже находясь в заключении (Кацав начал отбывать назначенное ему судом наказание 7 декабря 2011 г.), он через своих адвокатов подал председателю Верховного суда иск с требованием о проведении повторного судебного процесса по его делу, утверждая, что имело место искажение правосудия; и этот иск был отклонен в мае 2014 г. как не имеющий под собой достаточных оснований.
Его младший брат Лиор Кацав (родился в 1969 г.) в 1998–2003 гг. был мэром Кирьят-Мал’ахи, как и Моше Кацав за двадцать лет до этого.