Первая ночь пит и китнисс. Голодные игры: Из пепла (СИ)

Оригинальное название : The cave

Название: Пещера

Переводчик: Vi_Lutz

Бета: Sandie_J

Диклеймер: «Голодные игры» и герои книги принадлежат только Сьюзен Коллинз. Автор просто заставила их делать то, чего бы они на самом деле постеснялись бы делать.

Статус: закончен!

Саммари: для тех, кто хотел большего между Питом и Китнисс в их «пещерке».

A / N : Это короткая история с небольшими добавлениями, начиная с фрагмента на странице 307 «Голодных игр». Я решила, что Питу и Китнисс было бы немного приятнее проводить время, занимаясь кое-чем другим...

Две ночи назад у меня было чувство, будто Пит в миллионе миль от меня, зато сейчас я застигнута врасплох его близостью. Мы укладываемся, Пит подсовывает мне под голову свою руку и обнимает, словно защищая даже во сне.

«Голодные игры» стр. 307

Как только Пит засыпает, я чувствую, что его теплота заполняет наш спальный мешок, заставляя меня чувствовать себя удивительно расслаблено. Моя голова лежит на его плече, а рука – на его животе. Обе его руки обнимают меня как защитная клеть. Мы оба полностью одеты, но это все равно очень интимно для меня. Во мне разыгралось любопытство. Мы с Гейлом как-то спали вместе в лесу, но это никогда не было похоже на... на это. Я чувствую, как что-то в моем животе сжимается при мысли о том, что я так близко к Питу. Я никогда не испытываланичего подобного.Это приводит меня в замешательство, но определенно этоне былочем-то неприятным.

Я удивляюсь своему сильному желанию коснуться Пита. Моя рука, котораяобнимает его, проходит вниз по его животу. Я немного сжимаю ладонь, пытаясь почувствовать, что под рубашкой. Я знаю, что он сильный. Я видела, как он борется, и чувствовала мышцы ниже его груди, когда пыталась вылечить его. Но это что-то другое. Исследование. Я чувствую, будто нарушаю какое-то правило, и надеюсь, что Пит не проснется. Это заставляет меня нервничать, но этого все еще недостаточно, чтобы остановиться. Я медленно двигаю своей рукой, осторожно и нежно исследуя мягкую кожу его теплой груди через рубашку. Я чувствую рельефный хлопок, грязный от наших усилий сохранить себе жизнь. Плоть под ней так и доказывает всю силу его тела.

Пит вздыхает и слегка шевелится, поворачиваясь и придвигаясь ближе ко мне. На мгновение я замираю, но он все еще спит. Его лицо, столь спокойное и расслабленное, находится чуть выше моей головы. Если я подниму глаза, то мы окажемся лицом к лицу. Мое дыхание сбивается при этой мысли.

Я не поднимаю глаз.

Немного расслабившись, я вздыхаю, частично от удовлетворенности, частично от тугого узла внизу моего живота. Я не понимаю, откуда взялось это чувство, но точно знаю, что это из-за моего желания к Питу. Моя рука снова начинает свое исследование, мягко очерчивая маленькие круги на ткани. Она медленно проходит по широкой груди Пита, спускаясь и медленно поглаживая его живот, двигаясь все ниже. Руки Пита до сих пор обнимают меня, а сам он видит мирные сны.

Я не знаю, почему не чувствовала ничего сильнее, чем желание быть ближе к Питу, но я извиваюсь и оказываюсь точно напротив его тела.Тела, которое точно повернуто ко мне. Я вытаскиваю одно колено и кладу наего. Но вдруг я слышу, что что-то изменилось. Это неуловимо. Неуловимое движение, неуловимый звук. Лежа на груди Пита, я могу слышать, как его сердце ускоряется при одном моем прикосновении - удар немного тяжелее, немного быстрее – и я могу уловить скорость его дыхания. Рука Пита, которая обнимает меня, немного напрягается, и я чувствую, как она сжимает мою талию. Я тут же осознаю, что он проснулся, по крайней мере, почти. А если Пит пришел в себя, то он чувствует меня.

Я поднимаю глаза, чтобыокончательно убедиться, насколько он проснулся, и встречаюсь с его глазами, смотрящими на меня, и тут же замечаю ухмылку на его полных губах. Я отвожу взгляд, понимая, что меня поймали на месте преступления. Мои щеки мгновенно краснеют. Я пытаюсь немного отодвинуться от него – настолько, насколько позволяет спальный мешок – но не могу переместиться ни на дюйм. Пит крепко держит меня и, кажется, не отпускает. Но затем медленно рука Пита - та, на которой я не лежу - проскальзывает по моему телу, очерчивая контуры талии и оказываясь около моей груди. Поскольку он держит меня в своих объятиях, я нисколько не была подготовлена к тем чувствам, которые накрывают меня. Это как горящая искра, такая мучительная и почти болезненная, которая путешествует по моему телу прямо к сердцу, разогревая его.

Мой резкий вдох обрушивается на нас обоих. Я не знаю, должна ли я быть смущена или должна смеяться. Я вновь поднимаю взгляд, чтобы попробовать прочитать лицо Пита, и то, что я там вижу, заставляет меня на мгновение замереть. Его глаза такие яркие... Я никогда не видела их такими прежде, но я точно не могу спутать этот взгляд с чем-то другим. Он излучает любовь, страх и желание. Мое сердце реагирует на желание быстрее, чем сердце или разум. Я наклоняюсь к нему, немного перенося вес на его тело. Я могу чувствовать теплоту его дыхания, когда мои губы сближаются сего. Внезапно рот Пита обрушивается на мои губы с требовательной силой.

Все те наши поцелуи – ничто, по сравнению с этим. Он ни целомудренный, ни просто из любопытства, ни поцелуй напоказ, что были у нас прежде. Этот поцелуй – огонь . Это жизнь. Он пробуждает мое сердце и тело, и я хочу попасть в его глубины и никогда не выходить из них. Я могу чувствовать, как мое дыхание схоже с его – мы оба еле дышим. Я чувствую его язык, который, будто экспериментально, прикасается к моей нижней губе. Это одновременно требовательный и спрашивающий разрешения жест. И я ни в чем ему не откажу.

Как только наш поцелуй углубляется, я хочу большего. Того, чего я только могу получить. Свободной рукой я хватаю Пита за затылок, приближая его губы еще ближе к себе. Его рука снова обнимает меня и тянет ближе к себе, из-за чего теперь мы лежим совсем рядом. Я преисполнена благоговейным страхом от реакции своего тела на этого парня, этого воинственного мальчишку-пекаря, который был и моей вражеской целью, и спасителем только за одну неделю. Но потом я вспоминаю. Он был моим спасителем еще до этого. Он защищал меня задолго до Жатвы. Мое сердце будто подпрыгивает от этой мысли, а тело сгорает от его прикосновений. Все, о чем я думаю... я хочу большего. Я полностью к нему прижимаюсь, почти болезненно ощущая каждую частичку его тела.

Пит прерывает наш поцелуй, и я жадно хватаю воздух. Только я не уверена, было это из-за облегчения, нехватки воздуха или опустошения от потери его прикосновения. Когда он начинает говорить, его голос хриплый и полон страха. Звук походит на низкое рычание:

Китнисс...

Я хочу сказать ему. Я хочу сказать ему... что? Что я чувствую? Что я думаю? Что это со мной делает? Но у меня нет никаких слов. У меня просто язык не поворачивается сказать это. Я не знаю, каково это. Поэтому я шепчу единственную вещь, которую могу ясно сформулировать:

Пит, пожалуйста ... Не останавливайся.

Ужас Игр, убийств, боли, голода, необходимости убить Руту или даже Пита ушли прочь, сущий ад , через который я прошла в течение прошлых недель, обрушились на меня. Но я не хочу этого. Я не хочу чувствовать что-то из этого. Я хочу чувствовать себя живой. Я хочу ощущать этот испепеляющий огонь. Я хочу чувствовать любовь, которую этот парень дарит мне. Я хочу, чтобы эти чувства принадлежали только мне, по крайней мере, на некоторое время.

Пит говорит мне на ушко низким шепотом, посылая дрожь вниз по моей спине:

Китнисс... камеры...

Я прикасаюсь губами к его уху и шепчу:

Мне плевать , Пит. Возможно, мы завтра умрем. Мы можем умереть прямо сейчас. Сейчас – время только для нас. Ты хотел, чтобы я была внимательна. Ну что ж, я такова. Именно поэтому я хочу сейчас. Прямо сейчас.

Я нагло провожу языком вокруг его уха и нежно кусаю его. Он остро вздыхает и прижимает меня ближе к себе, сообщая, что ему нравится мои действия. Я провожу рукой под его хлопчатобумажной рубашкой, исследуя удивительно гладкую поверхность груди, упиваясь чувством теплоты его кожи. Кажется невозможным то, что я, Китнисс Эвердин - сестра, дочь, охотница, оставшаяся в живых, теперь Китнисс Эвердин - соблазнительница. Но в этот момент это то, что я должна перебороть. Мне это нужно, чтобы напомнить, что я все еще жива.

Пит, кажется, понимает –чувствует тоже самое – потому что осознает, что я принадлежу только ему. Помещая руку по обе стороны от моего лица, он целует меня, мгновенно зажигая мое тело. Он мягко засасывает мою нижнюю губу, словно прося разрешения войти ко мне в рот, и открывает мои губы своим языком, исследуя меня и давая своего рода разрешение мне исследовать его. Не разрывая поцелуй, мы перекатываемся, и Пит оказывается сверху, его тело нависает надо мной, опираясь на локти. Тогда он прерывает наш поцелуй, чтобы проложить влажную дорожку вниз по моей шее, двигаясь к ключице. Это вызвало во мне новую бурю чувств. Ко мне никогда не прикасались так, как сейчас, и мое тело живет с этими ощущениями. Я издаю приглушенный стон, когда Пит достигает своими губами вершины моей груди. Мое тело, действуя самостоятельно, выгибает спину, прося Пита того, в чем оно так отчаянно нуждалось.

Я не могу понять, моя ли это реакция имною ли изданный звук, но я слышу, как Пит слабо постанывает, и чувствую, как сильно он прижимается ко мне, нуждаясь во мне и создавая трение.

Пит задирает мою рубашку, но не снимает ее. Мы несколько скрыты в границах спального мешка, поэтому слишком тяжело полностью избавиться от одежды. Пока он медленно снимает мою рубашку и проходится руками по моей груди, пристально смотря на мою вздымающуюся и опускающуюся плоть со смесью удивления и жажды, посылая искры по моему телу прямо к центру и заставляя мои бедра подниматься все выше и вжиматься в Пита.

Он поднимает свою голову и смотрит на меня, его похотливый пристальный взгляд заставляет низ моего живота трепетать. На мгновение распутная усмешка заполняет его лицо.

Это практически начинает меняраздражать, - говорит Пит с улыбкой, немного затаив дыхание. – Есть хоть что-нибудь , в чем ты не так хороша?

И с этими словами он прикасается губами к соску моей левой груди и мягко посасывает его, используя руку, чтобы придать груди чашевидную форму. Ощущения просто невероятны. До этого момента я не сознавала, что мое тело способно на такое удовольствие. Моя жизнь была - и все еще есть - настолько, оказывается, зациклена на выживании и голоде, что у меня даже не было мыслей об этом. Но теперь мы находимся здесь, в этом ужасном месте, где совсем мало пространства для... этого...

Мои руки двигаются в сторону затылка Пита, прижимая его ближе, прося его быть менее нежным, в то время как его рот волшебно обрабатывает мою левую грудь, а руки массажируют правую, мягко сжимая и лаская покорную плоть. Эти движения посылают взрывную волну вниз моего живота, достигая заветного центра, когда Пит начинает мягко покатывать мой правый сосок между большим и указательным пальцем, массажируя грудь. Более громкий стон исходит из моего горла. Я едва ли признаю свой собственный голос –хриплый и полный чего-то такого, чего я никогда не слышала прежде. Чуть позже я осознаю, что это – жажда.

Внимание Пита приближает меня к безумству, и я бесстыдно прижимаюсь к его твердости, пытаясь этим трением несколько облегчитьсвое состояние. Через мгновение я поднимаю лицо Пита и вовлекаю его в очередной глубокий поцелуй, во время которого понимаю, что отчаянно хочу прикоснуться к нему. Я хочу, чтобы он почувствовал то, что сейчас заставил ощутить меня. Я переворачиваю нас, и Пит оказывается на спине, а я – наполовину сверху, наполовину рядом с ним. Я продолжаю ласкать его губы своими в течение нескольких секунд, но вскоре отдаляюсь, чтобы запечатлеть горячие поцелуи на его щеке, ухе, челюсти и двигаюсь вниз, к его шее. Я снимаю его рубашку так, как он снимал мою, и жадно рассматриваюоткрывшееся тело.Пит настолько красив, что это почти заставляет мое сердце разорваться. Я прикасаюсь к нему, проводя руками по его груди, мягко задевая соски кончиками пальцев. Он глубоко вздыхает и, кажется, слегка напрягается. Я не могу сказать, хорошо это или плохо, но все же решаю, что хорошо, так как этот парень не остановил меня.

Мои руки продолжают двигаться на юг, в то время как мой рот встречается с его для очередного поцелуя. Я не знаю пределов. Я не знаю, каковы правила... Поэтому я решаю спросить его.

Пит, - шепчу яему на ухо. – Пит, я хочу прикоснуться к тебе. Могу я сделать это? – мои руки продолжаются двигаться ниже, показывая то, что я имею в виду.

Я посмотрела на него и мягко улыбнулась.

Эй, только подумай, возможно, это будет тем, в чем я не так хороша!

Пит тихо рассмеялся, ия услышала его бормотание:

Сомневаюсь в этом.

С предоставленного мне разрешения я достигаю низа и помещаю ладонь на напряженную выпуклость в его штанах. Мне показалось, что я услышала стон Пита, но честно говоря, вполне вероятно, что он принадлежал мне. В течение секунды я освободила его возбуждение и теперь могла видеть его полностью. Боже, он великолепен! Я была в этом уверена, даже несмотря на то, что вид этой красоты был мне абсолютноне знаком. Я смотрю на Пита немного беспомощно и шепчу ему на ухо:

Помоги мне. Покажи, что я должна делать.

Пит колеблется в течение секунды. Я фактически могу видеть, как различные мысли проскальзывают в его глазах. Затем он кратко кивает и берет мою руку в свою. Он оборачивает мою ладонь вокруг всей своей длины, немного сжимая его твердость, а затем начинает ритмично двигать нашими руками. Я зачарована тем, какприятно чувствоватьв своей руке твердость его плоти, которая, казалось, стала еще более твердой, как только мы начали поглаживать ее. Его эрекциявнезапно показалась пугающе большой и абсолютно прекрасной. Его рука отпускает мою и оказывается на моей груди, нежно лаская, в то время как я поглаживаю его.

Я слышу, как дыхание Пита изменяется. Оно становится медленнее. Я не уверена, что это означает. Должна ли я остановиться или же продолжить? Он ответил на мой мысленный вопрос, помещая свою руку на мою, останавливая движения.

Китнисс... дай мне минуту. Я не... не... я хочу, чтобы это продлилось подольше.

Он казался таким робким, когда говорил это, замешательство распространилось по его лицу. Я была удивлена этим. Пит всегда был таким самоуверенным. Я улыбаюсь и поднимаю руки, показывая, что сдаюсь. Откинувшись назад, я снова наклоняюсь к нему, чтобы получить очередной поцелуй. Минуту или две спустя Пит перекатывает меня на спину, оказываясь сверху.

Китнисс, - шепчет он мне на ухо. Я могу чувствовать, как он улыбается. – Китнисс, я хочу прикоснуться к тебе. Могу я сделать это?

Я улыбаюсь в ответ от того, что он использовал мои собственные слова, но внезапно чувствую сильнейшее возбуждение. Я всегда была крайне закрытым человеком. Я никогда не позволяла никому... там ... сколько я себя помню. Даже своей матери. И особенно мальчикам. Наверное, мне следовало сказать «нет» до этого – это просто не вписывалось в мои моральные принципы.

Но со всей своей нервозностью и всеми сомнениями я отчаянно жажду прикосновений. Нет, я жажду его касаний. С вредной усмешкой я отвечаю:

Ты уверен ?

Пит смеется над этим и продолжает меня целовать, в то время как его рука проходится по моей щеке, спускаясь к ключице и груди. Там она и остается, начиная ласкать правую грудь, медленно сжимая ее и слегка задевая большим пальцем чувствительный и твердый сосок. Мое дыхание сразу становится неустойчивым, и я почти цепляюсь за него, чтобы придвинуться ближе. Он движет своей рукой все ниже, проходя мой пупок и нежно поглаживая мягкую область моего живота, прикасаясь к моим бедрам, прежде чем наконец спустить мои штаны и начать нежное исследование моего разгоряченного и возбужденного центра.

Мое дыхание сбивается, когда он прикасается ко мне, медленно и нежно. Он очень острожен, мягко проходя верх и вниз по щели, наблюдая за моим лицом, ожидая... паники?.. слез? Он не получает ничего подобного. Мне нравятся его прикосновения, нравятся ощущения и желание... жажда простого желания.

- Пит... - говорю я умоляющим тоном.

Да, любимая? – воркует он, как будто пытаясь успокоить возбужденного ребенка или животного.

Я понимаю, что как бы я ни хотела ответить, у меня просто нет слов. Поэтому я помещаю свою руку на его, выдвигаю два из его пальцев и вставляю их в свой центр, нежно сверху проводя его ладонью. Пит приглушенно стонет, но его стон заглушается моим. Чувство его пальцев, входящих и исследующих меня практически доводят до края. Я могу чувствовать нарастающее давление внизу живота и беспокоюсь о том, что все это может закончиться слишком быстро.

О Боже, Китнисс, ты чертовски красива!

И внезапно я осознаю, чего я хочу. Полагаю, я и хотела этого, когда мы начали заниматься... этим , но действительно я не думала об этом. Но теперь я готова. Не знаю, готов ли Пит, но я собираюсь узнать это. Не предупреждая, я беру его руку и кладу ее на его член, чтобы заставить его увеличиться без моей помощи. Парень выглядит смущенно и, могу уверенно сказать, пытается оценить, зашел ли он слишком далеко, расстроил ли меня.

Я приободряю его улыбкой. Не трудно улыбаться прямо сейчас, когда я чувствую себя очень... живой . Я прижимаю его к себе для поцелуя – его тело осторожно нависает надо мной. Я медленно оборачиваю свои ноги вокруг его бедер и переворачиваю нас, оказываясь сверху него.

Пит вздыхает, потому что я придавливаю его. Я могу чувствовать, что он еще более готов, чем я. Я слегка отодвигаюсь от него, потеснившись, и наклоняюсь, чтобы поместить его член к своему пылающему влажному входу. Часть меня замечает, что в этот момент мы оба немного дрожим. Я подумаю об этом позже. Прямо сейчас мой разум сосредоточился только лишь на одной вещи.

Китнисс, – шепчет Пит мне на ухо. – Китнисс, ты уверена?

Я только киваю.

Китнисс, любимая, ты когда-нибудь делала это прежде?

Я качаю головой и целую его. Медленно я начинаю водить его членом вверх и вниз по своему входу, смакуя ощущения, особенно когда провожу рукой по всей его длине.

О, Боже, Китн... ты должна остановиться, если хочешь...

Я хочу. Независимо от того, что он имеет в виду, я хочу.

Милая, это причинит тебе боль. Ты знаешь это?

Я не уверена, было ли это оскорбление, но он явно думал, что я мало знаю об этом. Как будто боль сейчас имела значение. Я тихо смеюсь и говорю:

Пит Милларк, я не дурочка. Теперь мы, наконец, можем замолчать?

На мгновение он выглядит немного смущенным. Но его взгляд быстро тлеет, он целует меня и одновременно играет моими сосками своими пальцами. Я дрожу и чувствую некую беспомощность на протяжении пары минут.

Пит снова переворачивает нас, оказываясь сверху и помещая свою эрекцию умоего входа, начиная плавно скользить в меня. Он начинает очень, очень медленно, только затем продвигаясь чуть быстрее. На мгновение он делает паузу, затем выходит почти полностью, и снова медленно входит. Ощущения, что я испытывала прежде, были ничем по сравнению с этим. Это больше, чем просто сексуальное удовольствие. Больше, чем огонь, нарастающий внизу моего живота и центре. Это чувство законченности. Как только Пит вошел в меня еще глубже, я чувствую давление и мимолетную слезу. Моя девственная плева разорвана раз и навсегда. Я не уверена, заметил ли Пит эту слезу, но несколько секунд спустя он сделал и паузу и спросил:

Ты в порядке? Больно?

Я улыбаюсь в ответ и говорю ему, что худшее позади. Он явно расслабляется, но все еще кажется неуверенным, не двигаясь. Я пододвигаюсь и прижимаюсь к нему бедрами, и скоро он начинает отвечать на мои действия - ощущения просто непередаваемы. Я чувствую себя целой. Я чувствую себя живой. Я чувствую себя ведомой к неизвестному концу. Но одно я знаю точно: это будет замечательно.Пит медленно отступает, мягко лаская меня, как он делал это прежде. Чувствуя его полностью во мне, я больше не хочу медлить. Я больше не хочу быть осторожной. Я нуждаюсь в нем. Сейчас. Я хочу чувствовать каждый его толчок. Я двигаю бедрами, толкая его в себя. Я слышу свой счастливый крик, смешанный с похотливым стоном. Пит на мгновение выглядит потрясенно, но наконецпонимает, что говорит ему мое тело. Он наклоняется и глубоко меня целует, начиная входить в меня еще быстрее. Я приподнимаюсь при каждом толчке, стараясь, чтобы он вошел в меня как можно глубже. Я слышу, что Пит начинает шептать мне, как только его рука ласкает мою грудь.

Это... Боже, как хорошо... так... о Боже...

Его слова и знание того, что он получает удовольствие, подвели меня к краю, и я чувствую, как отчаянно сжимаюсь вокруг него, поскольку начинаю подходить к кульминации, ощущая волны удовольствия, проходящие через мое тело. Я кричу от переполнивших меня чувств. В звуке моего крика Пит напрягается и делает финальный сильный толчок в меня. Я могу чувствовать его пульсацию внутри себя, как только его тело дрожит в экстазе. Его тело, сильное и изящное, нависает надо мной, но его лицо красиво уязвимо. Внезапно его рот находит мой, и мы целуемся, пока ощущения не исчезают, оставляя нас обоих с затаившимся дыханием.

Мы держим друг друга в объятиях, пока к нам возвращаются силы. Но неизбежно холод начинает просачиваться в спальный мешок, и мы медленно одеваемся. Через несколько минут мы осознаем, что оказываемся в том же положении, что было до нашего занятия любовью: он - на спине, а я - примостившаяся на его плече. Только на сей раз Пит не спит. И наконец я смогла заснуть глубоким сном, которого у меня не было уже долгое время.

Старый кошмар опять разворотил только-только зажившие раны на сердце, перевернув все с ног на голову. Она проснулась в поту, задыхаясь, как после долгого бега. Боясь разбудить Пита, она спустилась вниз, собравшись провести остаток ночи перед камином с чашкой чая в руке.

Китнисс тоскует по нежным объятьям Пита - таким, как прежде, а не связанным узами брака.

Зимой ночи были особенно холодными, Китнисс часто просыпалась из-за холода и уходила спать в зал. Пит уже давно привык к этому, но иногда все равно шутливо бурчал «Ты говорила «в горе и в радости», а сбегаешь из-за какого-то там холода». Китнисс в свою очередь отшучивалась тем, что не пристало делать из своей жены замороженный продукт.

Да-да, именно «жены» - они ведь женаты уже как месяц.

Китнисс была против свадьбы в ноябре, из-за чего пару раз крупно ссорилась с Питом, но Капитолий пресек все их сомнения, заявив, что раз уж игры отменили - то они обязаны развлечь публику.

Их свадьбу сделали донельзя помпезной и торжественной, а еды, приготовленной для банкета хватило бы всему Дистрикту Двенадцать на пять лет вперёд. Когда Китнисс вышла «припудрить носик» в туалетную комнату - на деле же она сбежала от виноватого взгляда Пита - она увидела расфуфыренную Капитолийскую женщину, склонившуюся над раковиной, держа в руках бокал с рвотным. Китнисс тогда почувствовала, что её готово вывернуть наизнанку и безо всяких стимулирующих напитков.

Вернувшись к Питу, она взяла его за руку и поцеловала, заметив вдалеке камеру. Пит сначала удивленно приподнял брови, а, проследив за её взглядом и увидев объектив, натянуто улыбнулся, прикрыв глаза в попытке скрыть плещущуюся там боль.

Но Китнисс все равно успела её заметить и ощутила щемящее чувство где-то в области затянутой тугим корсетом груди, еле сдержав слезы отчаянья.

Китнисс тоскует по их ночным разговорам в поезде, по их живым спорам.

Когда же торжество в честь «слияния двух сердец» кончилось, их привезли в роскошные апартаменты, в которых было всего три комнаты - по одной для Хеймитча и Эффи и одна для Китнисс и Пита.

Отчаянно краснея, она начала было говорить о том, что она не готова, что им всего по семнадцать лет, на что Пит решительно заткнул ей рот поцелуем и, оторвавшись, твердо сказал ей:

Этого не будет. Я не заставлю тебя, Китнисс. Только если ты сама захочешь.

И стремительно покинул комнату, мягко прикрыв за собой дверь, оставляя Китнисс в одиночестве давиться его «если».

Первую брачную ночь Китнисс провела в слезах, терзая нижнюю губу, чтобы никто не слышал её падения. Ей было горько, обидно и тоскливо, а в голове звучал усталый голос Пита, которым он раздавил её, сказав «если».

Китнисс тоскует по Питу. Капитолий забрал у неё вовсе не свободу, нет. Капитолий отнял у неё мужа.

Через неделю, когда они вернулись в Двенадцатый, и Китнисс переехала к Питу, они впервые после свадьбы легли в одну постель. За всю ночь Китнисс не приснилось ни одного кошмара, о чем она сообщила Питу, едва только разомкнув глаза. А Пит поглядел на неё - отстранено и пусто, и задумчиво сказал: «Ты стонала во сне».

Китнисс слышит приглушенный скрип половиц на лестнице и выныривает из пучины воспоминаний. В дверном проеме появляется Пит - сонный, взъерошенный, и Китнисс приглашающе похлопывает по дивану рядом с собой:

Посидишь со мной?

Пит медленно подходит к дивану и садится рядом с ней, упершись локтями в колени. Он тяжело вздыхает и откидывается на спинку дивана.

Я могу закрывать окна на ночь, если тебе хочется. Только не уходи от меня, прошу.

Китнисс кивает, задумчиво поглаживая стенки чашки, чувствуя, что чай уже почти остыл. Она ставит его на журнальный столик и переводит взгляд на Пита. Он едва заметно улыбается ей в ответ, запуская руку в волосы. Китнисс снова замечает в его глазах ту затаенную боль и порывисто обнимает, прижимаясь к нему всем телом.

Китнисс... - удивленно шепчет Пит, но Китнисс перебивает его:

Прекрати это. Прекрати притворяться, будто все хорошо, я же вижу её, я вижу боль в твоих глазах, Пит, не смей отрицать. Тебе больно, и ты даже не хочешь думать, будто я смогу помочь тебе...

Но Китнисс, ты...

Китнисс затыкает его рот поцелуем, пытаясь доказать ему, что он нужен ей, и что он не прав, говоря «если». Китнисс целует его яростно, до боли сминая губы. Сначала Пит не отвечает, но потом сердце берет верх в схватке с его разумом, и он поддается Китнисс, возвращает ей её напор.

Китнисс обвивает его шею руками и плотнее прижимается к мужу. Она чувствует, как напрягается его тело, но не обращает на это внимания. Плед, в который она прежде куталась оказывается отброшен в сторону - Китнисс вдруг становится нестерпимо жарко.

Их с Питом поцелуй заставляет её желать большего, поэтому, едва только отдышавшись, она снова кошкой тянется к нему, но Пит отстраняется, внимательно заглядывая ей в глаза.

Китнисс, не делай того, о чем пожалеешь. Останови меня, пока я не зашел слишком далеко.

Китнисс лишь качает головой и роняет тихое «Когда» и снова накрывает его рот поцелуем, запуская руки в его волосы. Их языки переплетаются и снова расходятся, двигаясь с невероятной скоростью.

Пит отстраняется, чтобы глотнуть воздуха и хрипло шепчет:

Останови меня...

Но Китнисс снова целует его, не давая ему больше сказать ни слова. Её руки залезают под тонкую ткань футболки, и Китнисс чувствует стальные мыщцы его пресса, восхищаясь его силой, его красотой. Она тянет его футболку вверх, но он останавливает её руки, вновь встревоженно глядя ей в глаза.

Китнисс разочарованно вздыхает, с её губ срывается стон.

Ты сказала «Когда». Почему, Китнисс?

Она снова вздыхает, прежде чем с её губ слетают тихое «Не задавай вопросов».

На этот раз Пит сам целует Китнисс, переплетая их руки. Он целует её трепетно и нежно, так, что Китнисс чуть ли не задыхается. Она чувствует приятную тяжесть внизу живота и жар в груди, она неловко ерзает, вызывая у Пита гортанный стон, и тут же краснеет, прерывая поцелуй.

Не бойся, - шепчет он, вставая, и берет её за руку. Он ведет её за собой наверх, а Китнисс чувствует себя маленьким ребёнком, заблудившимся во тьме, в её душе бушует ураган эмоций, чувств и мыслей.

Они заходят в комнату, и Пит садится на край кровати. Китнисс смущенно топчется на пороге комнаты, не зная, куда деть её вдруг налившееся свинцом тело. Пит на неё внимательно смотрит, вызывая в теле нервную дрожь.

Достаточно просто сказать мне остановиться, - в который раз говорит он. Китнисс вздыхает, как перед прыжком, и тремя стремительными шагами пересекает комнату, прижимая к себе его голову.

Пит... - шепчет она, слегка отстранившись, на что он лишь кивает и тянет её вниз, усаживая к себе на колени.

Их лбы соприкасаются, и Пит кладет правую руку ей на шею, притягивая ближе. Он почти счастливо улыбается, но между его бровей залегает морщинка. Китнисс порывисто целует его, слегка прикусывая губы. Пит приподнимает края её ночной рубашки и поглаживает её ногу, пока Китнисс снимает с него футболку, отбрасывая её куда-то влево. С её губ слетает восхищенный вздох, когда она проводит пальцами по крепким мышцами. Пит слегка поглаживает её спину сквозь тонкую ткань. Китнисс протягивает руку, чтобы снять с него штаны, но Пит перехватывает её руку, прожигая её горящим взглядом из-под ресниц.

Китнисс, - шепчет он, - я хочу, чтобы ты ещё раз обдумала всё. Не делай того, о чем потом будешь жалеть. Не стоит жертвовать своим будущим из-за моей идиотской выходки с...

Он отпускает её руку и позволяет продолжить начатое. Руки Китнисс дрожат, и она никак не может справиться с завязкой, и тогда к ней на помощь приходят руки Пита - обжигающе теплые.

Китнисс становится жарко, когда он стягивает с неё ночнушку через голову и восторженно выдыхает. Китнисс теряет голову, когда он, шепча ей на ухо всякие бессмысленно важные нежности, проводит руками по её податливому телу. У Китнисс спирает дыхание, когда Пит делает первый толчок и останавливается, давая ей время привыкнуть.

Китнисс чувствует себя альпинистом, медленно взбирающимся на вершину горы. Пит двигается размеренно, и Китнисс задыхается этой щемящей нежностью. Китнисс перестает понимать, где кончается она, а где начинается Пит. Ей кажется, будто они единый организм, что они неразличимы.

С её губ срываются глупые звуки, сливаясь в слова и фразы. Они все идут и идут - вместе - к вершине горы, и, когда Пит замирает, Китнисс протяжно стонет, выдыхая его имя.

Когда после они лежат переплетением рук и ног, и Пит тихо спрашивает её, почему она это сделала, Киитнисс, приподнявшись на локте и заглянув ему в глаза, говорит:

- Потому что я не знаю, как мне жить без тебя.

Пит, Вестник

Есть момент в «Сойке-пересмешнице», когда Капитолий представляет своего нового заключенного Пита Мелларка для того, чтобы повстанцы прекратили своё опасное восстание. Они прятались в 13 Дистрикте и сейчас снимают видео-пропаганду против Капитолия в дистриктах, они уже почувствовали на себе осадок от одной злополучной поездки в 8 Дистрикт.
Когда первое появление Пита на телевидении Капитолия не срабатывает, правительство предпринимает ещё одну попытку, на этот раз Пита показываю жестоко избитым. Пит - очевидно, подготовленный - отклоняет дипломатию и в интервью обращается прямо к Китнисс. Китнисс точно интерпретирует это как прямое предупреждение 13 Дистрикту о неизбежной атаке. Группа спускается вниз в бункеры и атака действительно начинается. Звуки бомб, сбрасывающихся прямо на цитадель восставших, точно заставят нас, жаждавших узнать развязку, с дрожью по телу ожидать продолжения.

Смертельная миссия по спасению

Китнисс выходит из себя и ей вкалываю успокоительно, очнувшись, она узнает некоторые ужасные новости: Гейла и других отправили на спасательную миссию по освобождению Пита и возлюбленной Финника О’дейра, Энни. Это опасное испытание. Китнисс сталкивается лицом к лицу с реальностью: она может потерять обоих парней, о которых она заботится, и она ничего не может сделать, чтобы остановить это.

Возвращение Пита … отчасти

Есть ещё один потенциальный момент для разделения фильмов, когда Гейл и команда возвращаются с успешно выполненной миссии по спасению. Они спасли Пита и некоторых других из Капитолия, и Китнисс становиться легче после этого. Когда она идёт, чтобы увидеть Пита и он мчится к ней, хотя вместо любовных объятий, которых она ожидала, он сжимает пальцами её шею.
Это больше не тот Пит, которого она всегда знала. Теперь всё кончено. Разделение фильмов этим моментом могло бы дать создателям фильма возможность реально сыграть на драматическим спасении Пита и на последующем принятии Китнисс роли Сойки-Пересмешницы. Кроме того, что это был бы пугающий и напряженный момент для завершения фильма, он можем также подготовить почву для последующих событии между этими событиями и революции в целом.

Ранение Китнисс

После того как Китнисс узнает, что Пит больше не тот мальчик, которого она всегда любила, она также начинает раскрывать жестокую сторону Гейла. У него есть несколько странных мнений относительно некоторого потенциально жестокого оружия, разработанного 13 Дистриктом. Конечно, к этому времени их уже будет разделять несколько поцелуев, но когда он предложит загнать жителей 2 Дистрикта в ловушку, сравнение между этими людьми и её отцом неизбежно. Оба парня, которых она любит, абсолютно изменились.
Она неохотно начинает праздновать очередную ужасную победу над Капитолием, и некоторые жалкие выжившие 2 Дистрикта начинают появляться. Китнисс идёт, чтобы спасти одного из них от её собственных людей, и кто-то направляет на неё ружьё. Предлагает свою собственную жизнь, она спорит на то, что это именно то, чего хочет Капитолий. Затем она пытается объединить всех вместе, чтобы бороться против Капитолия, и тогда в неё стреляют. По очевидным причинам, это определённо заставило бы фанатов «Голодных игр» с нетерпением ждать «Части 2».

Своенравный Пит присоединяется к команде

После того как Ктнисс восстанавливается от инцидента во 2 Дистрикте, и после того как Пит начинает показывать признаки улучшения, она решает не отказываться от борьбы. Она играет наряду с тактикой 13 Дистрикта, чтобы оставаться живой, но у неё своя собственная последовательность действий в голове. Она нацелилась на Капитолий,но соглашается возглавить мятежников 12 Дистрикта, чтобы начать. Поначалу они действуют медленно, но один член её команды умирает.
Когда находится замена солдату, оказывается, что это Пит, который абсолютно точно не в команде Китнисс. Китнисс понимает, что Альма Коин, лидер 13 Дистрикта, хочет её смерти.Пит признает, что Китнисс сейчас более опасна для миссии живой, чем мертвый.

Голодные игры_ Из пепла (ФАНФИК)

Роман написан по мотивам произведения С. Коллинз "Голодные игры". В основе сюжета события, описанные C. Коллинз в финале "Голодных игр". Характеры героев те же самые. Это просто четвёртая часть "Голодных игр", в которой подробнее расписывается уже известный финал.

Автор данного фантифика выражает своё уважение автору оригинального произведения Сьюзен Коллинз и ни коем образом не претендует на извлечение какой-либо материальной выгоды с публикации данного фанфика. Этот роман просто дань уважения автору оригинального произведения. Спасибо за персонажей и вдохновение!

ОПИСАНИЕ СЮЖЕТА: История возрождения любви Китнисс и Пита: с момента возвращения Пита в Дистрикт 12 (после победы над Капитолием), включая события, описанные в Эпилоге книги "Сойка-Пересмешница".

Фэндом: Коллинз Сьюзен «Голодные игры»

Персонажи: Китнисс / Пит, Хеймитч, Гейл, Эффи

Жанры: Романтика, Драма, Фантастика

Публикация на других ресурсах: обязательно с указанием имени автора - Яны Ясинской

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. 1. Возвращение ==========

Хлеб ещё тёплый. Ароматный. С лёгким запахом укропа. Я ем с удовольствием, не сразу понимая, что вновь стала чувствовать вкус еды.

У плиты возится Сальная Сей. Бренчит кастрюлей – собирается готовить суп. Специально для этого она даже раздобыла где-то курицу. Подозреваю, что новое правительство назначило мне какое-то довольствие, иначе бы откуда в моём доме взялась еда? Странно. Я задумалась об этом только сейчас. До этого утра меня вообще мало что волновало. Хотя нет. Неправильно. Не до утра. А до того момента, как в Деревню Победителей вернулся Пит.

Он сидит напротив. Завтракает. Предательский Лютик, навернув мою порцию бекона, уже успел уютно устроиться у него на коленках. Мурчит, явно намекая на остатки бекона, лежащие у Пита на тарелке. В какой-то момент наши взгляды с Питом пересекаются. Не знаю почему, но я торопливо отвожу глаза.

Я всё ещё не могу поверить, что он здесь. Со мной. Что он вернулся.

Он, а не Гейл.

И я так этому рада.

Сальная Сей чистит съедобные клубни. Пит моет посуду. Я вытираю. Это так странно: даже самые простые действия сейчас мне даются через силу. Руки устали. Ломит спина. Жутко хочется спать. Зеваю.

Китнис, иди поспи. – Первые его слова за целое утро.

Не хочу, - вру я.

Ставлю тарелки на полку.

Я почему-то не отваживаюсь признаться Питу, что сон уже давно превратился для меня в арену, на которой с пугающей реалистичностью оживают все мои кошмары. Где мне вновь и вновь приходится переживать пылающую смерть Прим, Финника, Богса… Где я вновь и вновь теряю его – Пита. Поэтому, вместо того чтобы пойти спать, я начинаю помогать Сальной Сэй чистить клубни для супа. Пит уходит.

А вы, правда, тайком поженились? - не выдерживает любопытствует Сэй, забрасывая порезанные клубни в кастрюлю.

Да, - зачем-то опять вру я.

Суп почти готов. Сальная Сэй уже собралась уходить.

Здесь на два дня хватит, - показывает она на кастрюлю. – Только в холодильник, когда остынет, убрать не забудь.

У порога Сальная Сэй оборачивается.

Мужа покормить не забудь, - насмешливо говорит она. – А то совсем исхудал на капитолийских харчах.

Сэй уходит. Я выглядываю во двор. Пит, сняв куртку, оставшись в одной футболке, колет дрова. Вообще-то мы отапливаемся углём, но для камина нет ничего лучше сухих дров. Несмотря на солнечный апрель с его обманчивым теплом, каждую ночь бывают сильные заморозки.

Сальная Сэй права: Пит действительно заметно похудел. Но в то же время он выглядит куда лучше, чем тот измождённый парнишка, каким его вытащили из Капиталийского плена. Это было всего несколько месяцев назад, а кажется, что прошла целая жизнь. Жизнь, за которую не стало Прим.

Я возвращаюсь в дом. Невольно оглядываюсь. Сэй, конечно, пыталась навести здесь порядок, но в глаза бросается куча пыли на шкафах, серые шторы. Не столь грязно, сколько не уютно.

Надо убраться, - решаю я, но вместо этого иду спать.

С трудом добираюсь до кровати. Падаю, не раздеваясь. И засыпаю под методичный звук топора, которым Питер колет дрова.

Просыпаюсь уже под вечер. Бросаю взгляд в зеркало. Отшатываюсь. До сих пор не могу привыкнуть к шрамам, оставшимся от ожогов у меня на лице. Доктор Аврелий говорит, что они со временем пройдут. И он прав. Шрамов уже почти не видно. Но привыкнуть к ним я так и не смогла. Они – живое напоминание о Прим.

Точнее о том, что её больше нет.

Расчесываюсь. Спускаюсь вниз.

В камине весело потрескивает огонь. Я знаю – очаг зажёг Пит. Но его самого нигде нет. Зато в доме напротив - на втором этаже - горит свет.

Больше всего на свете мне хочется сейчас оказаться там. Рядом с ним. В его спальне. Забравшись на кровать под тёплое одеяло, смотреть, как Пит сосредоточенно рисует одну из своих картин. Или, что ещё лучше - уютно устроиться у него под боком у Пита и заснуть. Как тогда – в поезде. Или на нашем этаже в тренировочном центре. Или на арене. Даже там, где моя жизнь могла оборваться в любой момент, я чувствовала себя куда в большей безопасности, чем сейчас. Потому что его сильные руки во сне обнимали меня.

О Господи! Как же я соскучилась по этим рукам.

И по Питу. По моему Питу.

Но вместо того, чтобы отбросить все сомнения и пойти к нему, я просто стою у окна и смотрю на манящий огонёк. И не могу понять, что меня останавливает: гордыня, страх или грызущее чувство вины перед Питом? Ведь как ни крути, я оказалась не на высоте: оттолкнула его именно тогда, когда он больше всего нуждался во мне. Я знаю: Пит никогда бы не поступил так со мной, окажись на моём месте. Он бы не оставлял меня до конца. Был рядом. Всегда. И это меня убивает.

Утром Пит приносит свежеиспечённые сырные булочки. Мои любимые. Он не забыл.

Спасибо.

Не за что.

Ты уже видел Хэймитча?

Мельком, - на лице Пита появляется отблеск улыбки. - Похоже, наш ментор ушёл в

Похоже на то, - хмыкаю я.

Это наш самый долгий разговор на ближайшие несколько дней.

После обеда звонит доктор Аврелий. Спрашивает, как дела? Какие мысли приходят на ум? Ничего умного – признаюсь я. Разве что, шторы… Они пугающе грязные, и неплохо было бы их постирать. Доктор Аврелий почему-то с восторгом поддерживает моё «уборочное» настроение, словно это часть моей психотерапии. Обещает раздобыть для меня стиральный порошок.

Странный мне всё-таки достался психотерапевт.

Si vis pacem, para bellum/Хочешь мира - готовься к войне.

И снова мой день дарить подарки. Те, кто ждут фанфики с первого дня - я дописываю третий и скоро выложу. А пока новый подарок! Я решила перевести фик, и, недолго думая, взялась за нцу. Потому что её просто мало в русскоязычном фэндоме, а читать её все-таки читают. Я остановилась на главной паре фэндома - Пит/Китнисс, чтобы угодить максимальному количеству читателей. Поэтому читайте!

Название: «И вспыхнет пламя»: отсутствующая сцена
Twilight Fan Gal
Переводчик:
Пейринг: Пит/Китнисс
Размер: мини
Статус: закончен
Рейтинг: NC-17
Тип: гет
Жанр: романтика
Содержание: одна из любимых тем фанатов - что же случилось в ночь перед Квартальной бойней. Действительно ли Пит и Китнисс были такими "чистыми"? Ну а, в целом, просто любовь и нежность любимых персонажей.
Отказ от ответственности: все принадлежит тому, кому принадлежит
Разрешение на перевод: запрошено
Предупреждение: взрослый рейтинг, взрослые темы, графические описания.

[нажимаем на картинку, если не боимся]

«И вспыхнет пламя»: отсутствующая сцена

Мы остаемся на крыше до самой ночи, а потом незаметно прокрадываемся ко мне, так никого и не повстречав.
«И вспыхнет пламя», стр. 261

Знаешь, несмотря на всё, что произойдет в ближайшие дни, этот был, вероятно, одним из лучших в моей жизни, - признается Пит, проскальзывая в постель и обнимая меня сзади. Я поворачиваюсь на спину, чтобы посмотреть ему в глаза, и произношу шепотом: «Мой тоже».

Чувство спокойствия, которое словно окутывало нас весь день, внезапно исчезает, и Пит становится серьёзным. Его правая рука нежно поглаживает мой живот и находит участок оголенной кожи на левой стороне. Я реагирую на это прикосновение, глубоко вздыхая, и прежде чем понимаю, что происходит, он целует меня.

Здесь нет никаких камер, по крайней мере, тех, о которых бы я знала. Дрожь пробегает по моему телу, я мерзну. Пит сам разрывает поцелуй, отодвигаясь от меня и печально улыбаясь.

Мне очень жаль, я нарушил правила.

У нас нет никаких правил, - отвечаю я и вновь тянусь к его губам.

Так или иначе, в последние дни мы с Питом стали командой отдельной от Хеймитча и стилистов. Я думаю о том, как Пит вел после Игр - его обещание отдавать часть выигрыша Одиннадцатому дистрикту и картина с Рутой во время показов - и я понимаю, что не могу думать о нем как раньше. Он становиться таким же как и я, порывистым и мятежным, а я становлюсь похожей на него, готового рисковать своей жизнью, чтобы спасти меня.

Эта мысль теряется в приятном поцелуе. Теплом и нежном. Таком, который способен даже во время конца света, напомнить вам о существовании доброты и света.

Левая рука Пита придерживает мою голову, в то время как его права рука проникает под край моей рубашки, лаская. Его руки удивительны на моем теле. Я чувствую себя до странного расслабленной, почти опьяненной. Опасно расслабленной, учитывая, что мы находимся в таком месте как Капитолий.

Пит резко останавливается, словно эта мысль посетила и его. Если бы мы оба так упорно не стремились погибнуть в Квартальной бойне, я думаю, мы отлично бы понимали друг друга без слов.

Я выключу свет, - произносит он. Я смотрю, как он бродит по комнате, убеждаясь, что мы находимся в полной темноте. Он боится, что нас могут снимать, и не хочет давать Сноу материал.

Когда он возвращается в постель, он оказывается точно там же, где и был.

Спасибо, Китнисс. За это.

Не за что, Пит, - отвечаю я с ложной серьёзностью. Я жду, когда он снова поцелует меня, но Пит остается неподвижным. - Пит?

Я касаюсь его и тяну ближе к себе, желая вновь ощутить то тепло, которое разливается по моему телу, когда Пит касается меня. Я эгоистично думаю о том, что он всегда дает мне то, чего я хочу, и что он также сильно хочет этого, поэтому он не откажет мне.

Мы целуемся в течение долгого времени, неуверенно исследуя друг друга руками. Я стремлюсь к его прикосновениям, но мое рвение заставляет меня нервничать, я чувствую себя неловко. Мои руки скользят под его рубашку, и Пит глубоко вздыхает.

Он использует движения моих рук, чтобы понять, куда он сам может зайти. Когда я касаюсь его спины под рубашкой, он делает тоже самое. Пит повторяет за мной; он, как всегда, позволяет мне задавать темп. Я благодарна, но почти жалею, что он не осмеливается идти дальше.

Я тяну его рубашку, помогая снять её через голову, и Пит останавливается на секунду, чтобы посмотреть на меня в темноте, прежде чем снова поцеловать. Мои руки исследуют его спину и грудь, в то время как его губы опускаются по моей шее.

Китнисс, - шепчет Пит. - У тебя такие нежные руки.

Я толкаю его, и он тут же отступает, предполагая, что я хочу закончить на этом. Но я лишь стягиваю с тела свою рубашку и смотрю на Пита, удивляясь собственной наглости.

Он сжимает мои руки в своих и опускает меня назад на кровать, чтобы вновь поцеловать. Его пальцы все ещё переплетены с моими, и он двигает нашими руками, поднимая их над головой. А затем он просто смотрит на меня сверху вниз, и его глаза темные и наполнены тоской.

Пит наклоняется и целует мое плечо. Он начинает с правого, а затем передвигается к левому, и в конце концов опускается вниз. Наконец, он отпускает мои руки, чтобы прикоснуться к груди. Он сжимает её, пока его губы ласкают соски. Я не сдерживаю стона, сильнее сжимая бедра. Мои ноги обернуты вокруг Пита. Мое поведение просто удивительно. Интересно, удивлен ли он?

Он поднимает голову и вновь касается моих губ. На этот раз поцелуй более глубокий, более жадный.

Я тянусь вниз, и мои руки скользят к его пижамным штанам. Он стонет мое имя, сильнее прижимаясь ко мне, и я ощущаю через штаны его напряженную плоть. Осознание, что он хочет меня, странным образом заставляет меня чувствовать свою силу и власть. Когда я пытаюсь стянуть его штаны, его рука останавливает меня.

Внезапно я смущаюсь. Неужели, теперь он думает, что я такая же, как те несчастные девушки, которые выстраивались у дверей Крея? Или он считает, что я пытаюсь использовать его для своего удовольствия, как это делал сам Крей?

Китнисс, - начинает Пит. Он опирается на левую руку, чтобы удержаться, и смотрит мне в глаза, пока его правая рука ласкает мое лицо. - Ты не должна этого делать.

О чем ты?

Я говорю о том, что... - это так непривычно для Пита, теряться в словах. - Я хочу тебя...

Он чуть покачивает головой, как будто не может решить, что делать. Я знаю, что он думает о Гейле, и, возможно, я тоже должна думать о нем. Но я не планирую когда-либо снова увидеть Гейла, так что я не слишком озабочена чувством вины.

Я хочу тебя, - шепчу я, кладя руки ему на плечи. - Я хочу этого с тобой, прежде чем кто-то из нас умерт.

Секунду он обдумывает мои слова, а затем коротко целует и начинает двигаться к моей талии. Он опирается на локти и медленно целует мой живот, двигаясь губами ниже и задевая зубами край моих штанов.

Колеблясь между нежностью и возбуждением, я слегка отодвигаю Пита и стаскиваю с себя пижамные штаны. Потом я принимаюсь за него. Он целует меня, пока я развязываю шнурок его брюк и позволяю им упасть с бедер. Теперь мы оба голые. И ощущение, когда его кожа касается моей, заставляет меня чувствовать себя живой.

Я притягиваю его к себе и прошу: «Пожалуйста, Пит». Его эрекция между нами твердая и тяжелая. Я не могу удержаться, и он испускает звук похожий на хныканье, когда я касаюсь её. Я сжимаю ладошку вокруг и нежно поглаживаю.

Я хочу, чтобы ты был во мне, - бесстыдно признаюсь я.

Он полностью ложиться на меня, а я сгибаю ноги в коленях. Он целует меня снова, и мы оба возимся, пытаясь найти положение. Наконец, Пит находит, и я понимаю, насколько я влажная. Он скользит внутри меня, и его стон наполнен смесью тоски и облегчения.

Он моментально останавливается.

Ты в порядке?

Я в порядке. Немного больно.

Пит держит мое лицо в своих ладонях, его лицо выражает смесь удовольствия и опустошения. Это почти смешно.

Что мне сделать? Мне остановиться?

Я думаю, мне нужно некоторое время, чтобы расслабиться. Это... ново. - Он кивает, совсем запутался. - Просто не двигайся пока что, все нормально.

Конечно.

Он наклоняется, чтобы поцеловать мою шею, вероятно, надеясь, что это поможет. Это действительно действует хорошо, но странная смесь боли и дискомфорта все ещё мешает.

Я обнимаю его за шею, и он целует мои губы. Пит воспринимает это как признак, что можно продолжать и двигается снова. Я опять хнычу, пытаясь это скрыть.

Мне так жаль. Я не хотел, чтобы это причиняло тебе боль, - он немного отодвигается назад, и это странным образом приятно. Какое-то новое чувство во мне заставляет боль отступать.

Ты делал это раньше? - интересуюсь я.

Нет, я никогда не делал этого раньше, Китнисс. - Его щеки слегка розовые.

Подожди, - прошу я, задерживая его во мне. - Не останавливайся. Это не так уж и плохо. Это становиться приятнее.

Пит смотрит на меня с сомнением. Это не только мой первый раз. Для него это тоже впервые. А я опять думала только о себе.

Он действует осторожно, стараясь не двигаться слишком глубоко. Я тяжело дышу, надеясь, что удовольствие окончательно заменит дискомфорт.

Расскажи мне, на что это похоже для тебя. Это поможет мне расслабиться, - говорю я.

Он коротко выдыхает и прячет лицо у меня на шее.

Он поднимает голову и целует меня снова, стараясь не выскользнуть. Это поцелуй помогает мне окончательно расслабиться.

Это хорошо, это помогло. Попробуй снова.

И тогда он движется внутри меня, медленно, но неуклонно. И это приятно. Приятно даже от осознания, что Пит так близко, что больше нет ничего между нами. Я смотрю на его лицо, пока он движется во мне, в течение нескольких минут, пока он не прячет его у меня на плече, когда все его тело трясется. Он шепчет мое имя, когда заканчивает. Он смотрит на меня с благодарностью и любовью, и я знаю, что хотел сказать, когда вместо этого решил просто поцеловать меня. И когда его губы касаются моих, пока он высказывает из меня, я думаю лишь о том, что, да, я готова умереть за своего мальчика с хлебом .