Обожение как смысл христианской жизни. Портал "дивное дивеево"

Да будут все едино,
как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе,
так и они да будут в Нас едино…
()

Обо́жение – осуществляемый в лоне процесс уподобления верующего и единения с Богом.

По учению Отцов Восточной Церкви, обожение (гр. – theosis) есть цель человеческой жизни. Обожение неразрывно связано с человеческим спасением. Само спасение, по слову св. , достижимо только через обожение.

Возможность обожения раскрывается . Об этом единогласно свидетельствуют Отцы. «Сын Божий стал сыном человеческим для того, чтобы человек сделался сыном Божиим», – говорит св. . «Он вочеловечился, чтобы мы обожились» (св. ). «Твердое и верное основание надежды на обожение для естества человеческого есть вочеловечение Бога», – учит св. . Согласно общей формуле Отцов, Бог стал человеком, чтобы человек через него стал богом, Боговоплощение Сына Божия Иисуса Христа делает человека богом в такой мере, в какой Сам Бог сделался человеком.

Обожение недостижимо человеческими усилиями. Как совершенный дар, исходящий от Отца светов (), оно установлено Богом, «желающим спасения и алчущим обожения людей» (св. ). Дар обожения – дар нетварной божественной благодати. «Не может быть тварным этот дар, – учит св. . – Если бы обожение было посевом естественного семени, то нам не нужно было бы ни возрождение (во св. Крещении), ни иных таинств, в которых действует Божественная благодать».

Обожение совершается во Христе благодатью Святого Духа. Вочеловечившийся Господь в благодатных таинствах и дарах соединяется и совоплощается с верными Ему душами, вносит «душу в душу, ипостась в ипостась» (св. ). Через подобное соединение человек сопричащается Нетварной Божественной Жизни Святого Духа, делается «причастником Божественного естества» (). Обоженный человек во всем уподобляется Христу, становится зеркалом Божественного Света. Через причастие божественной благодати он исполняет призыв апостола Павла: «В вас должны быть те же чувствования, что и во » ().

На высших ступенях духовной жизни, непременно связанных со стяжанием высочайшего смирения, обоженный христианин получает особую благодать совершенства, выражающуюся в дарах чудотворений, исцелений, прозорливости. При этом его душа и ум совершенно соединяются с Богом. К такому человеку относятся слова апостола Павла «уже не я живу, но живет во мне Христос» (). Его духовное возрастание достигает уровня «мужа совершенного», он приходит «в меру полного возраста Христова» (). Не познавший Бога мир не может судить о таком человеке, но он может судить обо всем, поскольку «имеет ум Христов» ().

«Душа при общении со Духом Святым делается с ним единым духом», – говорит св. о жизни совершенных христиан. По словам св. Максима Капсокаливи, действие избыточествующей Божественной благодати ведет к прекращению обычной деятельности ума. «Человеческий ум, сам по себе, прежде соединения с Господом, рассуждает сообразно своей силе, – свидетельствует из опыта святой, – когда же соединяется с огнем Божества и Святым Духом, тогда бывает весь обладаем этим Божественным Светом, соделывается весь светом, воспламеняется в пламени Святого Духа, исполняется Божественного разума, и невозможно ему в пламени Божества, иметь собственных помышлений и размышлять о чем-либо по своему произволу». Православный подвижник двадцатого столетия Старец Иосиф Афонский так описывает опыт обожения: «Пламенеет сердце от Божественной и взывает: «Держи Иисусе мой, волны Твоей благодати, ибо я таю как воск». И действительно тает, не вынося. И захватывается ум в созерцании. И происходит срастворение. И пресуществляется человек и делается одно с Богом, так что не знает или не отделяет самого себя, подобно железу в огне, когда накалится и уподобится огню».

Достижение обожения невозможно вне христианского подвига. По слову св. , следовавшего мнению св. , путь к обожению лежит через претворение в жизнь евангельской этической триады – веры, надежды и любви. Этой триадой личность формируется по образу Христа, пока не станет «христообразной». Этическая триада евангельских заповедей предвосхищает соединение с Божественной Триадой – Вечным Троическим Божеством. Ниспосылаемые Пресвятой Троицей благодатные переживания ведут подвижника к таинственному переходу из этической триады в Божественную, вводят в обожение, «боготворение» и «отроичение» его личности. Главной христианской добродетелью в этической триаде выступает любовь. По слову св. , «любовь к Богу есть путь к обожению». «Только любовью венчается путь духовного совершенствования, ведущий к обожению», – учит подвижник нашего времени архимандрит .

преподобный :
Ипостасное соединение человеческого естества с Божественным в Образе Иисуса Христа: уверяет в том, что естество человеческое приходит к своей определенной ипостасности только в Богочеловеке, в том, что это – последняя, заключительная стадия человеческой природы. С вознесенным Христом – вознесение человека: вечное присутствие в Святой Троице: единение со Святой Троицей и причащение Ей, и осмысление человеческого: последнее оправдание человека в ипостасном единстве с Богочеловеком. Отсюда вся жизненность наша живет на небесах, где Христос сидит одесную Отца: здесь центр нашей личности, здесь центр познавательный, нравственный и общественный; здесь обоженность человека, его истинное – безгрешное естество; только здесь человек человечен, естественен, ибо здесь он богообразен, христообразен, здесь он – по образу Святой Троицы; только здесь возможна вечная истина – ипостасное единство Бога и человека; истина – Образ Христов, воскресший, вознесенный – всегда, вечно Один и Тот же; всегда вечная истина Божиего и человеческого, единящая Бога с человеком, ибо Бог отрешил грех, соделав человека средоточием и истиной (критерием) всего. Богочеловечность – основание и объем, и рост истинного познания; Образ Богочеловека – неизменная истина: Богу Божие, человеку человеческое. Весь смысл человека: совоплотиться Христу и через Него соединиться со Святой Троицей, стать по Ее образу. Через все сияет и над всем царствует Образ Богочеловека, которому «дадеся всяка власть на небе и на земле» (

Архимандрит Георгий,
Игумен обители св. Георгия на горе Афон
Отрывки из статьи

* Вопрос о назначении человеческой жизни весьма серьёзен, поскольку затрагивает самое существенное для человека: цель его земного существования. Правильно определившись в этом, поняв своё подлинное назначение, мы сможем трезво взглянуть и на более мелкие вопросы, которые нам ежедневно приходится решать в общении с людьми, учёбе, работе, в семье и в сложнейшем деле воспитания детей. И вот, если мы ошибёмся в этом, основном вопросе, мы не достигнем цели и во всех прочих наших жизненных задачах: ибо как сможет верно осмыслить их тот, для кого вся жизнь в целом не наполнена смыслом?

* Смысл человеческой жизни открывается с первых же страниц Священного Писания, где бытописатель говорит, что Бог сотворил человека по Своему образу и подобию. В этом познаётся великая любовь к человеку Триединого Бога. Он не захотел, чтобы человек был просто тварью, наделённой определёнными дарованиями, определёнными качествами, определённым превосходством над прочим творением, и только; Он пожелал, чтобы человек был богом по благодати.

* Внешне человек кажется лишь биологическим существом, подобным всему живущему на земле, сродным животным. И он, конечно, животное - но при этом он, по словам св. Григория Богослова, "поставлен отдельно от всего творения, будучи единственной тварью, которая способна сделаться богом".

* Сотворение по Своему образу было таким дарованием, которым Бог наделил только человека, и больше никого из всего видимого творения, так что он стал образом Самого Бога. Этот дар включал в себя: разум, совесть, свободную волю, творчество, любовь и вожделение совершенства и Бога, личное самосознание и всё, что поставляет человека над остальным видимым творением, делая его личностью. Другими словами, всё то, что делает человека личностью, даровано ему по образу Божию.

* Получив образ, человек призван стяжать подобие, достичь обожения. Творец, Бог по природе, зовёт его стать богом по благодати. Бог по Своему образу наделил его всеми дарованиями, чтобы он мог восходить на высоту и при их помощи достигать подобия своему Создателю и Богу: чтобы быть с Ним не во внешних, понимаемых лишь в категориях нравственности, отношениях, а в глубоком личном единении.

* Дерзкой может показаться даже сама мысль, что цель нашей жизни заключается в том, чтобы стать богами по благодати. И однако ни Священное Писание, ни Отцы Церкви не скрывают от нас этой цели. Но многие - вне Церкви и даже внутри её - остаются равнодушными. Они полагают свою цель, в лучшем случае, в нравственном исправлении, чтобы стать лучшими людьми. Но не эту цель указывают нам Евангелие, Церковное Предание и Святые Отцы. Мало только усовершенствовать себя, становиться совестливее, справедливее, целомудреннее, мудрее. Всё это, безусловно, необходимо, но не в этом глубочайший смысл нашей жизни, та конечная цель, для которой наш Творец создал нас. А в чём же? В единении с Богом, в обожении, как истинном единении; не нравственно-внешнем и не сентиментально-надуманном.

* Поскольку человек призван к осуществлению в себе подобия Божия, буквально созданный для того, чтобы стать богом, то, уклоняясь с пути обожения, он естественно чувствует пустоту внутри, будто что-то не так. Он не наслаждается глубоким счастьем, даже если ему удаётся заполнить эту внутреннюю пустоту чем-то ещё. Он может "заморозить" себя, погрузившись в мир собственных иллюзий, но и тогда он останется таким же маленьким и ограниченным; и его мелочный мирок поработит его и станет ему тюрьмой. В этой тюрьме он устроит всё так, чтобы почти никогда не иметь тишины, не оставаться наедине с собой. С помощью шума, эмоционального напряжения, телевидения и радио, информации обо всём чём угодно - а иногда при помощи наркотиков - человек отчаянно старается забыть, не думать, не беспокоиться, не вспоминать: что он сбился с пути, ушёл далеко от цели.

* Но ничто не в силах дать полного умиротворения несчастному современному человеку, доколе не найдёт он что-то иное, большее в своей жизни, что-то подлинно исполненное красоты и творческой силы.

* Отцы Церкви говорят, что Бог стал человеком для того, чтобы человек стал богом. Человек не достиг бы обожения, если бы Бог не воплотился. И до Христова Воплощения были мудрые и добродетельные люди.

* Великий богослов нашей Церкви святой Иоанн Дамаскин богословствует, что Воплощением Слова второе единение Бога с человеком вошло в мир. Первое, бывшее в Раю, было потеряно отпадением человека от Бога. Все покрывающая любовь Божия устраивает теперь другое, второе единение между Богом и человеком, единение, которое уже не может быть расторгнуто - поскольку оно осуществилось в Личности Христа.

* Богочеловек Иисус Христос, Сын и Слово Бога Отца, имеет две совершенные природы: божественную и человеческую. Обе эти совершенные природы соединены неслитно, неизменно, нераздельно и неразлучно в одном Лице Бога-Слова Христа. Отселе человеческая природа принята в самую жизнь Пресвятой Троицы. Ничто не может отлучить её от Бога. Вот почему теперь, после Воплощения Господня - сколько бы мы ни согрешали как люди, сколько бы мы ни отдалялись от Бога - если мы хотим вернуться к Нему покаянием, это возможно. Мы можем вернуться в единение с Ним, стать богами по Благодати.

* Душа человека, созданного по образу и подобию Бога, стремится к Нему, тоскует по единению с Ним. И нет ей покоя, пока не найдет человек Бога и не соединится с Ним, сколь бы высока ни была его жизнь и многочисленны добрые дела его - потому что Сам Бог Святой вложил в него эту святую жажду, этот божественный эрос, это священное вожделение обожения, единения с Богом. Внутрь человека насаждена сила вожделения, данная Создателем для того, чтобы любить истинно, сильно, самозабвенно - как Сам Святой Творец, влюблённый в творение, в мир Свой.

* Человеку дана сила влюбиться в Бога , возжелать Его всей крепостью святого вожделения. Не имей он в себе образа Божия, его поиск Первообраза был бы бесплоден. Каждый из нас облечён образом Божиим, имеет Первообразом Бога. Образ стремится к Первообразу, и только когда находит Его, упокоевается в Нём.

* Опыт обожения прямо пропорционален степени очищения. Насколько человек очищается от страстей, настолько больший приемлет он опыт Богообщения, зря Бога в соответствии с обетованием: "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят" (Мф. 5,8).

* Мы - родители, преподаватели, духовенство и все представители Церкви, в воскресных школах, проповедях и где бы то ни было - мы должны бы, вместо бесплодных разговоров о "христианской нравственности", руководить наших чад к обожению, в соответствии с подлинным духом и опытом нашей Церкви. В конце концов, все добродетели, как бы велики они ни были, не представляют собой цели нашей, христианской, жизни, а суть лишь средства и способы, приготовляющие нас к принятию обожения, к стяжанию - словами Преподобного Серафима Саровского - Благодати Святого Духа.

* Великая радость входит в нашу жизнь при осознании высоты нашего призвания, при осмыслении, какое блаженство нас ожидает. Это услаждает горечь всякой житейской печали и боль страданий надеждой обожения. Когда надежда обожения ведет нас по жизни, а подобно и друг друга мы видим как призванных стать богами, тогда мы совсем по-другому относимся к своим ближним. Насколько более глубокое и серьёзное окормление мы сможем тогда дать нашим чадам! Какой Богоприятной любовью и уважением исполнятся родители к своим детям, если они осознают святую свою обязанность и призвание помочь им достичь обожения - того, ради чего они, Божией милостью, и родились на свет! И как смогут помочь в этом своим детям родители, пока сами они не встали на путь обожения? Но и сколько подлинного человеческого достоинства, без эгоцентризма и гордости безбожия, появится у нас по осознании, что мы сотворены ради такой удивительной цели.

* Святые Отцы и учители Церкви богословствуют, что так, преодолевая обыденную антропоцентричность падшего человеческого сознания, мы подлинно становимся личностями, делаемся собственно человеками. С почтением и любовью встречаем мы Бога. С глубочайшим уважением воздаём мы каждому его истинное достоинство - как имеющему наследовать обожение, взирая на него как на образ Божий, а не как на предмет, который можно использовать.

* Пока мы не выйдем из эгоцентричной ограниченности своего "я", мы лишь индивидуумы - не личности. Когда мы пойдём по пути обожения - с помощью Благодати, содействуя Ей и своими усилиями - в тот момент, когда мы вырвемся из замкнутости своего индивидуального бытия и начнём любить, всё больше отдавая себя Богу и ближним, тогда рождается личность. Другими словами, мы обретаем самих себя там, где наше "я" встречает "Ты" Бога и "ты" ближнего - потому что именно в общении обожения, ради которого мы и созданы, мы только и можем раскрыться полностью, открыться и насладиться друг другом чисто, не эгоистично.

* Осознание такого высокого назначения, как обожение, способно дать истинное утешение и исполнение человеческой личности. Будучи выхолощены и оторваны от своего подлинного назначения - соединять человека с Богом Святым - нравственные принципы потеряли всякий смысл.

Обожение – это, насколько возможно человеку, уподобление Богу и единение с Ним.
Ареопагитский корпус

В данной статье речь пойдет об учении Православной Церкви, которое обозначается греческим словом θέωσις, или, говоря по-русски, об обожении. Обращение к этой теме для нас не случайно.

Есть одна весьма важная причина, которая побуждает нас изучать тему православного учения о спасении как обожении. На наш взгляд, учение об обожении как пути спасения каждого христианина в современном православном богословии незаслуженно занимает второстепенное место. О недостаточном внимании со стороны православных богословов к краеугольному вопросу спасения еще в начале XX века говорил русский богослов, церковный историк, патролог, профессор Московской духовной академии новомученик Иоанн Васильевич Попов. В своем очерке под названием «Идея обожения в древневосточной Церкви» он сказал буквально следующее: «Идея обожения, которая является в современном богословии совершенно забытой, составляла самое зерно религиозной жизни христианского Востока» . Убедиться в справедливости слов профессора можно, взяв в руки любой современный учебник по систематическому изложению православного догматического богословия, где вопросу обожения уделяется всего несколько страниц .

Нельзя, однако, забывать о том, что изучение богословской системы не является самоцелью, изучением ради знания . Преподанная через учебник либо передаваемая через чтение богословского труда какого-то подвижника богословская истина, безусловно, является результатом личного духовного опыта самого подвижника. Через чтение и изучение этого опыта мы не просто пополняем багаж наших знаний, но в той или иной мере призваны стать деятельными причастниками, воплотителями этого опыта в своей жизни.

Однако если с течением времени та или иная богословская мысль теряется из внимания верующих, возможность ее реализации в жизни оказывается под вопросом. Нельзя не заметить, что однажды потерянное из внимания научно-богословской мысли учение об обожении утратило, безусловно, свою значимость и в повседневной церковной проповеди. Такое стечение обстоятельств привело к тому, что учение Восточной Церкви об обожении перестало являться основой духовной жизни христиан нашей Церкви. Получается, что главный жизненный вопрос каждого церковного человека: «…что мне сделать благого, чтобы получить жизнь вечную?» (Мф. 19: 16), с которым некогда обратился юноша ко Христу, в богословской литературе и пастырской проповеди остается без окончательного ясного ответа. Тем не менее, среди прочего в ответе Господа юноше прозвучало: «…приходи, следуй за Мной» (Мф. 19: 21).

По общему мнению толкователей, данный Спасителем ответ призывает человека к следованию и в конце концов уподоблению человека – Богочеловеку . Согласно митрополиту Илариону (Алфееву) , «исповедовать веру, соблюдать заповеди, молиться, участвовать в таинствах – всё это необходимо… для достижения обожения, в котором и заключается спасение человека» . Таким образом, тема обожения, с нашей точки зрения, является основополагающим учением Восточной Церкви, которое выражает собой опыт спасения многих православных подвижников, поэтому оно не должно предаваться забвению.

Для изучения темы обожения мы обратились к наследию русского богослова, мыслителя, основоположника «неопатристического» синтеза в православном богословии В.Н. Лосского (1903–1958). Написанные им «Очерк мистического богословия Восточной Церкви» и «Догматическое богословие», раскрывающие опыт обожения восточных исихастов, признаны классическими трудами, излагающими основные идеи восточно-христианской патристики и богословия в целом.

Обратившись к богословскому наследию В.Н. Лосского, мы узнаем, что для него как православного богослова обожение является главной целью всей жизни. Эта конечная цель является, согласно русскому богослову, соединением с Богом, соучастием в Божественной жизни , обоженным состоянием сонаследников Божеского естества, о котором учат восточные отцы . При этом учение В.Н. Лосского имеет библейское основание. Так, развивая учение об обожении, В.Н. Лосский ссылается на текст 2 Послания святого апостола Петра, а именно 1-ю главу, стихи 3 и 4:

«Так как Божественная сила Его даровала нам всё для жизни и благочестия чрез познание Призвавшего нас по Его собственной славе и совершенству, ими она даровала нам многоценные и величайшие обещания, чтобы чрез них вы стали причастниками Божественного естества, убегая от растления похотью, которое в мире».

Не остается никакого сомнения в возможности реального соединения с Богом, которое нам обетовано и возвещено как конечная цель

Действительно, слова апостола Петра о причастии Божественному естеству являются для В.Н. Лосского основой, гарантирующей православному богослову возможность обожения: «После таких слов, – говорит В.Н. Лосский, – не остается никакого сомнения в возможности реального соединения с Богом, которое нам обетовано и возвещено как конечная цель, как блаженство будущего века» . Надо сказать, что точка зрения В.Н. Лосского по данному вопросу находится в полном согласии со Священным Преданием.

Предание Восточной Церкви в лице святых отцов и толкователей Священного Писания единогласно видит в словах апостола Петра учение о реальном онтологическом причастии человека Божественному естеству. Так, например, толкуя данный отрывок, святитель Афанасий Великий (ок. 298 – 373) говорит: «Все существа по благодати Духа, даруемой Сыном, делаются причастниками Самого Сына… И взирая на Самого Сына, видим Отца, потому что уразуметь и постигнуть Сына значит приобрести ведение об Отце, так как Сын есть собственное рождение Отчей сущности» . Блаженный Феофилакт Болгарский (1055–1107) говорит о том, что мы стали причастниками Божественного естества через соединение и освящение в Господе Иисусе Христе начатка нашего естества с Самим Богом; «если же начаток свят, то и целое свято» . Комментируя текст послания святого апостола Петра, епископ Михаил (Лузин; 1830–1887) говорит о том, что в данном случае «речь идет не только о нравственном уподоблении Богу по Его таким или другим свойствам, о духовном и отвлеченном общении по мысли, но об истинном общении по естеству» . Об этом же говорит и православный богослов, исследователь и толкователь Священного Писания А.П. Лопухин.

При этом необходимо иметь четкое представление о том, чем по своей сути является для В.Н. Лосского реальное соединение с Богом, обожение. Рассуждая о возможности быть причастными к Богу, православный богослов предупреждает о невозможности для человека быть причастным самой сущности Божественной, потому как если в какой-то момент мы смогли бы этого достичь, хотя бы в какой-то мере стать причастными сущности Божией, то мы не были бы тем, что мы есть, но были бы Богом по природе . В качестве иллюстрации к данному утверждению В.Н. Лосский приводит слова (ок. 300 – 391), который, говоря о соединившейся с Богом душе, учит следующему: «Он – Бог, а она – не Бог; Он – Господь, а она – раба; Он – Творец, а она тварь… ничего нет общего в Его и ее составе…» Однако этот же святой подвижник говорит, что человеческой душе необходимо «измениться в Божественное естество» .

Создается антиномия, согласно которой человек, с одной стороны, имеет возможность быть причастником Божественного естества , как говорит об этом апостол Петр, а с другой стороны, эта причастность, соединение с Богом-Троицей не может быть осуществлено через соединение с самой Божественной сущностью . Тем не менее, реальность обожения В.Н. Лосский отстаивает через обращение к опыту святых подвижников христианства. В своем «Догматическом богословии» он приводит классическую формулу: «Бог стал Человеком, чтобы человек мог стать богом», которая впервые встречается у священномученика Иринея Лионского, а потом развивается в богомыслии святителя Афанасия Великого и в конце концов становится общим мотивом для всех богословов всех веков . Таким образом, реальность процесса человеческого обожения становится в учении православного ученого неоспоримой истиной.

За решением антиномии, которая заключается в существовании реального обожения человека и одновременно с этим в невозможности причастности природы человека самой Божественной природе, В.Н. Лосский обращается к богословию Фессалоникийского архиепископа (1296–1359), который опытным путем подвижничества пришел к выводу о реальном существовании обожения, но что при этом человек не может быть причастным ни сущности, ни Ипостасей Святой Троицы, но, тем не менее, что мы призваны к тому, чтобы быть причастными Божественной природе. Следовательно, в Боге, по словам святителя, нужно исповедовать некое неизреченное различение – иное, чем сущность и Лица, такое различение, согласно которому Он был бы совершенно неприступным и в то же время доступным в иных отношениях .

Как известно, это различение сформулировано святителем Григорием Паламой как различение в Боге сущности , то есть природы, которая несообщима, непостижима и неприступна, и энергий , то есть Божественных действий, природных сил, которые неотделимы от сущности, в которых Бог действует во «вне», являя Себя, сообщая, отдавая . Таким образом, обожение, согласно святителю Григорию, происходит благодаря благодати Божией, которая не является Его сущностью , но представляет Его энергию . Эта обо живающая благодать, или энергия Божия, является, согласно святителю Григорию, общей для Троицы силой и действием . Таким образом, возникшее противоречие между возможностью обожения человека, причастием Богу и невозможностью причастности человека Божественной сущности, природе устраняется утверждением святителя Григория о том, что Божественная природа причастна не в Самой Себе, а в Своих энергиях .

Заслуга святителя Григория в том, что он смог четко сформулировать учение о различении в Боге непостижимой сущности и постижимой энергии . Однако нельзя думать, что об этом не говорили святые отцы до времен святителя Григория. Так, например, еще в IV веке (ок. 330 – 379) обратил внимание на то, что человек не может приблизиться к Божественной сущности. В письме к Амфилохию, епископу Иконийскому, он пишет следующее: «Мы утверждаем, что познаем Бога нашего в Его действиях, но не даем обещания приблизиться к Нему в самой Его сущности. Ибо хотя действования Его и нисходят до нас, однако же сущность Его остается неприступною» . Как видим, идея, которой в XIV веке святитель Григорий Палама придал догматическую стройность, существовала в Церкви с древних времен.

Путь духовной жизни, понятой как жизнь во Христе , не похож на мистику имитации, которую можно наблюдать на Западе.

Рассмотрев тему обожения с разных сторон и углубившись в нее с некоторой подробностью, мы можем заключить, что путь тварных личностей к соединению с Богом видится православным богословом В.Н. Лосским как путь вознесения, восхождения к Божественной природе через соединение с нетварной благодатью, сообщаемой Святым Духом. Этот путь, путь духовной жизни, называется жизнью во Христе , и он, по словам православного богослова, не похож на мистику имитации, которую можно наблюдать на Западе .

Под имитацией в данном случае следует подразумевать простое изображение, повторение добродетелей, которые были во Христе, к которому призывают некоторые протестантские авторы. Например, в книге современного протестантского богослова Е.В. Зайцева «Учение В. Лосского о теозисе» высказывается мнение о том, что апостол Петр учит, что именно через подражание Богу в Его добродетелях человек становится причастником Божественного естества. Он говорит: «Из слов 2 Пет. 1: 5–7 напрашивается вывод, что, говоря о единении с Божественной природой, Петр имел в виду именно нравственные черты Божьего характера. В этой жизни, – заключает Е.В. Зайцев, – верующий становится причастником Божественного естества, отражая присущие Ему (Богу) добродетели» . Протестантский автор вообще сомневается в существовании в словах апостола речи об онтологическом причастии человека Богу. Нельзя не заметить, что рассуждение Е.В. Зайцева находится в плену традиционного протестантского богословия, которое призывает человека лишь к внешнему уподоблению Богу в Его добродетелях, в то время как Православие призывает человека не к формальному подражанию внешним проявлениям добродетелей Христа, а к онтологическому изменению, преображению внутреннего человека через соединение с Божественной благодатью и в конце концов – к реальному единению с Божественным естеством, то есть обожению.

То или иное дело добро лишь постольку, поскольку оно служит соединению с Богом…

Здесь уместным будет замечание православного богослова В.Н. Лосского о том, что для христианина не существует автономного добра: «То или иное дело добро лишь постольку, поскольку оно служит соединению с Богом… Добродетели – не цель, а средство или, вернее, признаки, внешние проявления христианской жизни, так как единственная цель – это стяжание благодати» . У преподобного Марка Подвижника (IV в.) есть такие слова: «Царство Небесное не есть возмездие за дела, но благодать Владыки, уготованная верным рабам» .

В заключение нужно отметить особую важность учения Восточной Православной Церкви об обожении, которое представляет собой не спекулятивное знание, а является реальным плодом многовекового опыта христианского подвижничества. В начале XIX века написал следующие слова: «Истинная цель жизни нашей христианской есть стяжание Духа Святого Божиего. И эта цель всякого христианина, живущего духовно. Пост же, бдение, молитва, милостыня и всякое Христа ради делаемое добро суть средства для стяжания Святого Духа Божиего» .

В своих трудах русский богослов В.Н. Лосский смог оживить преданное забвению учение об обожении человека. Ему удалось органично соединить учение Священного Писания о спасении с учением святых отцов об обожении, которые свидетельствуют о реальном единении человека с Богом посредством Его благодати, когда соединенные с Богом христиане достигают состояния «мужа совершенного, в меру возраста полноты Христовой» (Еф. 4: 13).

Для чего мы живём на земле? К сожалению, даже церковные люди не всегда могут ответить на этот вопрос. Отвечают в лучшем случае так: чтобы избавиться от грехов, стать лучше, попасть в рай после смерти и т.д.

Но нет! Оказывается не в этом смысл нашей жизни. Наша земная жизнь должна быть гораздо серьёзнее и глубже. Обо́ жение – вот наша цель. Что это значит?

Это значит, что человек может стать богом по Благодати . Человек – единственная тварь из всего творения, которая способна сделаться богом. Казалось бы, подобная мысль дерзка. «И однако, ни Священное Писание, ни Отцы Церкви не скрывают от нас этой цели », — наставляет нас архимандрит Георгий, игумен обители святого Георгия на горе Афон. Бог нигде не говорит, что мы должны, живя на земле, просто стать немножко лучше, перебороть отдельные свои соблазны. Если человек осознаёт цель: стать богом по Благодати – как не просто реальную, но и обязательную для себя, тогда, устремлённый к этому идеалу, он сможет правильно разрешить и все остальные житейские вопросы: как устроить государство, как воспитывать детей, какие взаимоотношения должны быть в семье, с друзьями и т.д. Если бы Бог не воплотился – человек бы не смог обо́житься. Именно в этом Великий Смысл Богочеловеческого воплощения. «Отцы Церкви говорят, что Бог стал человеком для того, чтобы человек стал богом. »

В этом главном вопросе великая разница между философскими течениями и Верой, ибо ни одно философское учение не поднимает так высоко человека. Если бы в течении нашей жизни на земле мы должны были бы только усовершенствоваться, то не было бы нужды Спасителю приходить в мир. Не нужны были бы Крест, Голгофа, Крестные муки, Смерть и Воскресение. Стать немножко лучше и преодолеть за свою жизнь, ну, например, грех объядения – это всё не требует такой Великой Жертвы. Великая Жертва не уравновешивается простым самоусовершенствованием человека .

Адам и Ева хотели стать богами не по Благодати Божией, а полагаясь на свои силы, волю, познания. Они сочли себя самодостаточными и отделились от Бога. И вместо обо́жения обрели смерть. Ведь Бог есть жизнь. Отвергающий Бога есть отвергающий жизнь. Отсюда – не только смерть тела, но и смерть духовная, а именно: духовное бездействие. Это один из самых горьких плодов человеческой самости, от которого мы страдаем, живя земной жизнью. Как много людей ушли к плотской, животной, а то и демонической жизни! В падении человек потерял те свойства, которые необходимы, чтобы идти к обо́жению.

Слово Божие, воплотившееся на земле, дало новую закваску человеку, взамен старой. Обе природы Богочеловека Христа – Божеская и человеческая – совершенны. И соединены «неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно». Соединены в одном Лице Бога-Слова Христа. Теперь природа человека через Личность Христа навсегда соединена с Богом: «неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно» - такова формулировка Четвёртого Халкидонского Вселенского Собора. Теперь мы, люди, грешные люди, можем вернуться к Богу, если хотим. «Мы можем вернуться в единение с Ним, стать богами по Благодати». Ведь Христос – вечно Богочеловек. Он – Новый Адам, исправляющий ошибку ветхого. Первый Адам преслушанием отделил себя и нас от Бога, Новый Адам возвращает нас к Богу послушанием Отцу «до смерти крестной» . Он исправляет наше свободное произволение.

Но исправление ошибки ветхого Адама требует исправления ошибки и ветхой Евы. Новая Ева – Богородица. Она – первая из человеческого рода, достигшая обо́жения. Бог сотворил человека свободным. Если бы матерь Божия через послушание Богу не ответила «Да» - воплощение Христа было бы невозможным. Бог не подвергает насилию Своё творение. Бог не попирает Свои же Дары. И Дар свободы, данный человеку, Он не отнимал. Богородица возставлена учителями богословия, Григорием Паламой на место, следующее сразу за Пресвятой Троицей. Она стала границей между тварным и нетварным миром. Воплощение Слова и обо́жение человека – «живая повседневная реальность нашей Церкви». Наши святые – это вслед за Богородицей обо́женые мужи и жены, это плод Божия Воплощения. Иконы святых в храме – и не для красоты, и даже не только для того, чтобы мы, грешные, молились и плакали перед ними и молили о помощи. Иконы в православном храме – это знак для нас: чтобы мы видели смысл жизни на земле и реальный плод Веры – обо́жение человека .

Мы «соединяемся не с Божественной сущностью, а с Христовым обо́женым человеческим естеством». Но это не просто союз на каком-то нравственном уровне. Христос приемлет нас, христиан, в Своё Собственное Тело, несмотря на наши недостоинство и греховность. «Он делает нас частями Самого Себя». Христиане, в зависимости от своего личного духовного состояния, могут быть живыми либо мёртвыми членами Тела Христова. Однако, любой крестившийся – уже навсегда часть Христова Тела. Но без исповеди и причастия, без духовной жизни – он, пока, мёртвый член Тела. Но может стать в любой момент живым! Некрещёный же человек не является сотелесным Христу. Церковные таинства делают нас той же плоти и той же крови, что и Христос .

Отсюда вывод… Церковь не есть культурное, общественное учреждение. Это место единения с Богом, место обо́жения человека . Человек больше нигде не станет богом по Благодати, ни в каком месте в мире – ни в самой доброй школе, ни в самом лучшем университете, ни в каком самом красивом и самом добром месте в мире. Ничто на свете не может предложить человеку то, что даёт Церковь.

Наша человеческая немощь проявляется даже и в Церкви. Ведь мы пока не боги, а только идём по пути обо́жения. Кто успешно, кто нет. Иногда, даже в храме, причащаясь Христовых Таин или крестя ребёнка, мы не понимаем до конца, для чего мы это делаем, какова конечная цель наших действий. Мы можем отвлекаться на личность священника, спорить, грешен ли батюшка сам и стоит ли к нему идти… Не ведая о том, что идём мы не к священнику в гости. Мы идём туда, где помимо священника, дьякона, прихожан – Сам Бог. Мы часто говорим: «Можно и дома помолиться». Да, помолиться можно и дома – кто спорит? И любой христианин обязан молиться дома тоже. Но обо́житься и соединиться с Богом, стать богом по Благодати – дома невозможно. Дома нет Пречистого Тела и бесценной Крови Христовой.

Божия Благодать нетварна. Бог не только сущность, но и Энергии. Будь Он только Сущность – соединиться с Ним было бы невозможно. «Своими нетварными энергиями Бог сотворил мир и продолжает творить его». Смысл Творения всего мира, желанная цель, наша радость и наше счастье – в возможности единения со Святым Богом. Образ стремится к Первообразу и упокоивается только тогда, когда найдёт Его, упокоится в Нём . «Не то делает человека христианином, чтобы только правильно рассуждать о Боге, а то, чтобы … приближаться к Нему», чтобы самому стать богом.

Обзорная статья по труду архимандрита Георгия, игумена обители святого Георгия на горе Афон
Православный журнал «Уроки Веры»

Просмотрено (257) раз

УДК 27-184+271.2

УЧЕНИЕ ОБ ОБОЖЕНИИ В БОГОСЛОВИИ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

Иеромонах Иоанн (Булыко)

Учение о спасении является важнейшим разделом христианского вероучения. Именно сотериология может ответить на вопрос о смысле жизни христианина, о её конечной цели, а также о средствах к достижению этих целей. Обожение есть синергия. Она предполагает, что не только Бог совершает наше спасение, но и мы участвуем в этом процессе.

Ключевые слова: спасение, обожение, синергия, домостроительство, Святой Дух.

THE DOCTRINE OF DEIFICATION IN THE ORTHODOX THEOLOGY

Hieromonk John (Bulyko)

The teaching of the salvation is the most important part of the Christian theology. The sotereology can answer the question about the sense of life of the Christian, the final destiny, and the means of reaching this aim. The theosis is synergy. Not only the God makes our salvation, but we take part in this process too.

Keywords: salvation, deification, synergy, missions, Holy Spirit.

Обóжение (греч. Θεώσις) – понятие патристического богословия, обозначающее приобретение человеком по благодати свойств, которые присущи Богу по естеству. Оно совершается вследствие Боговоплощения и по благодати. Человек, согласно преподобному Иоанну Дамаскину, «вследствие своего тяготения к Богу превращается в бога, однако – в смысле причастия Божественному свету, а не потому, чтобы он переходил в Божественную сущность» .

При раскрытии идеи обожения надо помнить, что термин «обожение» не имеет в православном богословии абсолютного значения. Святые отцы, пользующиеся этим термином, постоянно подчеркивают, что «богом» человек может стать не по естеству, но «по благодати» или «по усыновлению». Однако это не значит, что слово «обожение» имеет у восточных святых отцов только нравственно-аскетическое значение. Речь идет у них не об одном лишь очищении души в процессе духовного делания. Духовное делание служит лишь приготовлением к обожению, само же обожение является результатом вполне реального благодатного вселения Бога в сердце человека.

Понятие «обожения» заняло особое место в православном вероучении и православной духовности. «Идея обожения, – по словам патролога профессора Московской Духовной Академии Ивана Васильевича Попова (1867–1938), – начиная с IV века составляла самое зерно религиозной жизни христианского Востока, вокруг которого вращались все вопросы догматики, этики и мистики» . Обожение неразрывно связано с человеческим спасением. Само спасение достижимо только через обожение. Ибо для Православия наше искупление и спасение означают обожение. Все домостроительство спасения, искупительная жертва Христа, освящение, совершенное Святым Духом, имеют целью не только вернуть падшее человечество к тому состоянию, ради которого оно было создано – к полноте обожения, но и дать больше: соединить человека с Богом по благодати. До пришествия Христа обожение не могло осуществиться. Оно является следствием Боговоплощения. Реальность Воплощения и то, что мы облеклись во Христа, есть ручательство реальности обожения человека. Это сознательное состояние, явное не только Богу и тому, кто обожен, но и другим (как, например, в случае преподобного Серафима Саровского, просияние которого видел Мотовилов) .

Очень хорошо выражен смысл, который вкладывало в термин «обожение» восточное богословие, в следующем отрывке из «Божественных гимнов» преподобного Симеона Нового Богослова: «Так как Ты соделался человеком, будучи Богом по естеству, неизменно и неслиянно, пребыв тем и другим, то и меня, человека по природе, сделал богом по усыновлению и по благодати Твоей чрез Духа Твоего чудным образом, как Бог, соединив разделенное» .

Что составляло последнюю и высшую цель сотериологических упований православного христианина? Преобразование действием благодати Божией смертной природы человека в бессмертную, тленной в нетленную, освобождение ее навсегда от греха и нравственных несовершенств, от физических немощей и болезней, дарование ей силы и власти, как над окружающей ее физической природой, так и над духовным миром человека, одухотворение ее, сообщение ей Божественной славы и величия, чтобы подходящим жительством для нее стала не земля, а небо. То есть – обожение. Согласно византийским авторам, обожение – высшее духовное состояние, к которому призваны все люди: «Для того создал нас Бог, чтобы мы стали причастниками Божеского естества (2 Пет. 1:4) и причастниками Его присносущности и являлись подобными Ему (ср. 1 Ин. 3:2) по благодатному обожению, ради которого все устроено и пребывает» , – говорит святой Максим Исповедник.

Учение об обожении как о величайшем Божественном даре человеку всегда занимало важное место в сотириологии отцов Церкви. Архимандрит Киприан (Керн) говорит об обожении как идеале Православия. Именно к нему были направлены сокровенные чаяния человека. «Тема обожения – центральный пункт богословия, аскетики и мистики православного Востока на протяжении почти двух тысячелетий вплоть до настоящего времени» . Как говорит священномученик Иларион (Троицкий), «Церковь и теперь живет тем же идеалом обожения, которым жила она в древности, за который подвизались до крови ее выдающиеся богословы и учители».

Учение об обожении – величайшем Божественном даре человеку и цели человеческой жизни – всегда занимало важное место в сотериологии отцов Церкви. По афористичному выражению архимандрита Киприана (Керна), обожение есть «религиозный идеал Православия». Именно к нему искони были направлены сокровенные чаяния человека. Адам, пытаясь присвоить себе обожение через нарушение заповеди Божией, пал и вместо обожения обрел тление и смерть. Однако Бог вернул человеку возможность обожения воплощением Своего Сына.

Учение святых отцов и учителей Церкви об обожении далеко неоднозначно, и исследователи обычно выделяли два направления древнехристианской мистики, различие между которыми и заключалось в различном понимании обожения, а также средств его достижения. Это нравственно-практическое направление с одной стороны, и созерцательное, или абстрактно-спекулятивное с другой (или же реалистическое и идеалистическое).

Представители первого, нравственно-практического направления, считали, что человек весь в теле обожается (святители Ириней, Афанасий), сторонники же созерцательного (Климент, Ориген, Отцы-Каппадокийцы) считали, что в человеке сначала обожается лишь то, что наиболее сродственно Божеству, т.е. ум человека, и уже через обоженный ум человек становится обоженным и всецело.

Обoжение означает личную встречу. Это общение человека с Богом, при котором Божественное присутствие как бы пронизывает всю полноту человеческого существования. Обожение христианина есть реальное приобщение к Богу всего человеческого естества. Это не докетическое, не кажущееся и не в переносном смысле понимаемое причастие всей психофизической природы человека Божеству, ее просветление, прославление, преображение.

Характер и цель восточно-православной духовности отражается в святоотеческой формуле: «Бог стал человеком (не перестав быть Богом) для того, чтобы человек мог стать богом (не перестав быть человеком)» . Первая часть этой формулы говорит о Боговоплощении: о тайне Божественного Логоса, через которого все вещи начали быть и в котором все вещи существуют. Термин «обожение» завершает вторую часть формулы для того, чтобы обозначить последствие спасительного Боговоплощения для человека и мира: это возможность достичь единения с Богом.

Путь обожения – это путь креста, путешествие души в тайну смерти Христа. Через единение с Богом открывается глубже тайна воскресения и вечной жизни. Это Божественная жизнь Святого Духа. В обожении уже не я живу, но живет во мне Христос. Призыв познания Бога происходит из определенного представления о Боге, Боге, который дает Себя познать, потому что Он желает общения с теми, кого Он сотворил. Оливье Клеман пишет, что человеческое призвание состоит в том, чтобы восполнить человечество, став Богом . Это человеческое эсхатологическое призвание обожения состоит в том, чтобы стать причастником Божественной природы. Причастность Божественной природе понимается как предназначенное сверхъестественное призвание человека с самого начала Христианской Церкви, с благодатью Христовой как средством, посредством которого мы позволяем Богу соединить нас с Собой. Для того, чтобы обожение стало реальностью, человеческие существа должны сделать свободный выбор – следовать по пути Христа.

Отрицать возможность для человека стать Богом – значит отрицать возможность для Бога стать человеком. Это дало возможность христианству выйти победителем против всех ересей, который касались догмата о Святой Троице и личности Христа. Поскольку Христос и Святой Дух имеют силу обожить человечество, Они должны иметь одну и ту же природу с Отцом.

Обожение есть тайна Божественного Слова, сделавшего Себя единым с человечеством: Бог стал человеком для того, чтобы сделать человечество единым с Богом, чтобы человек мог стать Богом . Человечество стало Богом, начав жить в Боге – и уже не я живу, но живет во мне Христос, и в единении со Христом дарована причастность Божественной природе, т.е. всем свойствам, богатствам Божества, и, в частности, Самому Христу. Как тайна единения с Богом обожение передает евангельский опыт спасения во Христе, как брачную тайну, в которой двое, Бог и человечество, становятся одним, как невеста и жених. Брачный характер обожения вводит нас в родное окружение, в таинства Церкви.

Обожение выражено на языке Восточного богословия как движение от образа к подобию Божию. Образ понимается как нечто данное, а подобие понимается как нечто, что мы должны достичь через обожение. Новый Завет поддерживает идею того, что образ Божий сохраняется после грехопадения. В то же время Новый Завет говорит об утраченном образе.

Протоиерей Димитру Станилое говорит о том, что «человек, будучи сотворенным по образу Божию, был предназначен к причастности Богоподобию. Обожение есть усыновление, где тварному образу Божию дается причастность сверхъестественным преимуществам Его Нетварного образа. Достигая Богоподобия, образ совершенствуется сверхъестественным образом. Следовательно, человек был сотворен не для того, чтобы остаться в состоянии природы, но, чтобы достичь вечного сверхъестественного преображения посредством благодати».

Процесс обожения есть процесс синергичный. Синергия предполагает, что человек будет активно участвовать в своем собственном обновлении. Это реализация того дара, который Господь дарует нам вследствие заместительной смерти Христа, которая является основой нашего оправдания. Православные видят прогресс в обожении через синергию.

Обожение есть следствие единения со Христом, который действует совместно с Отцом и Святым Духом. Обожение человеческой природы явилось результатом снисшествия Слова Божия в Духе Святом «во утробу Приснодевственную» (Кондак Успению Пресвятой Богородицы) и восприятия Им человеческого естества. Человек удостоен высочайшей почести, какой не имеют даже ангелы: человеческая природа в Лице Господа Иисуса Христа ипостасно соединилась с Бесконечным, Вечным, Божеством. Само Божество приобщилось человечеству, а человечество в Божестве обожилось. Через обожение, по словам архимандрита Киприана (Керна), «человек входит в Св. Троицу. Сын Божий поднимает наше естество выше небес, выше ангелов. Но не следует ограничивать это прославление человека только человеческою природою в Ипостаси Христовой. Не одно только человечество Христа, и не все человечество вообще, не "родовой человек", но и каждый человек обоживается, т. е. становится по причастию богом» .

Обожение – это важнейший результат всего земного служения Христа Спасителя. Во Христе Спасителе человечество представлено Богу, вознесено к Нему, но по отношению к каждому человеку в отдельности обожествления еще нет. Достигается оно человеком в его личной жизни во Христе.

Обожение есть состояние полного преобразования человека, которое совершается Святым Духом. Человек не получает новой души, но Святой Дух соединяется существенно со всем человеком, делает его сыном Божиим, богом по положению. При этом человек не перестает быть человеком и созданием, даже если он видит Отца. Он может одновременно именоваться богом и человеком.

Дар обожения – дар Нетварной Божественной благодати. Восточная святоотеческая традиция понимает смысл человеческого бытия как причастность к Богу, которая в известном смысле является его естественной характеристикой. Учение об обожении утверждает единение Бога и человечества, богословия и антропологии. Бог есть пища Божественная для верующих, которую они никогда не потребляют. Бог отдает себя другим. При этом остается единым, раздаятелем всего. Это общение человека с Богом, при котором Божественное присутствие как бы пронизывает всю полноту человеческого существования. Человек под влиянием действия обоживающих энергий, становится тварным богом, но не Богом по природе, ибо сущность человека не есть и не становится сущностью Божией.

Желающие достигнуть единения со Христом и с Богом Отцом во Христе знают, что это совершается в Теле Христовом, коим является наша святая Православная Церковь. Мы составляем Его Тело, Его Церковь. Христос приемлет нас, христиан, в Свое собственное Тело, несмотря на наше недостоинство и греховность. Он делает нас действительно частями Самого Себя, и мы в самом прямом смысле становимся членами Его живого Тела. Как и апостол Павел говорит: «Мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его» (Ефес. 5: 30). В Церкви, где мы соединяемся с Богом, нам дастся опыт той новой реальности, которая внесена в мир Христом: нового творения. Это жизнь Церкви и жизнь Христова – становящаяся и нашей дарованием Святого Духа.

Восточное понимание спасения и обожения имеет сильный экклезиологический, сакраментальный и литургический характер. Спасение – это не частное дело индивида и его Бога. Быть спасенным – значит быть вписанным в Тело Христово, войти в Его Царство и быть едиными, как едины Отец и Сын.

Обожение – это преображение индивидуума, но настолько, насколько он преображается в семье Божией. Преображение начинается в Крещении, и особенно утверждается в Евхаристии. Святоотеческая традиция утверждает, что наше спасение невозможно без Святых Таинств Церкви, которые усвояют нас Христу, делая нас той же плоти и той же крови, что Он. Какое страшное благословение – быть причастниками Святых Таинств! Христос усвояется нам, Его жизнь становится нашей жизнью и Его кровь – нашей кровью. Поэтому святитель Иоанн Златоуст говорит, что «нет ничего большего, что Бог имел бы предложить человеку, чем то, что Он дает ему в Святом Причащении. Как и человеку нечего попросить у Бога сверх того, что приемлет он от Христа во Святом Причащении» . Так крещенные, миропомазанные и покаявшиеся, мы причащаемся Тела и Крови Господних и становимся богами по Благодати. Мы соединяемся с Богом так, что мы уже не чужие, а Свои Ему.

Полнота обожения принадлежит эсхатологической бесконечности. Это действительно мистическое единение с Богом за пределами разума и рассудка в веке, когда творение не будет более знать тления. Благодаря этому единению святые, созерцая свет сокрытой и невыразимой Славы, становятся способными получить блаженную чистоту вместе с небесными силами. Обожение есть также призывание великого Бога и Отца, символ подлинного и реального усыновления, согласно дару благодати Святого Духа, через дарование которой святые становятся и пребывают сынами Божиими.

Для отцов Церкви обожение, по выражению исследователя древне-церковной мистики П. Минина, не идея, не теория, не догма, а, прежде всего, факт их внутренней жизни . По словам архимандрита Киприана (Керна), обожение – «это отнюдь не метафорическое выражение, не риторическая вольность, а самое реальное понимание онтологического обóжения человеческого естества. Это, конечно, высшая ступень освящения человеческого духа и тела, а не только святость в ее нравственном значении, не праведность, а именно преображенное духовное состояние всего психофизического состава человека» .

Таким образом, конечная судьба человека – обожение.Учение об обожении есть главный момент в православном Восточном богословии. Это не только часть богословия, средство, направленное к цели, но и сама цель – единение с Богом. Вся цель богословского созерцания, пастырской и таинственной практики направлена к тому, чтобы человек достиг обожения.

Учение об обожении основывается на трех убеждениях:

1. Общение между Богом и человеком есть реальная возможность, а не просто аналогия.

2. Человек был сотворен как открытое существо, способное выйти за пределы своих тварных границ.

3. Обожение возможно только на основании Божественной благодати.

Одна из предпосылок учения об обожении состоит в том, что человек – это открытое существо, призванное стать богоподобным. Если человек должен стать Богом по благодати, это не может быть даровано ему кем-то, кто не есть Бог по природе. Учение об обожении есть главный вклад христианства в понимание Бога. На этом основании учение о Божестве Христа, а также и о Троице находят свои самые сильные аргументы.

Обожение мистично, ибо оно есть максимально полная связь с Богом, через становление человека Богом, превращение по благодати человека в то, чем Бог является по Своей природе. Это и телесное, и душевное, и духовное обожение. Обожение не есть только ступень в мистическом развитии, какое-то достижение в богопознании еще здесь, на земле. Если обожение не есть отождествление с Богом по субстанции или в Ипостаси, оно не может быть по существу. А если только в энергиях Божиих, то оно должно пониматься не в переносном смысле, а совершенно онтологически, как обожение самого человека, как возможность реального благодатного обожения каждого человека.

Список литературы:

1. Афанасий Александрийский, свт. Слово о Боговоплощении, Творения. Т. 1. СПб.: Святоотеческие труды, 1898.

2. Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение Православной веры. СПб.: Святоотеческое наследие, 1897.

3. Иоанн Златоуст, свт. Толкование на Евангелие от Иоанна. СПб.: Святоотеческие труды, 1890.

4. Ириней Лионский, св. Против ересей. СПб.: Святоотеческие труды, 1896.

5. Максим Исповедник, прп. Творения. М.: Святоотеческие труды, 1890. Т. 3.

6. Симеон Новый Богослов, прп. Творения. Ч. 3. СПб: Святоотеческие труды, 1888.

7. Иларион (Троицкий), свщмч. Христианства нет без Церкви. М.: Свято-Владимирское братство, 1999.

8. Киприан (Керн), архим. Антропология свт. Григория Паламы. М.: Паломник, 1997.

9. Клеман О. Истоки. М.: Путь, 1994.

10. Минин П. Главные направления древне-церковной мистики, Мистическое богословие. Киев: Путь к истине, 1991.

11. Попов И.В. Лекции по патрологии. М.: Издание МДА, 2006.

12. О цели христианской жизни. Беседа прп. Серафима Саровского с Н.А. Мотовиловым. Сергиев Посад, 1914.

13. Staniloae D., arch. The Orthodox Teaching of the Deification. London: Westminster Press, 1999.

Иеромонах Иоанн (Булыко) – кандидат богословия, докторант Общецерковной аспирантуры и докторантуры имени святых Кирилла и Мефодия (Санкт-Петербург, Россия)

Data about the

Hieromonk John (Bulyko) – Candidate of Theology, doctoral candidate of Sts. Cyril and Methodius School of Post-Graduate and Doctoral Studies (Saint Petersburg, Russia).