Платон (Левшин), митрополит Московский. Платон левшин, митрополит московский

Родился на Украине, был четвёртым ребёнком в семье, рано потерявшей кормильца. После окончания школы год провёл в монастыре, где работал в свечной мастерской. Учился в Киевской и Одесской семинариях, научился мастерски составлять проповеди. После службы в армии закончил семинарию и поступил в Ленинградскую духовную академию, где защитил диссертацию по богословию «Исторический обзор взаимоотношений Русской и Римско-Католической Церквей». Работал рефернентом в Отдел внешних церковных сношений Московского Патриархата (ОВЦС МП), продолжая обучение в аспирантуре Московской духовной академии. В 1971 году ленинградский митрополит Никодим постриг референта в монашество, в том же году новопостриженный стал иеродиаконом и иеромонахом, а уже в 1972 году Никодим возвёл своего сотрудника в архимандриты и отправил его в Аргентину.

16 декабря 1973 года патриарх Пимен возглавил архиерейскую хиротонию Платона, назначенного епископом Аргентинским и Южноамериканским (вместо епископа Максима). В 1977 году бывший свечник стал архиепископом и экзархом Центральной и Южной Америки (предшественником его по управлению экзархатом был архиепископ Никодим).

В 1980 году Платону пришлось сменить на Свердловской и Курганской кафедре заболевшего архиепископа Климента, одновременно он получил во временное управление Челябинскую епархию. Деятельность Платона на Урале была успешной, в 1983 году он смог открыть приход в Камышлове - первый в епархии за тридцать лет. Кроме того, в 1981 году архиепископ вернулся в ОВЦС, уже в качестве заместителя председателя (эту должность он сохранял до 1986 года).

В 1984 году Платон занял Ярославскую и Ростовскую кафедру после ухода на покой митрополита Иоанна. Новый архиерей вернул РПЦ восемь храмов в Ярославле и более пятидесяти по области, начал восстановление Толгского и Спасо-Яковлевского монастырей, обнаружил множество мощей - князей Фёдора Ростиславича, Давида и Константина Фёдоровичей, Василия и Константина Всеволодовичей, святителей Димитрия, Иннокентия и Игнатия, преподобного Авраамия.

В 1990 году Платон участвовал в Поместном соборе, внёс предложение о снижении числа голосов, необходимых кандидату от Поместного собора для включения в окончательный список кандидатов в патриархи, но принято оно не было. Сам архиепископ предложил кандидатуру митрополита Волоколамского Питирима. Помимо этого, Платон принимал участие в дискуссиях, например, предложив обратиться с посланием к прихожанам РПЦЗ.

Ещё в патриаршество Пимена Платон был избран народным депутатом и членом Верховного совета РСФСР, работал в комитете Верховного Совета по свободе совести, участвовал в написании закона «О свободе вероисповеданий». По мнению современных социологов, этот закон открыл «простор для образования многочисленных новых религиозных объединений».

В 1993 году архиепископ был вторично назначен на Аргентинскую кафедру. В 2000 году участвовал в архиерейском соборе РПЦ, на котором высказался против ограничения полномочий Поместного собора. 29 февраля 2004 года возведён в сан митрополита.

Митрополит Московский Платон и Павел I

Петр Георгиевич Левшин родился 29 июня 1737 г. в с. Чашниково Московского уезда в семье дьячка. В 1747 г. он поступил в Славяно-Греко-Латинскую академию, которую закончил в 1757 г. и был оставлен для преподавания. На следующий год Левшин постригся в монахи в Троице-Сергиевой лавре под именем Платона. В 1759 г. он становится префектом Троицкой семинарии и преподавателем философии. Ему покровительствуют граф А.Г. Разумовский и И.И. Шувалов .
В 1761 г. духовная карьера П. Левшина делает качественный взлет: он становится ректором семинарии и профессором богословия . В 1763 г. — наместником лавры и законоучителем наследника. 1768 год приносит ему членство в Св. Синоде, а с 1770 г. Платон — архиепископ Тверской .
21 января 1775 г. Св. Синод поручает в ведение Платона Московскую архиепископскую кафедру . Яркую характеристику дает ему граф Ф.Г. Головкин: «Платон, как и большинство русских монахов, был самого скромного происхождения...обладая большим умом, которому сильное честолюбие не позволяло заржаветь, он был назначен законоучителем Павла I, еще в бытность его великим князем...и при дворе он приобрел привычку, а может быть, и наклонность, к интригам. Он был приветлив и добр с простым народом, обожавшим его, высокомерен и суров с вельможами, которых заставлял ухаживать за собою, и постоянно более или менее неудобен для своего государя. Его враги называли его шарлатаном алтаря и кальвинистом в глубине души, но он никогда не служил без того, чтобы не растрогать до слез, никогда не произносил проповеди, части которых не приводились бы потом как цитаты. После этого в тиши своего кабинета он читал Вольтера, Гельвеция, Руссо и говорил о них с полным знанием предмета» .
В ноябре 1782 г. Платон изъявил желание оставить свой пост и сообщил об этом в письме наследнику престола. Павел Петрович в ответном послании от 7 декабря нашел намерение Платона «осудительным» . В итоге Платон остался во главе епархии, а 29 июня 1787 г., в день своего 50-летия, был произведен в сан митрополита.
После смерти Екатерины II 6 ноября 1796 г. Павел Петрович стал императором. 5 апреля 1797 г. в Москве состоялась его коронация. При встрече с Павлом в Петровском дворце Платон произнес речь: «Се зрим Павла, Богом предуставленного и Богом избранного от пелен быть Царем в Исраили, в православной и преславной России, любезном отечестве нашем. Се зрю того, коего твердость просвещения, доброты душевные, непорочности нравов и истинного благочестия от младых лет, удостоился я быть зрителем и проповедником» .
Св. Синод назначил Платону в день коронации служить в Архангельском соборе, но царь изменил это решение, и митрополит Московский вместе с митрополитом Новгородским и Санкт-Петербургским Гавриилом находился в Успенском соборе. Платон, когда император хотел вступить в алтарь, потребовал от него снять шпагу, заявив при этом: «Здесь приносится бескровная жертва, отьими, благочестивейший государь, меч от бедра твоего» . A.M. Тургенев так описал роль Платона в коронационных торжествах: «Митрополит Платон встретил императора пред Успенским собором, окруженный 200 или более семинаристов, одетых в белые стихари; они устилали путь ветвями (вербами) и пели: «осанна, благословен грядый во имя Господне!» .
Другой очевидец свидетельствовал, что когда «отворились царские двери, и прежде, нежели диакон вынес сосуд, митрополит вышел из алтаря и, как будто пораженный блеском сих красавиц (дочерей Павла. — М.Г.), отступил назад, потом, обратясь к императору, сказал: — Всемилостивейший государь! Воззри на вертоград сей, — и повел рукой, показывая на предстоявших; у императора приметны были слезы на глазах. Коронация происходила обыкновенным порядком, император короновал императрицу Марию Федоровну, но было достойно внимания, что император во время причастия вошел в алтарь, взял сосуд, и, как глава церкви, сам причастился святых тайн...» .
Представляют большой интерес взаимоотношения Платона и Павла I. Теплые чувства они стали испытывать друг к другу в то время, когда Платон был законоучителем наследника (1773—1783 гг.). Во время болезни Платона, случившейся после вступления Павла на престол, произошла сцена, описанная Головкиным: «Накануне он (Платон. — М.Г.) приобщился, и я сам отправился достать ему стакан воды, думая, что приближается его последний час. Я помог подняться ему на ротонду. Император, войдя, нахмурил брови при виде его, и, если бы только было возможно, запретил бы ему приветствовать себя. Платон начал свою речь почти угасшим голосом; он имел вид мученика...но затем, одушевляясь постепенно, наговорил таких прекрасных вещей...Император поражен, митрополит замечает это, его голос крепнет, красноречие увлекает его; взволнованный император ловит себя на слезе...Тогда-то он громовым голосом призывает благословение на нового императора и производит такое поразительное впечатление, что их величества бросаются к его рукам...» .
Отношения этих двух людей после вступления Павла на престол были сложными, неровными и противоречивыми. При посещении Троице-Сергиевой лавры после коронации император подарил воспитанникам семинарии при лавре 2000 руб., а ректору ее Августину (Виноградскому) — золотые часы. Платону с помощью своего бывшего ученика удалось отстоять самостоятельность Троицкой семинарии, которую Св. Синод хотел объединить с Московской духовной академией .
Ко дню рождения Павла I (20 сентября 1797 г.) Платон отправился в Санкт- Петербург, был в Гатчине и Павловске, но за шесть недель пребывания был принят императором один раз. 10 мая 1798 г. Павел I, проездом в Казань, был в Москве и опоздал на литургию, отслуженную Платоном, и очень обиделся, что его не дождались . Однако, несмотря ни на что, Платон в автобиографических записках очень четко объяснил нюансы их взаимоотношений, нисколько не обижаясь на императора: «И хотя некоторыми обстоятельствами был он против Платона охлажден и несколько отклонен, но знал Платон, что сие происходит не от сердца, но от сторонних клевет и коварств, кои все козни напрягали, чтобы лишить его доверенности Государевой, опасаясь, может быть, чрез него для себя чего-нибудь неприятного, а по внутреннему расположению Государь был всегда к Платону преклонен...» .
Платон разрабатывал и теоретические подходы к роли светского государя в религиозной жизни и церковной политике. Этой проблеме посвящен параграф 29 «О правительстве церковном» из главы II «О вере евангельской» его работы «Христианские богословия». Митрополит указывает, что «православные государи суть главные попечители и покровители Церкви. Христианский государь не меньше о благосостоянии Церкви, как и о гражданском обществе, труды прилагать обязуется». Платон перечисляет требования, предъявляемые церковью к государю: «1) знать закон; 2) иметь страх Божий в пример Благочестию; 3) смотреть, чтобы правительство церковное было порядочно, и верно труждающихся ободрять; 4) раздоры угашать и защищать от утеснителей ее и ругателей; 5) учения распространять и училища содержать щедро; 6) иноверческие народы приводить к вере...».
Платон также объясняет пользу религии для суверена: «А наипаче для государя благочестивая вера есть особливо полезна: ибо она его, яко никакому человеческому закону не подлежащего, подвергает закону своему, а чрез то содержит его в пределах святой правды, — притом делает, чтоб он без расслабления проходил свою великую должность». Кроме того, он приравнивает веру к награде государю: «Понеже, как государь, не имея никого на земле высшего себя, ни от кого за труды свои награжден быть не может, то едина вера может государя ободрить, обещая ему неложно достойную и величайшую на небеси мзду» .
Современники одной из причин охлаждения Павла к Платону считали отказ последнего принять в награду светские ордена. «Немилость митрополита Платона происходила оттого, что император, решив жаловать духовенство орденами, что раньше не было принято, послал Платону голубую ленту, от которой последний отказался со словами: «Кавалер должен носить меч, а меч существует, чтобы проливать кровь, кровь же марает престол. Я не могу быть в одно и то же время иереем и кавалером». Ни просьбы, ни угрозы не могли поколебать его решения. Два года спустя, когда над империей нависли тучи и в провинции начали возмущаться деспотизмом, император велел сказать Платону, что для первосвященника, пользующегося таким почетом, нехорошо служить примером неповиновения. Тогда Платон подчинился — тем легче, что его пример уже не мог послужить соблазном, ибо он удалился на покой в Сергиево-Троицкую лавру» .
Платон резко отрицательно относился к римско-католической церкви. «Вы будете надо мной смеяться, — сказал он однажды Головкину, — но папы представляются мне непрерывным рядом антихристов, а кардиналы — сообщниками дьявола» . Митрополит во время коронации Павла I выступил против планируемого императором совместного приема православного и римско-католического духовенства, и монарх вынужден был принимать их раздельно .
Отношение Платона к старообрядцам не было так однозначно, оно проделало серьезную эволюцию за достаточно короткий срок. В связи с обращением московских старообрядцев к государю с просьбой об учреждении особого духовного правления, открытия храмов и монастырей и о позволении иметь своих священников, 3 июня 1799 г. вышел императорский указ, в котором говорилось: «Как они сами отзываются мною быть довольны, то и оставили бы мне с преосвященным Казанским (Амвросием) дело их ведать, и сему последнему снабжать их священниками по их одобрениям; о прочем оставляю, дабы не произошло недоразумения, а о сумнениях спрашиваться меня им же самим» .
Генерал-прокурор П.В. Лопухин, получив указ, передал его копию поверенному старообрядческого общества московскому купцу Д. Федорову и известил Амвросия (Подобедова). Последний выработал положение, согласно которому назначил московским старообрядцам по их представлению восемь священников и диаконов, разрешив им совершать богослужение и требы, кроме литургий.
В период с 22 июля по 5 сентября 1799 г. Платон отправил Амвросию два письма, в которых давал оценку императорскому указу и высказывал свое отношение к тем послаблениям, которые были даны старообрядцам. Он писал, что «сие дело весьма важное: через 160 лет церковь противу сего стояла; потребен совет обще всех пастырей российския церкви, что она не напрасно столько противу подвизалася и осуждала толикими определениями, толикими провозглашениями, толикими изданными сочинениями, толиким установлением присоединения их к церкви; дабы не остаться нам в стыде и противники не провозгласили бы прежнее: победихом, да уже и кричат. Не они старообрядцы, а мы: они же новообрядцы...» . Митрополит настороженно отнесся к императорским нововведениям и предложил провести совещание всех иерархов православной церкви по данному вопросу.
Во втором письме Платон выражает радость, что «сие дело трудное и опасное меня миновало...Почему и прошу вас всеприлежно употребить старание, чтоб и впредь, как я, так и правление московские православные паствы, от сего освобождены были...Ибо их (старообрядцев. — М.Г.) намерение точное, чтоб учинив сей первый шаг, и в нем получив удачу, далее идти; а именно — иметь своих раскольничьих епископов» .
Однако через год позиция Платона поменялась. Московские старообрядцы летом 1800 г. преподнесли Платону петицию из 16 пунктов, при условии согласия на требования которых и соблюдения их властями они готовы были присоединиться к Русской православной церкви.
«1. Дабы Св. Синод разрешил преждеположенные клятвы на двоеперстное сложение и другие подобные сему обряды». Резолюция Платона была такова: «От клятв, прежде на них возложенных, разрешить...как ныне они сближаются, или паче, соединяются с Церковью, и истину ея, и таинства и священство ея признают действительными, то и потребно сие разрешение...».
«2. Да соблаговолит Ваше Высокопреосвященство избрать священников и диаконов, кои по собственному желанию согласятся быть в старообрядстве, и по желанию прихожан. Так же священников, уклонившихся в старообрядчество доныне, если окажутся беспорочны и явятся к Вашему Высокопреосвященству с истинным смирением, таковых разрешить и благословить отправлять службу Божию и требы христианские». На это митрополит согласился с определенным ограничением: «Вторую статью дозволить, но с тем, чтобы определить вновь священников по избрании прихожан и по рассмотрению и рассуждению епископа, а прежних попов, яко беглецов и предателей Церкви, совести и сана своего, к таковой церкви не определять».
«3. Дабы Св. Синод и Ваше Высокопреосвященство благословили старообрядческих священников службу Божию, таинства и требы христианские совершать по прежде печатанным книгам, при Всероссийских патриархах Иове, Ермогене, Филарете, Иоасафе и Иоакиме, чему следовать должны диаконы и церковнослужители».
Платон соглашается с этим полностью: «Третью статью также дозволить, ибо хотя в книгах...и находятся некоторые погрешности, но не в существенных веры догматах, а в словах и обрядах, и что приобретение мира церковного есть важнее всего».
«4. Церкви для старообрядцев освятить Вашему Высокопреосвященству по старопечатным книгам, или по благословению Вашего Величества, старообрядческим священникам...». Ответ Платона гласил: «На четвертую статью можно преподать согласие».
«5. Старообрядческих священников не требовать в Греко-российскую Церковь к Соборным молениям, как-то: в крестные ходы и тому подобное, а отправлять их по благословению Вашего Высокопреосвященства в Церквах старообрядческих оныя соборныя моления, также не принуждать старообрядцев к допущению на общие моления знаменующихся тремя персты, брады бреющих, и прочия имеющия несогласия с древними обычаями, включая Высочайших Особ...». На эту статью Платоном была наложена положительная резолюция.
«6. Старообрядческим священникам и приемлющим сие священство старообрядцам по духовным делам быть под судом и в полном ведении у Вашего Высокопреосвященства; по делам же, принадлежащим до старообрядцев, благоволите чинить разбирательство и суждение через старообрядческих священников, выключая таковых дел, кои требуют законного следствия, но в чем надлежит оным священникам относиться к Св. Синоду и Вашему Преосвященству». Шестая статья также была одобрена Платоном.
«7. Старообрядческие священники да будут снабжены святым миром от Вашего Высокопреосвященства». В ответ митрополит начертал: «Приемлется».
«8. Старообрядческих священников не принуждать исповедь иметь, кроме старообрядческих же священников». На это Платон написал: «Оставить сие каждому священнику на совесть».
«9. Благоволите Ваше Высокопреосвященство благословлять старообрядческих священников и старообрядцев, слагая два перста, по обыкновению, древле бывшему в России». В этом пункте Преосвященный проявил разумную осторожность: «Сие предоставить благоразумию и совести каждого епископа, однако, предохраняя других от соблазна».
«10. Священнодействия, доныне старообрядческими священниками учиненные, как-то: крещение, бракосочетание, молитвословие, монашество...и другие требы христианские, да будут оставлены в существенной их силе и не повторять оные, разве только окажется каковой-либо из оных старообрядческих священников, бывших доныне самозванцем...Также и старообрядческие священники, определяемые к старообрядческим церквам, не должнствуют поправлять приемлемыя старообрядцами от Греко-российской Церкви священныя Тайны, как-то: хиротония, крещение, миропомазание, брак и прочее, но принимать оные в действительной их силе». Этот тезис был принят.
«11. Если кто из сынов Грекороссийския Церкви пожелает приобщиться святых Тайн от старообрядческого священника, таковому не возбранять. Равно же, если из старообрядцев пожелает приобщиться святых Тайн в Грекороссийския Церкви, не возбранять оному». Резолюция Платона поставила православных и раскольников в разное положение, причем последние оказались в более выгодной ситуации: «По сей статье, сын Православной Грекороссийской Церкви не иначе может иметь дозволение, разве то в крайней нужде, в смертном случае, где б не случилось найти православного священника...а старообрядцу дозволять то без всякого затруднения».
«12. Если учинит старообрядческий священник преступление, достойное извержения, таковый предоставляется суду Вашего Высокопреосвященства...». Митрополит утвердил этот пункт.
«13. При старообрядческих церквах иметь троечастные книги. Но во время святых постов, если кто из старообрядцев, по каковым — либо встретившимся обстоятельствам, на исповеди, и у причастия святых Тайн не будет, таковых, ко взысканию с них штрафных денег не выписывать, и о том никуда не представлять, но да судят о том их духовные отцы по священным правилам. Если ж кто по нерадению, или пренебрежению, или другим незаконным причинам, уклоняться будет от оные Святыни, таковых записывать в особые книги и наказывать епитимью...» Решение этого вопроса Платон отдает в руки Св. Синода: «Хотя на сию статью и можно согласиться, но как деньги штрафные собираются в казну, то сие зависит от благоустремления Св. Синода...».
«14. Если ж случится быть браку, состоящемуся одной половине Грекороссийской Церкви, а другой старообрядческой, таковых венчать по общему согласию или в Грекороссийской Церкви или Старообрядческой». Платон посчитал, что «сию статью принять можно».
«15. Священники старообрядческие во всех случаях имеют приносить моление о Высочайшем здравии и благоденствии Его Императорского Величества, супруги Е.И.В., Наследника Его, всей Высочайшей фамилии, и прочих, кого следует, по данной от Св.Синода форме». Платон признал, что «сие необходимо потребно».
«16. Распри, раздоры и хулы не с единыя стороны да не слышатся за содержание разных обрядов и разных книг, употребляемых для богослужения, ибо таковая обостренная разность, какие принадлежат до сущности веры, то и да прибудут старообрядцы и сынове Грекороссийской Церкви в мире, любви и соединении, яко чада единыя Святыя, Соборные и Апостольские Церкви». Платон назвал это требование «благим и достойным» и рекомендовал сохранять его «в точности» .
После переговоров с представителями старообрядцев, согласившимися с его поправками, митрополит заключил текст пунктов фразой о том, что «по таковом взаимном всего вышеписанного принятия и согласии, таковых приемших и согласившихся и получивших на вышеописанном основании церковь, не называть более раскольниками или старообрядцами, ибо в Церкви ничего нового нет, и нет новооб- рядцев, а называть соединенцами или единоверцами, на что они, особливо на последнее, по предложению моему и согласными быть оказываются, а потому и Церковь их имеет называться единоверческою, а в упорстве и в отторжении от Церкви пребы- вайшие да остаются при прежнем их наименовании раскольниками» .
На основании данных пунктов, получивших название «Правила о единоверии или условиях общения с раскольниками», 27 октября 1800 г. Павел I дал Синоду Именной указ «О дозволении старообрядцам строить церкви на основании правил митрополита Платона» . В преодолении раскола Русской православной церкви был сделан существенный шаг вперед. В 1801 г. на Введенском кладбище в Москве была открыта первая единоверческая церковь .
Отношения Платона и его коронованного воспитанника прекратились 12 марта 1801 г. в связи с убийством императора. Еще десять лет возглавлял митрополит Московскую епархию и 13 июня 1811 г. был уволен по собственной просьбе в связи с состоянием здоровья. Умер Платон 11 ноября 1812 года .

Примечания
1. РОЗАНОВ Н.П. Московский митрополит Платон (1737—1812). СПб. 1913, с. 1—7.
2. Там же, с. 8; Филарет, архиепископ Черниговский и Нежинский. Обзор русской духовной литературы (1720-1858). Кн. 2. Чернигов. 1863, с. 174.
3. РОЗАНОВ Н.П. Ук. соч., с. 9—10; Филарет, архиепископ Черниговский и Нежинский. Ук. соч., с. 175.
4. Списки архиереев иерархии всероссийской и архиерейских кафедр со времени учреждения Святейшего правительственного синода. СПб. 1872, с. 16; Списки иерархов и настоятелей монастырей российской церкви. СПб. 1877, с. 133.
5. ГОЛОВКИН Ф.Г. Двор и царствование Павла 1. Портреты и воспоминания. М. 2003, с. 325.
6. Письмо государя Павла Первого к Преосвященному Платону. — Русский вестник, кн. 8, 1815, с. 47; Списки архиереев.., с. 16; Списки иерархов и настоятелей.., с. 133.
7. СНЕГИРЕВ И.М. Жизнь Московского митрополита Платона. М. 1891, с. 91.
8. Там же, с. 92-93.
9. Записки А.М.Тургенева. — Русская старина, т. 48, 1885, № 10, с. 68.
10. Записки графа Е.Ф. Комаровского. СПб. 1914, с. 61—62.
П. ГОЛОВКИН Ф.Г. Ук. соч., с. 326.
12. СНЕГИРЕВ И.М. Ук. соч., с. 94; РОЗАНОВ Н.П. Ук. соч., с. 43.
13. СНЕГИРЕВ И.М. Ук. соч., с. 97-98.
14. Автобиография или записки о жизни Платона, митрополита Московского. — Полное собрание сочинений Платона(Левшина), митрополита Московского. Т. 2. СПб. 1913, с. 374.
15. Полное собрание сочинений Платона.., т. 1, с. 756.
16. ГОЛОВКИН Ф.Г. Ук. соч., с. 145.
17. Там же.
18. СНЕГИРЕВ И.М. Ук. соч., с. 93.
19. КЛОЧКОВ М.В. Очерки правительственной политики Павла I. Пг. 1916, с. 258.
20. Письма Платона, митрополита Московского, к преосвященным Амвросию и Августину. М. 1870, № 53, с. 41.
21. Там же, № 54, с. 41.
22. Руководящие для православного духовенства указы Св. Синода. М. 1879, с. 348—356.
23. МИЗУН Ю.В., МИЗУН Ю Г. Тайны русского раскола. М. 2002, с. 334.
24. Хронологический указатель узаконений, относящихся к духовному ведомству православного исповедания. Пермь. 1878, № 19621, с. 74.
25. СНЕГИРЕВ И.М. Ук. соч., с. 100.
26. Списки иерархов.., с. 133.

В сложившейся ситуации, когда создаются новые государственно-церковные отношения, деятели культуры, педагоги и психологи, современные ученые и писатели, не только свидетельствуют о жизненной необходимости обсуждения вопроса образования в стези исконно российской, отечественной культуры, но и акцентируют непреходящую важность и остроту проблемы выявления педагогической возможности, потенциала доминирующей в России православного вероисповедания как духовной составляющей общенациональной теории воспитания. Но практика и теория советской педагогики продолжительный период времени были в обстановке полного дефицита аутентической, подлинной христианской культуры, вне отечественной религиозно-педагогической идеи.

Исследование духовного наследия, которое было оставлено христианскими просветителями, а также достижимость его использования в российской системе образования, снискали сегодня особую актуальность, так как это содействует введению его в современное культурно-образовательное пространство. Потребность обращения к достоянию просветителей Православной Церкви послужило причиной тому, что российское государство совершенствование в формировании Отечества связывает с духовно-нравственным потенциалом народа, и в первую очередь подрастающего поколения.

На Руси вопросы воспитания всегда основывались на примерах жизни и подвига людей духовных, мужественных и совершенных. В связи с этим, не случайным является исследование культурного наследия Русской Православной Церкви отечественной историей педагогики, где особенной значимостью является педагогическое толкование духовного благосостояния, обогащения ее фактами образовательного опыта и действительностью.

На современной стадии становления российской педагогики предстоит постигнуть отечественную духовную почву, на основе которой возникла конкурентоспособная и продуктивная для своего момента теория воспитания и образования. По этой причине представляется немаловажным обращение к педагогическому наследию одного из самых даровитых государственных и церковных деятелей в ХVIII–XIX вв., святителя Платона (Левшина), митрополита Московского и Коломенского, ключевые факторы формирования личности которого мы попробуем освятить в данной статье.

Платон Левшин – митрополит московский, сын причетника Георгия Данилова, бывшего впоследствии священником, родился 29 июня 1737 г. в с. Чарушникове, в 40 верстах от Москвы. Рассказывают, что его отец звонил к утрени, когда ему сказали о рождении у него сына, и так обрадовался, что, к общему недоумению, перестал звонить и побежал домой. Такова была простота нравов, что никто не поставил ему этого в вину, наоборот, люди, узнав причину перерыва звона, радовались с отцом. По тогдашнему времени, «столь редкое стечение обстоятельств: восход солнца, день праздника великих учителей Церкви и благовест к утрени» сочли предзнаменованием будущего величия новорожденного .

По желанию отца, младенец был наречен в святом крещении Петром. Первоначальное воспитание он получил под руководством своего строгого отца и благочестивой матери. На шестом году ребенка посадили за славянскую азбуку, потом за часослов и псалтирь. Он оказался очень способным и уже через два года мог один, без всякой помощи совершать на клиросе все пение Божественной литургии. Имел «светлый и приятный» голос (впоследствии тенор), за который его любили и в селе, и позже в академии. Конечно, маменька привела маленького Петра за руку в первый раз в храм. Видя любовь сына к чтению, она на последние деньги покупала ему книги. Так «Прямодушие, откровенность, простое обхождение, бескорыстие, живость, горячность, чувствительность были свойствами отца Платона. А набожность, хозяйственность, бережливость, склонность к сохранению чести и ревность к ней были свойствами его матери» .

Отец его в это время уже был священником, но, по стечению обстоятельств, не в Московской, а в Коломенской епархии. По существовавшему порядку, он и детей должен был отдать в Коломенскую духовную семинарию, но ему этого очень не хотелось, и он усиленно просил, чтобы десятилетнего Петра и его младшего брата Александра приняли в лучшую тогда Заиконоспасскую Славяно-греко-латинскую школу, позже преобразованную в академию. Настойчивость отца увенчалась успехом, и дети были определены по его желанию. Когда детей привели на обучение, их принял префект Иоанн Козлович (впоследствии епископ Переяславский; † 1757). Ободряя новичков, он сказал им: «Учитесь, детки, после Протопопове будете». Предсказание его сбылось: Александр«через несколько лет стал диаконом в Москве, у Спаса в Спасской, затем священником у Николая в Хамовниках, а после протопопом Большого Успенского собора, членом Синода. Скончался в 1798 г.» , а Петр-Платон – «протопопов начальником».

Годы обучения для Петра были очень трудны в материальном отношении. Жил вместе с товарищем у старшего брата, пономаря при церкви св. Софии в Москве, что в Средних Набережных Садовниках. Отсюда «ходил босиком в училище, с грошом на обед», причем, по бережливости и бедности, носил в руках свои «новые коты, чтобы не истоптать их, и одевал их только у Академии» .

Всю жизнь он был веселого нрава, любил посмеяться и пошутить, но не увлекался юношескими забавами, все свободное от уроков время он посвящал посещению богослужения и чтению книг, какие только попадались ему,– прочел он, например, Четьи-Минеи, Пролог, «Камень веры», «Маргарит», «Обед духовный». Так он писал о себе: «Можно по истине сказать, что не знал ничего, кроме трех мест: дома, церкви и школы» . Поэтому учился он блестяще, а необычайные способности скоро выдвинули его из среды товарищей и обратили на него внимание учителей, так что однажды был переведен через класс. Но на его судьбу выпало испытание – в этом классе учили греческий язык, а приобрести учебник не было средств. Петр видел, что в познании языка он отстает от товарищей. Тогда он попросил у одного из них учебник греческого языка. Юношу, жаждущего получить знания, не испугало то, что учебник был на латинском языке, он его переписал и стал учиться самоучкой. Так будущий митрополит самостоятельно выучил латинский и греческий языки, а позднее свободно владел и французским. Блестящие достижения в учебе привели к тому, что когда в Москве открылся университет, он был назначен туда студентом. Петр отказался из-за большого желания принять монашеский постриг. По академическому обычаю Петру Левшину, как его тогда уже называли, было дано послушание – интерпретировать Катехизис по воскресным дням. За его толкования Катехизиса Петра и назвали «вторым Златоустом» и «московским апостолом».

О талантах Петра Левшина дошел слух до Петербурга. Знаменитый в то время придворный проповедник архимандрит Гедеон (Криновский), настоятель Троице-Сергиевой Лавры, вызвал его на должность наставника риторики. 14 августа 1758 года двадцатилетний юноша был пострижен в монашество наместником Лавры Гавриилом, впоследствии митрополитом Петербургским, и получил имя Платон. А уже «30 августа в Московском Успенском Соборе митрополитом Московским Тимофеем (Щербатским), Платон посвящен был во иеродиакона» . Архимандрит Гедеон от души полюбил его, и с тех пор начинается быстрое возвышение Платона. Его покровитель не раз брал его с собою в Петербург и там познакомил с могущественнейшими вельможами Елизаветинского царствования, графами Разумовским и Шуваловым – известным покровителем просвещения. Познакомился о. Платон и с тогдашними русскими архипастырями: митрополитом Димитрием Сеченовым, архиепископами Сильвестром Петербургским, Тихоном Воронежским, Георгием Конисским и другими. «1759 года 20 июля рукоположен во иеромонаха Палладием, епископом Рязанским на Троицком подворье, в домовой церкви Казанской Богоматери» и назначен на должность префекта и учителя философии Троицкой семинарии, а в 1761 году был сделан ректором семинарии и наставником богословия.

Но еще быстрее пошел его карьерный рост с воцарением Императрицы Екатерины II. Впервые ректор о. Платон удостоился Высочайшего внимания во время посещения Государыней Лавры после коронации, в 1762 году. Он встретил высокую гостью блестящим словом, окруженный воспитанниками семинарии, одетыми в особые одежды, с венками на головах и пальмами в руках. Они пели оду и канты духовного содержания, специально сочиненные по этому поводу о. Платоном. За эту встречу, он получил от Императрицы награду и Высочайшим указом был возведен в наместники Лавры. Ведомо ли было иеромонаху Платону, что встреча с государыней изменит всю его дальнейшую жизнь? Оба, заметим здесь, не знали, сколь сложными окажутся их взаимоотношения в будущем. Ни императрица, ни иеромонах не ведали, что станут, выражаясь современным языком, едва ли не главными идеологическими противниками .

По обычаю русских царей Екатерина II прибыла на поклонение мощам преподобного Сергия в мае 1763 года. Наместник Лавры Платон (Левшин) торжественно принял императрицу и в этот же день он произнес проповедь «О благочестии», понравившуюся Екатерине II. Последняя изъявила ему свое благоволение в самых милостивых выражениях, а проповедь велела напечатать.

Обратив особенное внимание на ученого монаха, Екатерина решила поручить о. Платону важную обязанность преподавания Закона Божия наследнику престола, цесаревичу Павлу Петровичу.«Когда императрица выбрала Платона в законоучители к государю наследнику, иеромонах посчитал для себя главной задачей дать церковное воспитание Павлу Петровичу. При Дворе (в церковной среде было известно о том) превозносились взгляды Вольтера, Дидро, Д’Аламбера; в присутствии императрицы нередко раздавались не только либеральные, но и кощунственные речи о христианстве и Церкви. И таковое можно было услышать не только при Дворе. Очевидно, подобное попрание веры и нравственности должно было вызвать протест со стороны лиц, которым были дороги интересы Церкви. Иеромонах Платон осознавал это, как и то, что в первую очередь требовалось улучшить состав малоуважаемого духовенства, для чего необходимо было повышать уровень духовных школ . Но главное, главное Платон видел в том, чтобы подготовить для России праведного государя, преданного Православной Церкви.

Молодого законоучителя окружали царедворцы и люди высшего аристократического круга, русские и иностранцы, представители старины и новизны, люди разного духа. Здесь, где азиатская роскошь соединялась с европейской образованностью, ум с любезностью, отечественное с чужестранным, ему надлежало сохранять достоинство своего звания и важность сана. Иеромонах понимал: все его слова должны быть уроками и все поступки – примерами. Строгая жизнь Платона и величавый образ его не могли не произвести впечатления на Павла Петровича, и неслучайно в короткое время законоучитель сумел приобрести доверие, любовь и уважение своего ученика и даже стать его духовником . «Великий князь,– отзывается в своей автобиографии святитель,– был горячего нрава, понятлив, но любил развлекаться. Однако высокий воспитанник, по счастью, всегда был к набожности расположен, и рассуждение ли или разговор относительно Бога и веры были ему всегда приятны» .

Кроме учебных занятий, о. Платон с особенным усердием занимался проповедью и поэтому сверх должности законоучителя цесаревича носил звание придворного проповедника. Он стал им после смерти епископа Гедеона. «Какую он ясную голову имеет, – говорил граф Н. И. Панин об отце Платоне, – дай Бог только, чтоб этот человек духовный у нас не испортился, обращаясь между прочими, в числе которых всяких довольно» . Именно в это время во всем блеске развернулся его замечательный ораторский талант, изумлявший всех и производивший неотразимое впечатление на слушателей. Живой, добродушный, с впечатлительным характером, скорый на гнев и на милость и в то же время необыкновенно симпатичный иеромонах Платон с его живой, остроумной речью, пересыпаемой множеством тонких острот, самых разнообразных сведений по разным наукам, сопровождаемой широкими жестами и веселой мимикой лица, кажется, притягивал к себе всех. Все делались его друзьями. Красивая наружность проповедника, его звучный голос и талантливое произношение увеличивали силу впечатления от проповедей о. Платона. «Отец Платон,– не раз говорила Императрица,– делает из нас все, что хочет: хочет он, чтобы мы плакали,– мы плачем». Часто Екатерина испытывала оратора, давая ему тему для проповеди перед самым ее произнесением, – и всякий раз проповедник показывал, что он обладает несравненным даром импровизации. Столь же сильное впечатление производило и служение о. Платона: сам, будучи впечатлителен, он умилялся при трогательных словах молитв и умилял других. Сколь был он умен, столь, кажется, был и непрост. «Его называли великим, гениальным, пред ним преклонялись, его осыпали милостями, ему завидовали. Но, по его собственному признанию, гордыня все же пряталась у него за внешним смирением» .

В течение первых двух лет своего законоучительства при Дворе, отцу Платону, уступая желанию Екатерины, приходилось, вовлекался в парадные и неофициальные придворные встречи со знаменитыми иностранцами. Не смотря на то, что Платон и читал по-французски и владел немного и разговорной речью, тем не менее, главным разговорным языком у него с достаточно учеными иностранцами была – общеевропейская латынь. Только через латынь он мог показать красноречие и гибкость ума. Однажды для австрийского короля Иосифа II, который путешествовал по России инкогнито под именем графа Фалькенштейна, Платон избран был даже специально гидом по древностям Москвы. И на вопрос Екатерины королю Иосифу, что он нашел достопримечательного в Москве, тот, не задумываясь, сказал: – «Платона». И он блистал к гордости Екатерины, в ее окружении. Живя при Дворе, о. Платон, однако, не увлекался шумной придворной жизнью, любил уединение и почти никуда не выезжал .

Так о. Платон проводил время с 1763 до 1766 г., когда именным указом Императрицы он был посвящен в архимандриты Троицкой Лавры «в Петергофе митрополитом Димитрием Новгородским» . «Но в 1770 году сентября 22 дня, пожалован он прямо в архиепископы в Тверь, и посвящен при Дворе октября 10 дня, преосвященными: Гавриилом, митрополитом Киевским, Гавриилом, архиепископом С.-Петербургским, Иннокентием, архиепископом Псковским и Григорием, Унгровлахейским, в присутствии Императрицы и случившегося прусского принца Генриха, для которого, чтобы видеть ему этот обряд, отложено было до того дня посвящение» .

Заняв Тверскую кафедру, архиепископ Платон показал, что он обладал не только блестящим ораторским талантом, но и громадными дарованиями администратора. Тверь, после пожара в 1763 г., и вся вообще тверская епархия были в расстройстве. Архиепископ Платон со всем ему присущим рвением стал обстраивать свою кафедру. При назначениях на приходы давал предпочтение только тем кандидатам, которые имели образование, чем намного сократил приходы, уменьшил размножившееся число клириков, улучшил состояние семинарии, привел в порядок консисторский архив. Образование духовенства, материальная его обеспеченность, благолепие храмов, благоустройство обителей – все это было предметом неусыпных забот гениального архипастыря и все это его трудами было приведено в цветущее состояние. Двенадцать лет провел он на Тверской кафедре и в это время так полюбил свою епархию, что нередко обещал сам себе и своей пастве не переходить ни на какую другую кафедру. Но в начале 1775 года императрица, проезжая через Тверь, лично вручила владыке Платону указ о переводе его в архиепископы Московские. Напрасно архипастырь отказывался, на его прошение остаться в Твери, государыня собственноручно написала: «Держусь моего Указа». Пришлось проявить послушание.

В московской епархии деятельному архипастырю с самого начала пришлось много потрудиться; после чумы 1771 года и мятежа епархия находилась в самом бедственном положении. Духовные училища пришли в расстройство, архиерейские покои стояли в запустении. И Платон с обычной энергией принялся за дело. Как писал сам Платон, «в производстве дел он не взирал ни на сильные лица, ни на просьбы, ни на слезы, коли то находил со справедливостью законною несообразным и с расстройством общего порядка паствы». Он положил начало строгого надзора за священством и порядком церковной жизни через благочинных, которые заменили поповских старост и заказчиков, для этого опубликовал в 1775 году инструкцию для благочинных, а в 1800 году – учреждение о крестных ходах в Москве. При любом случае акцентировал на образовательном цензе у духовенства. Пришлое духовенство скоро почувствовало твердую руку архипастыря. Священнослужителей, жизнь которых не соответствовала их сану, владыка запрещал в служении или переводил в другие места, а некоторых отправлял в монастыри «на исправление». На освободившиеся места назначал достойных. Сам нередко неожиданно посещал монастыри и приходские церкви в Москве, сам пел и читал за богослужением, стоя на клиросе. «…Чрез 15 лет едва не всю Москву снабдил учеными и добросовестными священниками», а в другом месте скажет о московском духовенстве: «Я его застал в лаптях и обул в сапоги, из прихожих вывел в залы к господам» .

С самого начала своего служения в Москве (1778 год) владыка богато украсил Лавру. Почти во всех храмах содеял стенную роспись и новые иконостасы, устроил Серапионовскую и Максимовскую палатки. А в 1808 г. покрыл медью с позолотой главы в Троицком и Успенском соборах. Сделал сень серебряную на столбы в Троицком соборе и серебряную раку над мощами пр. Никона. В 1795 г. митрополит принес в дар дарохранительницу, серебряный семисвечник, имеющий вид разделяющейся на семь частей ветви с чеканными листьями, что представляет собой эталон художественной ювелирной работы и в то же время христианского настроения благотворителя. Владыка возобновил и украсил Чудовские церкви в Кремле, устроил там же крестовую церковь во имя святых апостолов Петра и Павла. Его попечением сооружались деревянные хоромы на Заборовском и Хамовнических подворьях. Думал он и о возобновлении заброшенного дома митрополита Тимофея (Щербацкого) в селе Черкизове, любимом летнем приюте московских святителей, начиная с древнейшего его владельца, святого Алексия митрополита. В Черкизове, позади древней церкви во имя пророка Илии, на холме, владыка восстановил сад, насадил березовые рощицы.В старом Симонове, у древней церкви в честь Рождества Богородицы, по замыслу архиепископа поставят скромный памятник над могилами схимников Троицкой обители Пересвета и Осляби, положивших живот свой в битве на поле Куликовом. В Архангельском соборе Кремля над гробницами государей появятся медные доски с надписями. Кроме того, митрополит основал и благоукрасил монастырь Вифанию, в 1779 году возобновил Николаевскую Берлюковскую пустынь и архиерейские палаты в Москве, в 1808 году построил храм во имя Святой Троицы в Троицком Стефано-Махрищском монастыре Владимирской губернии и т. д. .

Владыка Платон в келейной жизни любил умеренность и простоту, был врагом расточительности и роскоши, но когда выезжал публично, то с большой торжественностью. По характеру хотя иногда и вспыльчив, но был добр, милостив, отличался терпимостью, остроумием и был очень патриотичен. Но когда считал нужным, не считался он и с тем, что мог навлечь на себя царское неудовольствие, чем иногда и пользовались враги митрополита, опасавшиеся его ума и влияния. Лишь только дружба с Г. А. Потемкиным спасла его однажды от царской опалы, когда его чуть было не обвинили в масонстве за связь с И. В. Лопухиным и И. П. Тургеневым. Тогда его оправдало найденное в бумагах Н. И. Новикова письмо Лопухина, где он сообщает, что «никак не мог убедить Платона вступить в их общество».

1776 год был для московского святителя годом тяжелого испытания. В начале года скончалась ученица владыки и духовная дочь, государыня цесаревна Наталия Алексеевна. Когда же в том же году цесаревич Павел Петрович обручился с новой невестой, принцессой Виртембергской, то преосвященный Платон и к ней был определен в наставники Закона Божия. Затем он же совершил обряд присоединения августейшей невесты к православию и Таинство брака с цесаревичем. В лице своей новой духовной дочери архипастырь приобрел покровительницу .

В 1787 году архиепископ московский достиг высшего духовного звания, какое существовало в русской церкви,– сана митрополита. Это произошло совершенно неожиданно для святителя. В день апостолов Петра и Павла, он служил в Успенском соборе торжественную литургию, за которой присутствовала императрица со своими двумя внуками – Александром и Константином Павловичами. Во время службы он вдруг услышал, что протопресвитер Памфилов поминает его митрополитом, думая, что Памфилов, его недоброжелатель, говорит это в насмешку, владыка Платон заметил о. Памфилову: «Вы ошиблись». «Так велено», – был ответ, но затем и протодиакон возгласил его митрополитом. Тогда Платон немедля повернулся и отвесил из царских врат молчаливый поклон присутствующей императрице. А после литургии произнес красноречивое слово. Вышел митрополит из собора уже в белом клобуке. Таким образом, ровно через пятьдесят лет со дня своего рождения, бедный сын дьяка сделался митрополитом первопрестольной столицы русской. На другой же день (12 апостолов) в добавку Платон получил еще бриллиантовый крест на клобук..

Но, достигнув высшей степени иерархической, владыка скоро испытал и все тяготы, сопряженные с ней. В то же время его здоровье, надломленное неусыпными трудами, начало все более и более, слабеть. В 1792 году он обратился к императрице с прошением уволить его на покой, оставив настоятелем Троицкой лавры. Екатерина отвечала на это прошение назначением архипастырю на помощь викария. Митрополит Платон, окончательно поселился в Лавре и стал бывать в Москве один или два раза в год. Впрочем, при всем том, трудов у святителя оставалось немало: к нему присылались все дела синодские, важнейшие дела епархиальные, а ко всему этому присоединялись и заботы по управлению Лаврой. 6 ноября 1796 года важное событие вызвало митрополита из его тихой жизни в обители – скончалась императрица Екатерина II. На престол Русский взошел ученик святителя, император Павел I. Немедленно по вступлении на престол, Государь известил об этом своего учителя собственноручным письмом. Все ожидали, что архипастырь будет осыпан особенными милостями нового царя, который всегда любил владыку Платона и постоянно переписывался с ним, оканчивая свои письма словами: «Ваш верный друг Павел». Этого, однако, не случилось: известно, что великодушный характер Павла Петровича был склонен к излишней доверчивости, а врагов у владыки при Дворе было немало. Впрочем, Государь, несмотря на клевету врагов святителя, никогда не лишал благоволения своего бывшего учителя. Приехав в 1797 году в Москву на коронацию, он посетил старца, страдавшего в то время мучительной болезнью, ласково разговаривал с ним и пожаловал ему орден св. Андрея Первозванного, 5 апреля того же года святитель возложил императорскую корону на главу своего царственного ученика. Все время короткого царствования Павла I престарелый архипастырь жил большей частью в своей любимой Вифании, занимаясь епархиальными делами, устройством Вифанской семинарии, проповедованием и богослужением, причем, он особенно любил петь на клиросе за псаломщика. Среди этой мирной жизни внезапно поразила иерарха неожиданная весть о смерти его царственного воспитанника, императора Павла Петровича, а в сентябре 1801 года ему пришлось совершать помазание на царство нового императора Александра Благословенного. По окончании коронационных торжеств снова потекла трудовая, но спокойная жизнь святителя, то в Лавре, то в Перервинском монастыре. В царствование Александра I Платон был уже совершенно больной и доживал свои дни на покое у Троицы и в Вифании. В Москву он посетил только на коронацию и еще в 1809 г., для того, чтобы встретить государя. Он любил жизнь, но мысли были ориентированы к смерти. Ничто его теперь не интересовало, так, получив при рескрипте Александра I орден св. Владимира 1-й степени, он только приложился губами к подписи Александра на рескрипте, а на орденские знаки, даже не взглянув, передал для хранения в ризницу. Он часто ложился в заготовленный гроб, примеряясь к образу вечного сна.

Предсмертные годы жизни митрополита Платона были омрачены войнами Отечества с французами и нашествием Наполеона. В этих трагичных явлениях почтенного возраста и удрученный болезнями святитель явил себя истинным сыном Отечества и ревностным благодетелем на военные нужды. Когда же враг подступил к самой Москве, владыка Платон, не желая покинуть свою паству, невзирая на тяжелую болезнь, лично посетил столицу. Прошел слух среди жителей первопрестольного града, что он поведет народное ополчение против Наполеона, но разбитый параличом, он не мог уже и говорить связанно, и его увезли накануне вступления французов в Москву. И всю осень достопамятного 1812 года митрополит Платон провел на одре болезни, в своей любимой Вифании. Быстро таял 75-летний святитель, как догорающая свеча, и, наконец, окончил свое земное поприще 11 ноября 1812 года, перед смертью имея утешение слышать, что враг бежит из первопрестольной столицы русской .

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что его лучшие высоконравственные качества были сформированы окружающими его с детства родными и близкими ему людьми. Его терпение, смирение, трудолюбие и первые чувства той неугасимой любви к Богу и окружающим его людям, которая согревала его сердце на протяжении всей жизни, определили степень развития его духовных потребностей и интересов, а природный ум и терпение, добрый и общительный нрав всегда вызывали ответную любовь и уважение окружающих. Также на становление личности именитого иерарха оказали положительное влияние лишения и трудности жизни семинариста, строгая личная дисциплина, чтение книг.

Совершенный оратор, владыка митрополит был и первоклассным администратором. Все те лучшие мероприятия, какие были проведены в Русской Церкви в конце XVIII и начале XIX века, мы обязаны святителю Платону. Его административная организация введения дел в епархии отличалась широтою замысла, практичностью ее выполнения и строгим согласием с церковными правилами и законами. Много и других прекрасных качеств украшали владыку Платона как иерарха, как сына своего Отечества и просто как человека. Его откровенность и нелицеприятие стояли выше всех себялюбивых расчетов.

Добродушие архипастыря, его незлобие, задушевность и простота – все эти качества умиляли всех, кто хотя мало знал его. Оттого-то он и пользовался такой любовью и уважением людей всех сословий, от первых вельмож до простых крестьян. Он был тем примером, когда в человеке сочетаются научные знания, высокий уровень профессионализма и богатство религиозного опыта. Такой синтез происходит естественно, в силу единства духовной и физической природы человека и обеспечивает нормальную гармоничную жизнь, к которой призвано человечество.

ИСТОЧНИКИ

1. Анисов Л. Отец московского духовенства. СТСЛ, 2009.

2. Барсов А. Очерк жизни митрополита Платона М., 1891.

3. Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. II. М., 1991.

4. Платон, митр. Московский. «Из глубины воззвах к тебе, Господи…». Автобиография. М., 1996.

5. Платон (Левшин), митр. Азбука добродетели. М., 2005

Игумен Амвросий (Калабухов)

Вконтакте

Попытался преодолеть церковный раскол при помощи т.н. единоверия.

Автор труда «Краткая церковная российская история» (М., 1805 в 2-х ч.), ставшего первым по времени систематическим курсом русской церковной истории, в которым впервые отражён критический подход к источникам и историческому преданию.

Ранние годы

Родился в семье причетника. Учился в Коломенской семинарии, затем в Славяно-Греко-Латинской академии. С 1761 года - ректор Троицкой семинарии.

В 1763 году Екатериной II был определён придворным проповедником и законоучителем наследника российского престола великого князя Павла Петровича; также наместник Троице-Сергиевой Лавры. Стал особенно близок с наследником престола.

C 16 июля 1766 года - священно-архимандрит (настоятель) Троице-Сергиевой Лавры, член Святейшего Синода.

10 октября 1770 года хиротонисан во епископа Тверского и Кашинского с возведением в сан архиепископа и с оставлением архимандритом Троице-Сергиевой Лавры. Хиротонию возглавил митрополит Киевский и Галицкий Гавриил (Кременецкий). В Москве сохранилось здание палат Тверского подворья, связанное с жизнью и деятельностью митрополита Платона.

На московской кафедре

C 21 января 1775 - архиепископ Московский. С 15 ноября 1775 - директор Славяно-Латинской академии, которая при нём стала Славяно-Греко-Латинской.

Архиепископ Платон был передовым человеком своего времени, интересовался трудами французских энциклопедистов и терпимо относился даже к духовным исканиям масонов. Рассказывали, будто на запрос Екатерины II о том, не противно ли масонство духу христианства, он отвечал, что «молит Бога, чтобы во всем мире были христиане таковы, как Новиков». В «Братьях Карамазовых» приведён также известный анекдот о встрече Платона с Дидро, который звучит (в интерпретации А. О. Смирновой) следующим образом:

«Митрополит Платон был ещё в Петербурге. Дидерот изъявил желание его видеть, вошёл в комнату и сказал по латыни: «Нет Бога», с торжественным видом, полагая, что Платон не знает по-латыни, но очень удивился, когда тот ему сказал: «Рече безумец в сердце своём», показал ему дверь и ушёл».

29 июня 1787 возведён в сан митрополита Московского и Коломенского. 2 февраля 1792 года, чувствуя враждебное к себе отношение со стороны синодального руководства, подал прошение об увольнении от епархиального управления; в просьбе было отказано.

По вступлении на престол императора Павла Петровича 6 ноября 1796 года, протестовал против введения последним практики жалования духовенству государственных орденов (явился одним из 2-х первых иерархов, сопричисленных к ордену Андрея Первозванного); совершил его коронацию; по просьбе некоторых дворян, направил императору пастырское послание, в котором осуждал его за суровое обращение с дворянами, и получил в ответ указ вовсе не выезжать из Москвы.

В 1800 году сыграл ключевую роль в учреждении единоверия: в 1801 году в Москве была открыта первая единоверческая церковь на Введенском кладбище.

13 июня 1811, ввиду тяжёлой болезни, уволен от епархиальных дел до выздоровления. Во время Отечественной войны в 1812 году, будучи тяжелобольным, был увезён из Москвы, куда прибыл, чтобы быть со своей паствой.

Скончался 11 ноября 1812 года в 3-м часу пополудни в Вифании. Отпевание над ним совершил в Лавре 16 ноября его викарий епископ Августин (Виноградский); похоронен был в пещере нижней церкви Лазарева воскресения Вифанского монастыря.

Над могилою был поставлен из дикого камня памятник, на котором была начертана сочинённая самим Платоном эпитафия:

«Здесь погребен телом Преосвященный Платон, Митрополит Московский, Архимандрит Троицкия Лавры и сея Вифанския обители и при ней Семинарии основатель.»

Фотогалерея

Полезная информация

Митрополит Плато́н (в миру - Пётр Георгиевич Лёвшин

Сочинения

• «Краткая российская церковная история» митрополита Платона стала первым научно-критическим исследованием по истории русской церкви.

• Акафист кн. Даниилу. М., 1795.
• Акафист преп. Сергию Радонежскому чудотворцу. М., 1795.
• Инструкция благочинным священникам. М., 1775.
• Катехизис, или первоначальное наставление в христианском законе, толкованное всенародно, 1757 и 1758 гг., ч. 2. М., 1781.
• Краткий катехизис ради обучения малолетних детей христианскому закону. М., 1775 и Вена, 1773, вып. 8.
• Сокращенный катехизис для обучения отроков с присовокуплением молитв и христианского нравоучения.
• Сокращенный катехизис для священнослужителей с прилож. мест из слова Божия, правил св. апостол. и св. отец и духовного регламента и присяг. М., 1775.
• Православное учение, или сокращенное христианское Богословие, с прибавлением молитв и рассуждения о Мелхиседеке. СПб, 1765.
• Увещание раскольникам с чиноположением, как принимать обрающихся из них к Православной вере. СПб, 1766.
• Христианское нравоучение к первой русской азбуке.
• Наставление для окрещенного им из турок Магмета в св. крещении Моисея Петровича Платонова.
• Житие св. Сергия Радонежского.
• Краткое истор. опис. Свято-Троиц.-Серг. Лавры, 1790 г.
• Записки о путешествии в Киев, 1804, изд. Снегиревым в Приб. к жизни митр. Платона. М., 1856.
• Путевые заметки о путешествии в Ростов, Ярославль, Кострому, Владимир, 1792 (там же).
• Записки о своей жизни митр. Платона (с 1808 до 1812 г. ведены наместн. Лавры Самуилом Запольским).
• Ответы на 16 вопросов Вольтера.

• Собрание сочинений митрополита Платона были опубликованы в Москве в 1779-1807 годах в двадцати томах, большая часть записана во время проповедей, которых существуют около 500.

Однако такое увлечение молодым епископом не могло нравиться духовнику императрицы, протоиерею, Иоанну Памфилову . Этот священник из белого духовенства терпеть не мог епископов и монахов, открыто говоря, что им не место во дворце. Екатерина Великая слушала своего духовника и делала всё с его благословения, а потому и она всегда отдавала предпочтение женатым священникам, пока не повстречала монаха Платона. Для Иоанна Памфилова ни один епископ не был авторитетом, он знал, что его духовная дочь, императрица Екатерина Великая выше всяких церковных владык. Кроме того, Екатерина была Крёстной матерью его сына .

В 1775 году Священный Синод постановил епископу Платону быть епископом города Москвы. Владыка Платон испугался этого назначения. Он понимал, что теперь он должен будет стать начальником для духовника императрицы, который епископов не признаёт. Платон лично писал прошения и наследнику цесаревичу Павлу и его супруге, и князю Потёмкину и наконец самой императрицы Екатерине, чтобы они посодействовали отмене этого решения синода. На что императрица ответила:"Держись моего указа и всё будет хорошо!" . Платон перечить не посмел.

Семь лет епископ Платон правил Московской кафедрой. Он очень заботился о духовенстве именно низов, о простых монахах и видел как протоиерей Иоанн Памфилов настраивает императрицу против монашества. Кроме того, до этого времени, ни кто не награждался из женатых священников митрой. Однако Иоанн Памфилов заметил императрицы, почему же каким-то невеждам архимандритам украшаться митрой можно, а культурному протоиерею нельзя. Императрица Екатерина практически приказала епископу Платону, наградить митрой её духовного отца. Так в 1786 году в Русской Церкви в митре появился первый священник белого духовенства. Им стал протоиерей Иоанн Памфилов, с тех пор таких протоиереев именуют митрофорными, однако ни в одной другой Восточной Православной Церкви женатых священников митрами не награждают.
Сам епископ Платон считал это уничижением митры. А протоиерея Иоанна назвал "Папа-Митрус" и стал называть "Папой женатого духовенства".

Этот случай подвиг епископа Платона просить императрицу освободить его от епископства и от проживания в Москве. Императрица ответила, что епископ может жить там где пожелает, но с кафедры Москвы не увольняется, а если нет сил эту кафедру содержать и окормлять духовно, то может себе выбрать помощника, Викарного епископа.

Чтобы как-то удержать Платона в Москве, императрица решила даровать Платону звание митрополита Московского и наградить его белым клобуком. Это был такой прыжок через ступень архиепископа. Однако митрофорный протоиерей и духовник императрицы Иоанн Памфилов не благословил императрицу на такой шаг.

В это дело вмешался наследник Павел Петрович, он стал требовать у матери императрицы сделать Платона митрополитом. Ведь наступал праздник апостолов Петра и Павла и День именин наследника, которому хотелось, чтобы эту литургию ему служил митрополит в белом клобуке, да и знал наследник, что этот день, это ещё и день рождения епископа Платона и для него был бы хороший подарок. Императрица не послушалась своего духовного отца и объяснила ему, что Платон ни чем не заслужил так долго ходить по Москве в епископах.

И вот в праздник апостолов Петра и Павла за одним престолом стоят протоиерей Иоанн и епископ Платон. Отец Иоанн поминает Платона Митрополитом. Платон смутился и шепнул: "Отец Иоанн, Вы ошиблись, я епископ". На что услышал ответ от протоиерея: "Мне так велено молиться". Митрополит Платон вышел из алтаря и поклонился императрицы.

Уже назавтра императрица наградила Платона ещё раз, теперь она подарила брильянтовый крест на клобук.

Каково же было реальное отношение императрицы к митрополиту, это можно узнать с её дневника. Там она пишет, что митрополит Платон в белом клобуке и брильянтовым крестом высмотрит "как павлин кременчугский" и делает запись, что этот митрополит "Блудлив как кошка, труслив как заяц ".

Митрополит Платон не мог не видеть отрицательных сторон для Церкви в правлении Екатерины Великой. Он пишет: "Всё кажется катиться к худшему. Не удивляюсь о жалком положении нашего духовенства, зная, что привлечены светские начала, отчего и проистекает всё зло, именно им вверена вся власть. Нас ни во что не ставят, и не только хотят подчинить себе, но уже считают подчинёнными. О Боже Благий... Уже нет ничего утешительного. Делами я завален. Иногда, прогуливаюсь, задумываюсь. Силы душевные и телесные оскудевают. Ни о чём больше не думаю, как о покое и увольнении" .

Митрополит Платон при Екатерине Великой очень много сделал для Церкви. Он отменил такое наказание как "отдачу под начал". То есть, это наказание заключалось в том, чтобы священников унизить самой грязной работой на глазах детей и учащихся...например колоть дрова в школе, чистить туалеты, разносить пищу в столовой..." Платон это запретил указом. К тому же, митрополита Платона, когда он уже был священником и преподавателем семинарии, митрополит Московский того времени, приказал выпороть розгой за плохую работу при всех семинаристах . И хоть императрица уже в 1767 году отменила своим постановлением телесное наказание для священников, но Платон добился указа о запрете порки дьяконов. Кроме того, в архиерейских домах были настоящие тюрьмы и даже оковы для непослушных священников . Митрополит Платон добился у императрицы запрета на подобные наказания священников епископами.

Они просили даже самостоятельного епископа, который подчинялся бы не Святейшему Синоду, а государственной власти и имел бы при себе особое духовное правление.

О том, насколько важен был вопрос о единоверии для митрополита Платона, говорит тот факт, что священник Полубенский в 1807 году был возведен им в достоинство протопресвитера - очень редкая не только награда, но и должность для того времени. И этим была отмечена особая важность положения единоверческого священника не только в Москве, но и в Православной Церкви.